— Проверил?

— Да, пусто. Ни в рюкзаке, ни на них нет искажающих камней. Приборы молчат. Зачем они тогда здесь рыть начали?

— Потому что придурки. Я беру этот рюкзак, ты тот. На этом уроде белый халат, значит он один из них. Пусть сдохнет. Будут знать, как похищать людей.

— Может киркой его? Так надёжней…

— Нет! Бойцы чётко сказали, что без камней никого не пустят обратно. Семь дней без еды и воды при такой атмосфере его прикончат. Если не здесь, то на верху точно. Это я тебе как медик говорю. Как твоя голова?

— Ощущение, что сейчас лопнет… Этот воздух, камни… Они так давят.

— Согласен… Здесь точно есть какое-то излучение, о котором нам не говорят. Радиация? Нет, она так не работает.

— Ты глянь, как этих скрутило. Они даже пошевелиться не могут.

— Поэтому мы не подарим им милосердную смерть. Пусть помучаются.

— А она-то в чем виновата? Вроде из наших.

— Русская, не люблю их. К тому же… Видишь шишку на шее? Даже без анализов ясно, что жить ей осталось год-два от силы. Так что пусть остаётся. Она все равно труп. Все, уходим. Нам есть чем заняться.

Артём поразился, насколько спокойно он отнёсся к произошедшему. Подвижность вернулась лишь спустя полчаса, к этому времени воров и след простыл. Перевернувшись на бок, Кучаев увидел Лизу. Девушка лежала с закрытыми глазами и, судя по двум высохшим ручейкам грязной пыли, рыдала она долго.

— Ты как? — спросил Артём. — Готова продолжать?

— Как? Без инструментов мы ничего не сможем сделать! А без еды и воды загнёмся через два дня, — Лиза посмотрела на Кучаева и тот едва не выругался. Таких остеклевших глаз он никогда в своей жизни не видел.

— Это кто тебе такое сказал? Та парочка? Так их поблагодарить надо, что избавили нас от лишнего груза. Разве ты не поняла, что киркой здесь бесполезно орудовать? Пока лежал, я обдумывал твои слова об обратной инерции, даже стройную теорию выстроил, но ничего не скажу, пока не увижу готовность работать.

— Но у нас нет еды! Мы не сможем продержаться неделю! — не сдавалась девушка. Обладая довольно пышными формами, Лиза понимала, что для неё проблема отсутствия пищи носит статус «смертельная».

— В четырёх километрах от нас находится область со сталактитами. За последние два спуска в ней погибло пять человек. У меня есть данные, где находятся их тела и рюкзаки. Еду и воду нам выдавали в герметичных контейнерах, так что за месяц с ними ничего не случится. На неделю хватит… У тебя голова не болит? Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Устала, конечно, и дышать трудно, но вполне сносно, — удивилась Лиза резкой смене темы разговора. — С чего вдруг такая забота?

— Та парочка жаловалась на сильные головные боли. Словно на них действует какое-то излучение. Шишка на шее станет проблемой?

Взгляд Лизы на пару секунд вновь стал стеклянным.

— Ты и об этом знаешь… Нет, не станет, во всяком случае не сейчас. Это злокачественное образование, но его удалось купировать. Врачи дали год-полтора нормальной жизни…

Вновь наступила ситуация, когда Артём не знал, как правильно реагировать. С одной стороны нужно как-то поддержать девушку, с другой — находись он в её положении, такая поддержка была бы ему в тягость. Здраво решив, что раз Лиза начала общение не с того, что на смертельно больная и все должны ей помогать, значит, эту тему можно игнорировать и относиться к ней как к обычному человеку.

— Тогда давай проживём эти полтора года. Смотри, кирка практически ничего не смогла сделать. При каждом ударе импульс по какой-то странной прихоти уходил не внутрь камня, а возвращался обратно в инструмент. Ты правильно сказала, что нужно протереть бороздку, но не угадала с инструментом. Тереть нужно этим!

Артём достал из кармана тот самый единственный отколовшийся кусок породы и прочертил им глубокую бороздку.

— Но этого просто не может быть, — изумлённо прошептала Лиза, разом позабыв о проблемах со здоровьем и едой. Камень, что с лёгкостью выдерживал удары стального инструмента, вёл себя как растаявшее сливочное масло, скручиваясь в трубочки. Артём взял в руки одну такую завитушку и попробовал разогнуть, но лишь порезался об острые края. В руках человека камень вновь изменил свою структуру, став крепче стали.

— Этот кусок откололся не из-за кирки! — на Артёма накатило возбуждение. — Он здесь уже либо валялся, либо держался на честном слове! При ударе он подскочил, вот мы и подумали, что кирка сработала. Но это не так! Я говорил, что материала с обратной инерцией не имеет право на существование? Я ошибся! Он прямо перед нами!

Артём продемонстрировал обломок, словно тот являлся самой большой ценностью Вселенной.

— Но теперь нам нужно вернуться к тому, с чего начали. Какой вопрос мы обсуждали, когда искали эту породу?

— Обсуждали, что может находиться у неё внутри…, — глаза девушки расширились. Она поняла мысль, что Артём пытался донести до неё последние минуты. — Учёные ошибались! Искажающие камни не содержат энергон! Только его влияние!

— И это мы сейчас с тобой и проверим. Давай вскроем этот камень!

Во все стороны полетела стружка. Пространство заполнилось противным звуком скребущегося металла о металл. Спустя полчаса работы вновь напомнила о себе усталость. Дико хотелось пить. Спать. Отдыхать. Сдаться.

Артём прогнал наваждение и продел пальцы в сформированный жёлоб. Закряхтев от натуги, физик потянул на себя, прекрасно понимая, что этот камень не сломать даже краном. Просто хотелось размять затёкшие от монотонной работы мышцы. Однако случилось непредвиденное — в породе что-то хрустнуло и огромный булыжник вылетел вверх как пробка из шампанского, ударив Кучаева по лицу. Челюсть вспыхнула болью и Артём рухнул навзничь, потеряв сознание. Он не видел, как из открывшейся дыры взмыл яркий и плотный луч синего света, подарив тусклому пространству новое солнце.

— Они что-то нашли! Вперёд!

Двое учёных, что украли у физиков их рюкзаки, возвращались обратно, так и не найдя искажающего камня. Заметив копошащихся физиков, медик решил выяснить, что же они задумали и томительное ожидание оправдалось — эти русские что-то нарыли. Медик не считал их за соперников — до того, как попасть в плен, он занимался борьбой. Мужчина понимал, что с лёгкостью справился бы даже с несколькими военными, не будь у них оружия. У физиков же вообще ничего не было. К тому же мужчине снесло полчелюсти, так что он не соперник, а толстячка сможет разве что задавить своей массой.

С этими мыслями медик побежал вперёд, к столбу синего света, и это оказались последние мысли мужчины в этой жизни. За пять метров до цели медик рухнул на камни от невыносимой боли, чтобы больше никогда не подняться. Его партнёр присоединился через мгновение, успев перед смертью схватиться за пытающуюся разорваться голову.

Сущность, названная людьми «энергон», защищала свои тайны от тех, кто ей не подходил, и оберегала тех, кого посчитала достойными.

Лиза Бергер являлась типичным представителем «тепличного» воспитания. Родители всячески оберегали свою деточку от тягот и невзгод реальной жизни, заботясь только об образовании. В то время как её сверстницы изучали таинства обольщения глупых мальчишек, Лиза проводила время за чтением очередного научного томика. Так родилась тяга к знаниям, исследованиям, поискам логических нестыковок. Школа, один университет, второй, аспирантура. В качестве подросткового бунта — еженедельное посещение храма, чтобы побесить родителей-атеистов. Всю свою сознательную жизнь девушка училась, но это были академические знания, практически неприменимые в реальной жизни. Из-за этого Лизу не очень любили брать в геологические вылазки. Умная и сообразительная, она терялась в простых вещах, попадала в глупые ситуации и совершала такие дикие поступки, что у многих волосы на затылке начинали шевелиться.

Так должно было случилось и сейчас — ситуация вышла за рамки стандартной. По всем правилам прошлой жизни девушка должна была сникнуть, начать орать и звать на помощь. Возможно ещё и размахивать руками как вентилятор.