— Ой, Василиска, не могу! — чего я никак не ожидала, это дикого смеха медсестры, в ответ на мою речь. — Тебе книги писать нужно, с такой фантазией! Обожаю истории подобного плана!
Я промолчала. Какая разница, всё равно не думала, что Маринка меня воспримет всерьёз. Хорошо ещё, что так отреагировала, а не пальцем у виска покрутила.
— Слушай, — протянула она, вытерев выступившие от смеха слёзы, — так у тебя вроде сестра есть? Отправь её замуж, а? И иди счастливая и свободная домой!
— Не могу, — ухмыльнулась я в ответ, — видишь ли, она вышла замуж за гадючьего полоза, и сначала по договору царевич действительно хотел заполучить именно её. Но для этого нужно убить её любимого супруга, чего я допустить никак не могу. Поэтому и согласилась.
— Ага! — продолжала веселиться моя слушательница. — То есть ты, как в лучших любовных романах, по закону жанра — благородно идёшь под венец с нелюбимым, дабы спасти счастье родной сестры…
Марина картинно заломила ручки и нарисовала рукой в воздухе над головой нимб, и снова залилась смехом. Жаль, что не могу разделить её веселье. Да и благородством в моих действиях и не пахнет. Разве что чувством вины. Но думать об этом не хотелось. А рассказывать медсестре — тем более.
Продолжить разговор нам помешал телефонный звонок — Лёшка всё же сумел выбраться из пробки и уже подъезжал к больнице. На предложение подбросить меня до метро, я отказалась. Понуро проводив счастливую девушку взглядом, просто пошла переодеваться. Боюсь, если Петрович решит заглянуть в курилку и снова обнаружит меня здесь, может и ночное дежурство назначить. Мне всё равно, по большей части, но, если что-то случится с кем-нибудь из поступивших в приёмное из-за моей пропажи с рабочего места в полночь — не прощу себе.
2
Путь от курилки до раздевалки и на выход занял не более получаса. Звонко стуча каблуками своих полусапожек, нарушая тишину главного холла, попрощалась с охранником, и вышла на улицу. Первой мыслью было погулять в парке на территории больницы, в ожидании деда. Часы показывали ровно девять вечера, не так долго пришлось бы гулять, но погода решила внести свои коррективы. Порыв холодного осеннего ветра заставил невольно поёжиться и обхватить себя руками. Кожаная куртка защищала от ветра, а вот короткая юбка — не очень. Нет, мёрзнуть в мои планы не входило совершенно, поэтому перейдя дорогу, я зашла в круглосуточное кафе.
Внутри было довольно уютно, несмотря на то, что свободными оставались всего несколько столиков. В относительно небольшом зале были расставлены диванчики и кресла, освещаясь приглушённым приятным тёплым светом. Рядом с барной стойкой располагался небольшой помост, на котором сейчас подключали гитары и ставили микрофон. Вероятно, из-за этого здесь было людно — кто-то будет выступать.
Выбрав себе столик у окна, подальше от входа и маленькой сцены, заказала у подошедшей официантки кофе, и с грустью отвернулась к окну.
Попивая терпкий напиток, бездумно следила за суматохой на улице. По тротуару сновали люди, спешащие по своим делам. Кто-то торопился домой, кто-то на работу. Некоторые прогуливались небольшими компаниями, смеясь и радуясь жизни. Мой взгляд привлекла прощающаяся на остановке молодая пара. С такой нежностью они смотрели друг на друга, что у меня невольно защемило в груди. На меня так никто смотреть уже не будет. И так трепетно обнимать тоже…
— А почему ты такая грустная? — раздался рядом со мной детский голос.
— Что? — обернувшись, увидела мальчугана, лет девяти, с любопытством меня разглядывающего.
— Ты грустишь! — заявил он мне, забираясь в соседнее кресло за моим столом. — Почему?
— Ну-у… — застигнутая врасплох детской непосредственностью, не сразу нашла, что сказать. — Просто осень. Осенью все немного грустят.
Мальчик важно покивал, явно подражая кому-то взрослому из своего окружения.
— А хочешь, а расскажу тебе что будет, ну, после осени? — он облокотился на стол, с таким хитрым выражением на моське, что я не сдержала улыбку. — Чтобы тебе веселее стало?
— Давай! — также слегка придвинувшись к нему, увидела ответную улыбку.
Я ожидала детскую историю, или анекдот, но ребёнок вместо этого чуть прикрыл глаза и шумно выдохнул, вызывая у меня необъяснимый страх.
— Запомни! — лицо мальчугана резко изменилось, приняв серьёзное и слегка отстранённое выражение, а широко раскрытые глаза, казалось, смотрят прямо в душу. Голос его стал звучать ровно и не выражая никаких эмоций. — Как только пыль осядет у твоих ног — слушай сердце, лишь оно подскажет правильный путь. Веди их за собой! На свой круг всё вернётся. Исполняй клятву, данную в этом мире. Кровь начнёт звать с первым снегом. Мир настанет, но не сразу. А когда нестерпимо больно станет от улыбки — бег не остановишь сама, двуликие помогут открыть глаза на огонь. Отвергнутая, в холоде…
— Артём!
К нам подбежала женщина, хмуро глядя на мальчугана. Только благодаря тому, что она перебила его речь, я смогла скинуть с себя непонятное оцепенение. Руки мелко тряслись, и чтобы хоть как-то унять дрожь, сцепила их в замок и положила себе на колени.
— Артём, ну сколько раз тебе говорить, не приставай к незнакомым людям! — судя по всему, мама мальчишки, с укором смотрела на него несколько мгновений, и обратилась ко мне. — Извините его, пожалуйста, у него слишком буйная фантазия! Надеюсь он не сказал вам ничего… — женщина взмахнула рукой в воздухе, обозначая слово, которое не может подобрать.
— Нет, ничего такого, — я робко улыбнулась, хотя от слов ребёнка до сих пор по спине гулял неприятный холодок. — Не стоит извиняться.
— А что он вам сказал? — внимательно меня осмотрев, женщина заломила бровь.
— Что-то про пыль и занятия бегом, — прошептала я, передёрнув плечами, не в силах оторвать взгляд от глаз странной женщины. — Клятву, снег и огонь…
Женщина перевела строгий взгляд на сына, и устало протянула ему руку, намекая встать с кресла.
— Что ж, — протянула она мне, подталкивая сына на выход, — могло быть и хуже. Удачи в горах, царица!
Впав в ступор, я не сразу сообразила, что нужно было не провожать эту парочку ошалевшим взглядом, а бежать следом и требовать разъяснений! Кто они такие, и что вообще это всё было?! Начиная от странной речи мальчика и заканчивая репликой его матери про горы! И ежу понятно, что она имеет какое-то отношение к подземному миру, раз назвала меня царицей, хоть и странно — вроде же я — царевна…
3
— Добрый вечер, дорогие гости! — от громкого мужского голоса я вздрогнула, и выругавшись сквозь зубы, допила остывший кофе.
На сцене стоял мужчина, представляя певицу, которая сегодня будет развлекать публику. Сценический псевдоним «Сирена» мне ничего не сказал, а стоило мужчине заявить, что тема музыкального вечера «фолк», как я начала собираться, застегнув куртку и положив на стол деньги. Вот только песен в стиле: «Во поле берёзка стояла», мне сейчас для полного счастья и не хватает!
Я уже прошла половину зала, когда девушка подошла к микрофону и объявила первую песню:
— Группа «Мельница», песня «Невеста полоза».
Остановившись, как вкопанная, я против воли начала прислушиваться к приятному и глубокому голосу исполнительницы:
«Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.
Ай, не ходи да беды не трогай, девица.
Колдовства не буди, отвернись, не гляди –
Змей со змеицей женятся.
Лиха не ведала, глаз от беды не прятала.
Быть тебе, девица, нашей — сама виноватая!
Над поляною хмарь — там змеиный ждет царь,
За него ты просватана.»
Я стояла, не в силах оторвать взгляд от солистки, судорожно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Не знала, что в фолке есть песни про полозов. И предположить не могла, что простое упоминание змеиного царя пробудит во мне столько эмоций! Вроде смерилась со своей участью. Даже храбриться пыталась, делая вид, что ничего из ряда вон не происходит.
