Слёзы из глаз полились сами, видимо накапливающийся во мне за всё это время стресс решил наконец-то выйти наружу.

— Может и правда не царевна она? — зерно сомнений нашло свою почву.

— Или брешет, — мужик с ножом сделал шаг ко мне, и наклонившись резко ударил меня кулаком в живот, — сейчас проверим!

От боли у меня перехватило дыхание, и я не сопротивлялась, когда охотник схватил меня за волосы и дёрнул, откидывая голову назад.

— Глаза человеческие, — медленно протянул изверг, наблюдая, как я хватаю ртом воздух, — она не царевна! — выругавшись, он обернулся к своим товарищам. — Девушку нужно увести отсюда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сняв с себя куртку, он накинул её мне на плечи, не обращая внимания на мою инстинктивную попытку отшатнуться в сторону.

— Стой, сейчас по-другому проверим, — остановил его другой охотник, подойдя ко мне и протянув телефон, — давай, царевна, звони маме.

Взяв дрожащими руками кнопочный телефон с выдвинутой антенной, я медленно начала окоченевшими пальцами набирать наш домашний номер.

— Алло? — спустя четыре мучительных гудка мамочка сняла трубку.

— Мам, это я… — голос дрогнул, но сказать больше ничего мне не дали, просто отобрав телефон и сбросив вызов.

— Пробей номер и сверь, — охотник передал телефон самому молчаливому из них и обратился ко мне. — Правильно назовёшь адрес, по которому только что звонила и имя своей мамы, — интонация, которой он выделил это слово не оставляла сомнений, что мне не верят, — останешься жива.

Я готова была назвать не только адрес и имена с фамилией родителей, но и всё остальное — от дат рождения до номеров страховки, но не успела. На охотников, как будто из ниоткуда, налетели мужчины с мечами в чёрных одеждах. И вот в том, что новоприбывшие точно змеелюди — лично у меня сомнений в этот раз не было никаких. Особенно после того, как один из нагов встал передо мной, перекрывая обзор на дерущихся позади мужчин и сказал:

— Царевна, вас велено доставить обратно к супругу.

— Кто велел? — сжавшись, почти шёпотом уточнила я, отчетливо слыша звуки борьбы между нагами и охотниками.

— Царевич, — коротко ответив, мужчина грубо схватил меня за предплечье и потащил в сторону.

Всеволод жив. Эта новость странным образом успокоила меня. Ну, оно и понятно — в конце концов, врач я, или хвост поросячий? Конечно, о каждом своём пациенте я переживаю. Пока переживаю. Петрович не раз нам повторял, что со временем это пройдёт, и никто из нас не будет так болеть душой за каждого человека, мол, закостенеем, но мне, если честно, этого не хотелось. Может в силу возраста, или характера, но мне хочется верить, что даже через двадцать лет работы практикующим травматологом я буду относиться к своим пациентам так же, как и сейчас, с сопереживанием и лёгким трепетом. Вернее, хотелось. Сомневаюсь, что здесь, или в подземном мире, кому-то из нагов нужен человеческий доктор. Скорее, такими темпами, врач может понадобиться мне. Да, эта мысль более реалистична!

Думая об упущенном в своей жизни, я смутно запомнила, как мы с сопровождающим оказались внутри пещеры, и это отнюдь не от предстоящей встречи с супругом, или от пережитого ужаса от встречи с охотниками, нет. Даже не из-за краха моих профессиональных надежд. По-настоящему, до дрожи в позвоночнике, меня испугал окрик одного из этих змеененавистников, когда мы отходили от места сражения.

«Тебе не уйти, царевна! Мы всё равно тебя достанем! И в следующий раз у тебя не получится запудрить нам мозги, мразь! Я запомнил тебя!»

Было что-то в его словах и интонации такое, что не давало усомниться — найдут. Однажды они действительно найдут меня. Что ж, в крайнем случае никогда больше не буду выходить на поверхность, ведь спуститься сюда они не смогут, наверное? Ну, или попрошу Всеволода переместить меня в подземный мир. В конце концов, я, судя по всему, жизнь ему спасла (раз ведут меня к нему куда-то вглубь гор, а не к его тушке, находящейся при смерти и валяющейся на тропе, где я его оставила), неужели он не пойдёт на встречу и не исполнит мою просьбу? Ничего такого в ней, по сути, и нет. Не звезду же с неба попросить собираюсь! Хотя, учитывая наши с ним взаимоотношения… но с другой стороны, может теперь у нас наконец-то выйдет конструктивный диалог?

Все мои надежды улетучились, стоило оказаться в небольшом зале с троном по центру, на котором сидел Всеволод с почти нечитаемым выражением на лице. Почти. В глазах я отчётливо увидела желание убить меня на месте, вот только не совсем понимаю, а за что? Если я настолько его раздражаю одним своим видом, то мог бы оставить у охотников, зачем сам прислал за мной спасителей?!

За троном с такими же покер фейсами замерли четверо мужчин в чёрном, вероятно охрана, а вот слева стояла Богдана, чьё присутствие мне было не совсем понятно. Минара смотрела на меня с плохо скрываемым торжеством, и, вот спорить готова — не к добру это.

— Не рада меня видеть, супруга моя? — холодно спросил Всеволод, стоило мне остановиться в паре метрах от трона.

Выглядел он вполне сносно, если бы я не знала, что несколько часов назад он истекал кровью, то в жизни бы не поверила.

— Как и ты меня, супруг… — недоговорив, сбилась на полуслове, заметив, как глаза царевича полыхнули золотом.

В прямом смысле! Нет, умом я понимаю, что он уж, и что может перекидываться в змеюку, но вот так, в живую, видеть такое мне ещё не приходилось. Если, конечно, не считать возвращение домой Акулины, но там у неё глаза пульсировали золотым, не так ярко, и не так… зловеще.

— А мне есть, чему радоваться? — с рычащими нотками переспросил Всеволод, но ответа дожидаться не стал. — Может, уму твоему? Ведь сколько нужно всего просчитать, чтобы спланировать всё, верно? Или я должен радоваться твоей беспринципности? Или тому, что я жив? На что ты надеялась?

— Спланировать? — ничего не поняла, кроме того, что у него ко мне миллион необоснованных претензий. — Слушай, если ты на счёт одежды, то не моя вина, что здесь так холодно! Спасибо Злате, что…

— Забудь о Злате, — резко перебил меня мужчина, заставив вздрогнуть. — Я жду ответ.

— Что со Златой? — страх за девушку перекрыл во мне инстинкт самосохранения, застав практически закричать на царевича. Понятия не имею, что я сделаю, но если из-за моей просьбы принести мне одежду этот гад коронованный что-то сделал со змеелюдкой, то себе не прощу точно. — Урод хвостатый, если ты с ней…

Договорить я не успела. В одно неуловимое движение Всеволод оказался около меня, а ещё через секунду прижал меня к стене, сжимая руку на моей шее.

— Думаешь, самая умная? На что ты рассчитывала? — я вцепилась руками в его пальцы, в абсолютно бесполезной попытке ослабить хватку. — Даже если бы Богдана не пошла следом и не перевязала мне раны, неужели ты думаешь, что смогла бы так от меня избавиться? Надеялась на охотников? На то, что в горах сможешь затеряться? Сможешь сбежать в МОИХ ГОРАХ?!

Воздуха катастрофически не хватало, в глазах начало темнеть, я не то, что ответить ему не смогла, до меня не сразу дошёл смысл его слов, но даже обдумать их Всеволод мне не дал. Царевич разжал пальцы, брезгливо наблюдая, как я падаю на колени перед ним, кашляя и жадно хватая ртом воздух.

— Моё терпение кончилось, супруга, — практически выплюнул царевич, отвернувшись от меня. — Увести!

Ко мне тут же подошли двое мужчин, и, не обращая никакого внимания на мой затянувшийся кашель, практически потащили на выход. Я уже ничего не видела, из-за набежавших на глаза слёз. Обида душила похлеще руки муженька, но я списывала всё на кашель. Слишком много чести лить слёзы из-за этого козла! Он пожалеет об этом!

Лишь когда меня опустили на ковёр в моей спальне и оставили одну, я дала волю слезам. Не хотела, но истерика всё-таки вылезла наружу и угомонить её смогла лишь свернувшаяся калачиком на моих коленях саламандра, непонятно как оказавшаяся вновь рядом со мной.