Маша вскрикнула, выронила всё из рук и широко перекрестилась.

– У вас там дверь раскрыта! – поднимая чайник, проговорил отец Косьма. Тут он заметил спящего и продолжил уже в полголоса. – Опять за свое взялись? Призраки – шмизраки!!! Бога гневите! Гляди, Глафира – наложу епитимью – света белого не увидите!

Маша со страхом и мольбой посмотрела на настоятеля и, опустив голову, вышла в холл.

Карп Палыч обрадовано подскочил к священнику:

– Заходи, милый друг. Чай с пирогами будешь?

– Буду! – легко согласился тот, тут же ехидно добавил. – Вприкуску с привидениями и болотными огнями! Или лучше сменим пластинку?

Гирс продолжил, спокойно выдержав взгляд попа:

– В интересах следствия позволю себе настоять на этой теме разговора! Итак, Глафира, я обратился именно к вам потому, что имею основания предполагать, что кроме вас никто внятно и четко не сможет освятить этот скользкий момент.

Глаша опять слегка улыбнулась и легким кивком дала понять, что оценила комплимент.

– Расскажите мне, почему все решили, что в доме есть призрак?

– В этом-то и заключается главная странность… – начала Глаша, взяв в руки чашечку с кофе. На золотом фарфоре лак на ее длинных загнутых ногтях таинственно замерцал, лицо женщины было по обыкновению бледным и спокойным, но в глазах вспыхнул неподдельный интерес к предмету обсуждения.

– В чем именно?

– В том, что призрак появился именно в этом доме. Раньше такого никогда не бывало.

– Почему?

– Потому что он обитает на Серой Башне.

– Над «Книжным магазином»?

– Да. Вы уже знаете эту историю?

Даниил усмехнулся:

– Я вырос в этом городе. Родители увезли меня в Москву, когда мне исполнилось четырнадцать лет. В Серой башне обитает призрак сумасшедшего Брандмейстера.

– Это грустная история времен большевистской революции! – кивнула Глаша. – Старый Брандмейстер, отдавший всю свою жизнь службе, не заведя ни семьи, ни детей, вышел в отставку. Но унылое существование на заслуженном отдыхе показалось ему слишком бессмысленным. Каждую ночь неугомонный дед поднимался на башню, стоящую рядом с его домом, держа в руках шестигранный угольный фонарь, и с высоты следил за Городом. Увидев первые признаки пожара, он начинал бить в небольшой колокол, который сам же и подвесил на одну из балок. Очень уж он мешал жить местным революционным поджигателям и бомбистам. И однажды они попросту связали его и заперли на башне. Там он и умер, так как никто долгое время не хватился этого одинокого чудака. Когда его нашли и люк открыли, было уже очень поздно…

– Старые невнятные сказки для редких туристов. – пожал плечами Даниил.

– А вы случайно не атеист, господин полицейский? – вдруг поинтересовался отец Косьма, уплетая печенье.

– Я… Да, собственно, не то, чтобы совсем атеист! Даже не знаю. Захожу иногда в какой-нибудь храм, когда внутри как-то…так…, – и чтобы нагляднее проиллюстрировать как у него бывает внутри, Даниил покрутил пальцами на уровни груди.

Поп удовлетворенно кивнул, будто и не ждал другого ответа.

Глаша продолжила:

– После войны, в одну из зим, часть стены наверху башни рухнула, замуровав люк. Много раз пытались его приподнять, разобрать и даже грамотно подорвать, но все безрезультатно. Старый Брандмейстер никого не впустил на свой пост. Но самое необъяснимое и страшное заключается в том, что время от времени жители наших улиц по ночам видят там высокую белую фигуру с фонарем в руке. Она стоит в провале наверху башни и оглядывает город. Но это случается редко. В основном – бывает виден отблеск света его фонаря. Вот и все.

– И все?

– Ну да!

– Не густо.

– Но тут есть небольшая деталь. – Глаша чуть прищурила глаза. – Видят этот свет только те, у кого в доме скоро должно произойти несчастье. Старик, будучи не в силах конкурировать с новыми технологиями противопожарного слежения, переквалифицировался, и теперь предупреждает людей о надвигающейся беде.

– И вы вдруг увидели этот свет? – подался вперед Гирс.

– Да. Отблеск фонаря видел Карп Палыч, Маша и я. Каждую ночь – кто-нибудь из нас. Началось это сразу после приезда Алексея. И вот не так давно мы не выдержали и рассказали ему эту историю.

– Он вам поверил?

– Он поднял нас на смех. И сам, сколько ни вглядывался с балкона в силуэт башни – призрака не видел никогда. Тем не менее, с тех пор он не упускал случая подразнить нас, пугая тем, что позовет Старого Брандмейстера в гости.

– Позвал?

Глаша стала вдруг невеселой, поставила чашечку на стол и откинулась на спинку кресла.

– Не думаю. Но факт остается фактом – призрак появился в доме. Мы видели его, два раза.

– Где?

– В подвале, в старом коридоре. Первый раз его повстречал Карп Палыч. Его это потрясло настолько, что пришлось даже вызывать «Скорую помощь», нам самим не удавалось никак сбить ему давление. Неделю спустя, с призраком в том же коридоре столкнулись мы с Машей.

И как он выглядел? – голос инспектора подозрительно охрип.

– Обыкновенно! Белое бесформенное существо со старой брандмейстерской каской на голове. В руке оно держало шестигранный угольный фонарь. Свет падал вокруг неясными пятнами, двигалось все это быстро и бесшумно.

– Когда это произошло?

– Недели три с небольшим назад, в прошлое полнолуние. Кстати, сейчас Луна опять полная!

Толик всхрапнул во сне и перевернулся на правый бок, расположившись круглым задом к Даниилу и Глафире. Его волшебная фуражка сама собой переехала на левое ухо и там замерла.

– Можем мы осмотреть подвал? – шепотом спросил инспектор, оторвав взгляд от спины спящего друга.

– Сейчас? – так же шепотом спросила Глафира, ее глаза обрадованно расширились.

– А что? Самое подходящее время. Полнолуние, опять же, как вы сами сказали…

– Не испугаетесь, господин инспектор?

– А я возьму группу поддержки. – подмигнул ей Даниил. – Машу, Карпа Палыча и отца Косьму.

В наступившей гробовой тишине стало слышно, как звенит лампочка в люстре и стучится большая тяжелая муха в стекло окна.

– А можно меня вычеркнуть? – озабоченно спросил поп. – Мне по сану не положено.

– И меня! – пискнула Маша.

– И меня. – испуганно простонал Карп.

– Все понятно! – улыбнулся Даниил. – Иду один.

– Еще чего! – возмутилась Глафира и поднялась на ноги. – Не смейте лишать меня такого развлечения, инспектор! Я вам этого никогда не прощу…

В подвале было очень тихо и сухо. Шаги отражались от каменного пола и отдавались шелестящим эхом за многочисленными поворотами широкого коридора.

– Лабиринт какой-то! – пробормотал Даниил.

– Совершенно верно! Это часть подземного монастырского лабиринта. Наиболее хорошо сохранившаяся его часть. Дальше – более старая кладка, а под левым крылом здания фрагментарно сохранился переход четырнадцатого века. По нему братия с риском для жизни попадала к реке за городскую стену, во время осады врагов, или эпидемий, когда другие выходы из города были закрыты. Там сейчас ведутся раскопки. Карп Палыч и Алексей каждый день проводили под землей по несколько часов.

– Клад ищут?

– Для историков каждый разбитый черепок – клад.

Даниил с интересом разглядывал большие ровные каменные плиты, из которых были сложены серые стены лабиринта. По низкому закопченному потолку змейкой бежал электрический провод, периодически отпочковывающийся в сторону небольшой электрической лампочкой. Свет был тусклым и быстро растворялся в серой шероховатости стен.

Глафира крепко держала инспектора за руку, будто опасаясь, что он, как непослушный маленький мальчик потеряется в каком-нибудь черном боковом коридоре. Она уверенно шла вперед, позвякивая связкой ключей в кармане.

Еще через четыре поворота коридор в очередной раз раздвоился. Глаша повернула направо и остановилась у низкой тяжелой двери.

– Это хранилище. – она быстро нашла нужный ключ и отворила комнату.