— Пожалуйста, — тихо произнёс царевич, закрыв дверь и встряхнув головой, отгоняя ненужные мысли.

Огромный чёрный коридор под открытым звёздным небом… странно. Не помню, как я сюда попала, но отчего-то в душе поднимается страх. Змеи. Их слишком много под моими ногами, и с каждым шагом становится всё больше, затрудняя мои движения. А идти нужно! Куда? Не знаю.

«Василиса!» — шёпот множества голосов раздражает, они не должны звать меня по имени. Они не имеют права обращаться ко мне.

Кто они?

Сделав ещё один шаг, остановилась. Впереди, в туманной дымке, едва просматривалась белоснежная каменная арка, до которой мне не дойти. Змеи не пропустят, опять попытаются меня поглотить собой. Опять? Странно, не помню, чтобы такое было…

«Василиса!» — мимо сновали тени, проплывая мимо меня туда, в туман, чтобы пройти арку.

Ни одна из них меня не касалась, но я чувствовала страх, и на этот раз не мой. Их. Почему они боятся? Потому что я здесь хозяйка — пришла странная мысль и змеи под моими ногами расступились, освобождая проход в сторону арки, но идти я не торопилась. Странное ощущение неправильности… почему я здесь одна? И почему не горит огонь? Он всегда горел здесь… Откуда я это знаю?

Холод пробирал до самых костей, мешая сосредоточится и вспомнить. Раньше было теплее. Раньше… когда-то я была здесь. До того, как… почему я не могу вспомнить?!

От охвативших меня эмоций закружилась голова, вынуждая опуститься на колени, чтобы не упасть. Этим воспользовались змеи, накрывая меня с головой, лишая возможности дышать и погружая в темноту.

«Василиса!» — отголоски шёпота были последним, что я смогла услышать.

Открыв глаза, первым, что я увидела, был огонь. Шарахнувшись в сторону, запуталась в одеяле и с криком упала с кровати, запоздало понимания, что за огонь я приняла саламандру.

— Это ты сделала, да? Снова? — пытаясь выпутаться и встать на ноги, я с укором посмотрела на ящерку, наблюдающую за моими попытками принять вертикальное положение. — Зачем?

В том, что к этому сну именно она приложила свои лапки — я не сомневалась, вот только не понимаю, для чего саламандра это делает. И в этот раз всё было по-другому. В отличии от прошлого, где я чуть не задохнулась и не поседела от страха, сейчас страшно почти не было. Да и в общем, ощущения были новыми. Это была я и одновременно — нет, как в настоящем сне, когда выданная мозгом реальность заменяет настоящую действительность. Вот только странный осадок от пережитого заставлял меня верить, что это никакие и не сны вовсе. Тогда что?

— Что здесь происходит? — с хлопком открыв смежную дверь, в мои покои ворвался Всеволод.

Замерев от неожиданности, я открыла рот, чтобы объяснить ситуацию, и закрыла обратно. Что-то царевич явно не в духе, раз так злобно осмотрел пустую комнату и выжидательно уставился на меня. Язык не повернулся сказать, что упала.

— Василиса?

— Да? — выпутавшись из одеяла и быстро поправив задравшуюся ночнушку, я отступила на пару шагов назад, краем глаза наблюдая, как огненная змейка засеменила в сторону камина.

Странно, когда я засыпала, он почти прогорел. Неужели ко мне теперь и по ночам кто-то приходит? И пусть с благими намерениями, но от самого факта нахождения посторонних в комнате, пока я сплю, стало не по себе.

— Почему ты кричала?

Так он поэтому пришёл? Испугался, что на меня вновь покушаются? Хотя, слово «испугался» здесь не к месту. Чтобы переживать за кого-то, нужно, как минимум его за человека принимать. Нет, опять не то определение — тут меня как раз за человека и принимают. От этого все и беды.

— Кошмар приснился, — тихо ответила, злясь на себя.

На мгновение стало приятно, что Всеволод пришёл, потому что беспокоился за меня, но тут же пришло осознание, что это не так. Глупо полагать, что раз он спас меня от отравления, то это что-то значит. Скорее всего он уже придумал как избавиться от меня по-тихому, чтобы со стороны Святослава претензий не было, вот и не хочет, чтобы я раньше срока… планы ему нарушила. Конечно, как не нарушить? От меня же одни проблемы!

И я не наивная дурочка, прекрасно понимаю, что любовью в нашем союзе и не пахнет (да и не надо мне такого счастья, если честно!), но на нормальные человеческие отношения мне до сих пор хотелось рассчитывать.

— Кошмар? — холодно переспросил мужчина.

Да, да. Я, мало того, что человечка, так ещё и даже когда сплю — никакого спокойствия. Жаль, что у него нельзя спросить, что за сны меня мучают. Или можно?

— Угу, — кивнула, размышляя, может ли царевич знать про местную чисть и нечисть больше, чем Злата. — Всеволод, скажи, а здесь водятся саламандры?

— Кто? — своим вопросом я его явно удивила.

— Ну, ящерки такие…

— Я знаю, что ты подразумеваешь под словом «саламандра», — перебил мои объяснения царевич. — Но у меня нет времени рассуждать о человеческих сказках.

— Что значит сказках? — мельком глянув в сторону камина, увидела там улыбающуюся во всю пасть ящерицу.

— Саламандр не существует, — скрестив на груди руки огорошил ответом меня царевич.

— Но… — я даже не нашлась сразу, что сказать. Как она может не существовать, если я её каждый день вижу? — Может быть, есть кто-то похожий? Просто с другим названием…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Нет, — устало выдохнув, царевич ещё раз осмотрел комнату. — Скоро Мирослава принесёт тебе завтрак, надеюсь ты помнишь, что к нему притрагиваться нельзя? — дождавшись моего кивка, Всеволод направился к себе, на ходу продолжая давать наставления. — Можешь уже собираться. Сразу после того, как поешь, мы отправимся к двуликим.

— Кто же ты такая? — обратилась к саламандре, как только за царевичем закрылась дверь.

«Твоя поехавшая крыша!» — вспомнился старый анекдот, но в своей адекватности я пока была уверенна. Ящерица же лишь потянулась, разминая лапки. Ну, ответа от неё я и не ждала.

Всеволод оказался прав — не успела я умыться и переодеться, как появилась Мирослава с подносом, и, пожелав мне приятного аппетита, с поклоном вышла из комнаты. Я хотела постучать в покои супруга, чтобы сообщить об этом, но не успела — царевич опередил меня, появившись с подносом. Молча поменяв завтрак, он направился обратно, бросив на ходу:

— Можешь надеть обувь Катерины.

Какая невиданная щедрость. Вслух я ничего озвучивать не стала, просто кивнув, с опозданием поняв, что жест царевич увидеть никак не мог. Ну и ладно! Даже думать не хочу, с чего такая забота о моей скромной человеческой персоне.

Но, вопреки логике и здравому смыслу, во время еды мысли сами возвращались к разрешению не морозить ноги в балетках. Более того, я, кажется, начала испытывать благодарность к своему дражайшему супругу. Стокгольмский синдром? Не хотелось бы…

***

Закончив с письмами, Всеволод спустился в подземный мир. Отец был в восторге от известий, хоть и не до конца одобрял действия сына. Логичнее было не сообщать Святославу о том, что царевич в курсе его вмешательства, мало ли, где это могло сыграть им на руку? Но, что сделано, то сделано.

Всеволод же считал иначе. Рычагов воздействия у деда Василисы, кроме оборотней, больше не было, и то, что царевич не запретил супруге визиты в общину, должно показать Святославу, кто сейчас полностью владеет ситуацией. Но объяснять отцу всё это мужчина не стал. Как всегда, доложив о последних событиях и молча выслушав мнение царя, Всеволод принял всю критику в свой адрес, с достоинством удалившись.

«Что-то происходит!» — прошипел уж, провожая царевича в предгорье.

— Где и что? — мужчина остановился, ожидая ответ.

Змей замер, щуря глаза и прислушиваясь к магии вокруг.

«Магия нагов!» — обнажив клыки, прорычал уж.

— Кто-то из царей?

Всеволод ожидал, что, получив письмо, Святослав попытается придумать что-то ещё, но, мужчина не думал, что реакция последует настолько быстро. Да ещё и так нагло… нет, этот царь так грубо действовать бы не стал. Александр? Царевич не вошёл в силу, да и не зачем ему делать что-то ради сестры, которую он и в глаза не видел.