– Может быть, она у Алексея в комнате? Он работал с ней – пытался восстановить утраченный текст. – вконец удрученный, предположил Карп.

– Может быть… Только что-то я не видел в его комнате темно-синей папки с золотой пряжкой.

Тем не менее, Глаша и Даниил поспешили в апартаменты Алексея. Директор же музея был откомандирован в столовую, осматривать последний на первом этаже шкаф.

– Второй этаж проверять будем? – отряхивая подол и озирая произведенный беспорядок, спросила Глаша минут через сорок.

– Нет. Это бесполезно… – Даниил, казалось, был доволен.

…Карпа Палыча успокаивали всем миром. Инспектор произносил речь, в которой пространно рассуждал о том, как важно уметь держать себя в руках в сложных ситуациях. Глафира безмолвно держала разбитого директора за плечо. Сам же страдалец не спускал глаз с мобильного телефона, на который обещал ему перезвонить занятый делами отец Косьма. На столе стояла склянка с ландышево-мятными каплями и коньячная стопочка…

Утомившись воспитательной работой, инспектор вернулся непосредственно к волнующему его вопросу:

– Карп Палыч, мне было бы легче представить себе картину происшедшего, если бы вы познакомили меня с кратким содержанием дневника молодого князя. Думаю, вы должны были, хотя бы бегло, прочитать его.

– У меня должны остаться несколько листков, которыми я занимался после того, как мы нашли папку. Я уже говорил вам, что с десяток страниц в середине дневника сильно пострадали от сырости и времени. Мы с Алексеем восстанавливали их. Правда, потом Алёша настолько заинтересовался этим любопытным документом, что единолично погрузился в него. Я занялся другими делами.

– Где эти листки?

– В моем кабинете. Я принесу, если вы позволите.

Через несколько минут, приободрившийся Карп Палыч, вернулся к Глафире и Даниилу с тремя тетрадными страницами, мелко исписанными убористым почерком. Директор музея опустился в мягкое кресло и воскликнул:

– Позвольте, я сам прочту вам эти записи о небольшом моменте жизни молодого князя Р***ского, безнадежного романтика, поэта и дамского угодника:

«…на этом закончился еще один период моей биографии. После длительного путешествия по Германии, Италии, а также поездки на Мальту, я вернулся в Россию в высшей степени пронизанный духом рыцарской романтики. Впитанные со всем жаром молодости идеи, символы и обряды Древних Рыцарских Орденов – воодушевили меня на создание клуба Золотого Круга. Замечательно, что мои милые друзья…» – Здесь Карп Палыч отвлекся от чтения и поднял глаза на Даниила. – Далее следует перечисление фамилий и даже нескольких титулов, с вашего позволения, я пропущу это…

Даниил кивнул.

– «…мои милые друзья… такие-то…, увлекавшиеся древней геральдикой, каббалой и мистикой, а также, в известной степени – стихописанием, с восторгом восприняли идею создания оного Клуба.

Первое заседание Золотого Круга прошло в красном зале Усадьбы князей Р***ских, на коем и было утвержден символ клуба – ЗОЛОТОЙ ЦИФЕРБЛАТ часов, обозначающий бесконечность времени и роковую быстротечность оного же. Ко времени второго заседания, я, князь Р***ский, на правах председателя, представил собравшимся ЗОЛОТОЙ ХРОНОМЕТР с большим выпуклым циферблатом, заказанный мною у Санкт-Петербургского ювелира N***, выполненного из золота и весящего чуть более шести фунтов.

Хронометр Золотого Круга имеет на оборотной стороне гравировку, состоящую из латинской фразы «veritas magis amicitiae», что имеет следующий смысл: «Истина выше дружбы».

Наш клуб Золотого Круга определили своей высокой целью необыкновенный труд, во благо России, подвергать на своих собраниях рассмотрению и обсуждению все философские и научные изыскания и просто мысли, попадающие в наше поле зрения. С тем, чтобы впоследствии перевести их с языка грубой прозы на стихотворный слог, более приличествующий утонченным умам и…» …

– Благодарю Вас! – нетерпеливо перебил Карпа Палыча инспектор. – Пусть это будет невежливо по отношению к утонченным умам, но читать дальше не имеет смысла. Я услышал достаточно, чтобы самые худшие догадки моего приземленного и ограниченного грубой материей мозга подтвердились!

Глафира сидела на диване, погруженная в невеселые мысли, ее тонкие пальцы с рубиновыми ногтями нервно сжимали виски.

– Вы думаете, что Алексей по доброте душевной поделился с кем-то идеями Клуба Золотого Круга? – побледнел Карп Палыч. – И поплатился жизнью! Неужели неизвестный убийца был настолько агрессивно настроен против поэзии философского и научного содержания!!?

Даниил с усилием подавил улыбку:

– Думаю, что даже среди моих знакомых есть пара экземпляров, агрессивно настроенных против упомянутой поэзии и против поэзии вообще. Но, уверяю Вас, это не тот случай!

– Я теряюсь в догадках… Все происходящее вокруг меня кажется затянувшимся страшным сном!

– Как я понял, уважаемый Карп Палыч, каждое утро вы спускаетесь в лабиринт, и какое-то время проводите на так называемых «раскопках».

– Совершенно верно. Мы копаем не только в монастырском подвале, но и в Усадьбе, во флигеле на Лебяжьих прудах, в Спасском Скучновском Кремле на левом берегу реки. Работы много.

– Где была найдена папка с дневником молодого князя?

– В лабиринте. Во время расчистки подвала удалось освободить очередную дверь в стене. Она оказалась входом в одну из подземных келий – такое в нашем монастыре не редкость. Часть кельи сохранилась прекрасно, а вот угол, под потолком которого было крошечное оконце, значительно пострадал от времени и весенних оползней. Много десятилетий он был завален землей, так как верхний уровень стены раскрошился и просел. Но нам удалось спасти оттуда множество предметов. Кое-какие мы уже привели в порядок. Остальные же – пока перенесены в хранилище на специальный стеллаж. Я их разберу позже, когда будет время.

– Что это за предметы?

– Могу перечислить то, что вспомню. Столовые приборы, множество хрустальных и стеклянных графинов и бутылей для вина и коньяков. Остатки книг и географических журналов. Большой глобус, который пострадал смертельно – восстановить его, скорее всего, невозможно. Так же практически утрачено несколько моделей кораблей и небольшая коллекция оружия – все это дошло до нас в виде потерявших вид останков. Как видите, подбор вещей наталкивает на мысль, что в келью было перенесено содержимое кабинета одного из князей. Скорее всего, хозяева Усадьбы пытались таким образом спасти часть имущества от разграбления. Тогда ведь многие думали, что революционное недоразумение – это ненадолго…

– Есть ли надежда найти там еще что-нибудь?

– Есть такая вероятность. Поэтому в последние дни мы с Алексеем усиленно завершали расчистку кельи.

Даниил подался вперед и напряженно спросил:

– В день перед убийством вы разбирали завал в келье или работали в лабиринте?

Карп Палыч удивленно поправил очки:

– Мы разбирали келью.

– Были находки?

– Да. Это стало большой удачей, потому что мы уже не надеялись наткнуться еще на что-либо.

– И что же вы нашли?

– Более десятка керамических статуэток, выполненных в виде вооруженных рыцарей, и стилизованных под шахматные фигуры. Часть самого шахматного столика. Затем фрагменты бронзовой лампы, очень причудливой формы. И некий предмет, после рассмотрения принятый нами за декоративный элемент сервировки стола.

– Опишите его.

– Это небольшой, полый внутри шар на четырех круглых ножках. Поверхность шара неоднородна, с одной стороны она сплошная и выпуклая. С противоположной стороны – сделано широкое овальное отверстие внутрь полости, остальная же часть – предположительно ажурная. Назначение этого предмета пока неясно. Да и исследовали-то мы его всего пару минут при свете факелов. Возможно, когда я его очищу от земли и краски…

– Краски?

– Да! Вы знаете, какой-то старательный варвар покрыл этот, судя по всему, металлический предмет, несколькими слоями густой черной краски. Разобрать что-либо под этой «мантией» пока крайне сложно.