Категории «информация» и «энергия» в современной науке – и в космологии, и в биологии, и в психологии – становятся ведущими. Их фундаментальность отражает единство энергетических и информационных свойств не только материи, но и психической сферы. В психологической науке существует понятия «психической интенсивности», «психического напряжения», связанных с использованием энергии. На факультете психологии ЛГУ в 60–70 гг. была сформулирована гипотеза о механизме психических явлений как энергоинформационном взаимодействии[224].

И в христианской антропологии человек представлен в энергийном измерении: человеку сопоставляется некий его энергийный образ, который постоянно переустраивается в исихастской духовной практике.

Как можно, используя категории «энергии» и «информации» описать человека в парадигме православной психологии, интегрирующей христианское мировоззрение и современную психологию?

Во второй части нашей монографии будет представлена попытка это сделать.

Сегодня многие психологи, и секулярные, и религиозные, понимают необходимость целостного взгляда на всего человека. И это понимают не только теоретики, но и практики, работающие с человеком: психотерапевты, педагоги, дефектологи, психиатры и соматические врачи. Наука о человеке – это антропология.

Сегодня существует множество антропологий: биологическая, культурная, социальная, педагогическая, психологическая и христианская. Во всех антропологиях, кроме христианской, акцентирован тот или иной компонент человека и только в христианской человек представлен во всей полноте и целостности.

В. И. Слободчиков писал: «В человеке нет ничего, что не подлежало бы религиозному осмыслению и освящению; относительно такого осмысления все другие точки зрения на человека в своей отдельности и специфике – научная, этическая, эстетическая, прагматическая и др. – имеют частичный, а в своих претензиях на всеобщность, и неистинный характер… Необходимо одновременное виденье человека в трех исходных интуициях Священного Писания и Священного Предания: творения человека (его происхождения), его падения (или – деградации) и его спасения (преображения, даже сильнее – обожения)»[225]. То есть антропология должна дать ответ о происхождении человека, о его развитии и смысле и о его будущем. Христианское учение о человеке предлагает такие ответы.

Разработка концепции целостного человека является предметом православной психологии – научной дисциплины, интегрирующей современную научную психологию и христианскую антропологию.

Основные положения христианской антропологии:

1. Человек – тварь, созданная Богом;

2. Человек как ипостасно-природное единство;

3. Грехопадение человека;

4. Человек как Образ и Подобие Бога.

Человек по природе – существо тварное.

«Создал Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт 2:7).

Начало человека – персть от земли, душа же названа дыханием жизни. Созданное из праха земного, тело Адама по природе своей было таким же, как и все окружающее его вещество.

Сотворение Адама стало источником его имени. У свт. Иоанна Златоуста[226] мы читаем: «Итак, поскольку человек создан из Едема, девственной земли, он назван Адамом / как / соименный матери… Бог, создавший человека из земли, навал его по имени матери Адамом; она – Едем, он – Адам». А вот слова Диодора Тарсийского[227]: «Адам назван Адамом по своему рождению от земли в Едеме. Едем же /означает / красный».

Человек – тварь, созданная Богом-Творцом двумя актами: первый акт («взям персть из земли») – это те физические элементы, из которых мы состоим.

Второй акт: «Вдунул в лице его дыхание жизни». Дыхание жизни растолковывается богословами то как душа, то как дух. Но чаще как дыхание жизни, жизнь понимается душа.

Свт. Игнатий Брянчанинов[228] уточнял, что вдухновение души отнесено к лицу человека. Сегодня это подтверждает и психологическая наука: вспомним учение Кречмера о связи телосложения с особенностями характера и эмоциональной сферой, по этой теории все движения души, чувств отражаются на лице.

Христианство утверждает: Творец и тварь имеют различную природу. Тварь – принципиально иное существо по отношению к Богу, как и изделие, сотворенное из глины. Между Творцом и человеком как тварью – бездна: мы «иноприродны» Богу.

Позитивистская позиция, гласящая, что человека «произвела» эволюция материи, сегодня критикуется, подвергается сомнению даже в науке (современное естествознание пересматривает это положение). Б. Ф. Поршнев[229] писал о происхождении человека и разсуждал о разрыве между обезьяним рядом и человеком, о том, что в палеоантропологии так и не найдены промежуточные существа между обезьяной и человеком. По мнению этого учёного, появление речи у человеческого существа – это чудо! Спонтанно, сами по себе сознание и речь не могли возникнуть. Происхождение сознания и речи до сих пор науке непонятно и остается тайной.

В этом чудесном спонтанном возникновении сознания – «разрыве» эволюционного процесса – можно увидеть второй акт создания человека.

Если мы исходим из положения, что человек – тварь, то мы получаем прививку против самости и гордыни. Если мы говорим о бездне между человеком и Творцом, то это побуждает нас не забывать о том, что мы – инакие, отличные от Бога по природе существа.

Ведущее направление современной психологии, гуманистическая психология, возникло на основе гуманистического мировоззрения, которое вышло из средневекового сознания (согласно которому в центре мира – Бог). Гуманизм, который вышел из богословия, поставил на первое место, в центр мира, вместо Бога, человека: «Человек – это звучит гордо!»

Для христианского мировоззрения это неприемлемо, если главной добродетелью христианина считается смирение. Если мы говорим о бездне между человеком и Творцом, о том, что человек – тварь, то это побуждает нас не забывать о том, что мы отличаемся от Бога по природе.

В богословии существует точка зрения, по которой человек, как венец творения, созданный по Образу Божьему последним в шестой день, завершает тварный ряд и в силу этого должен включать в себя уровни бытия, созданные до него. Создав человека, Творец как бы объединяет в нем два края бытия: земной и небесный, феноменальный и умопостигаемый. Создавая человека, Творец имеет о нем специальный замысел. Вот как пишет об этом С. Л. Епифанович: «Как образ Логоса, промыслительно ведущего мир к конечному объединению с Собой, человек получил великое предназначение – фактически осуществить это объединение и таким образом исполнить великий «совет Божий» об обожении всего бытия. Он должен был совершить это в самом себе, в разных частях своего существа, в миниатюре представлявших собой разные части мирового бытия и отражавших все его противоположности или “деления”»[230].

Объединяя два края бытия, чувственный (материальный) и умопостигаемый (духовный, невещественный), человек, соответственно, становился (если бы не событие грехопадения) связующим звеном между вселенной и Богом, между своим Творцом и сотворенной Творцом вселенной. В святоотеческих писаниях многократно выражалось понимание человека как всеобъемлющего микрокосма, который отражает в себе и включает в себя качества явлений вселенной, макрокосма. По определению свт. Григория Нисского, «человек есть некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная»[231]