Выйдя из покоев, я всё-таки разумно решил ненадолго задержаться.
Оставлять Лейсар на пороге смуты я не имел права, поэтому быстро направился к Хранилищу, пользуясь всё тем же универсальным кодом для преодоления наивысших уровней техномагической защиты. Встреченные по пути наакхи смотрели на меня, как на привидение, но не решались сказать ни слова. Они, в силу своей природы, чувствовали, что я - настоящий, а в силу возраста, помнили и осознавали, кем я по праву являлся в этом замке. Оставалось продемонстрировать это всему Лейсару. Правитель вернулся.
В Хранилище я активировал панель, извлекая из тайника Регалии правящего рода. Даже объявив меня мёртвым, Ирма не решилась ими пользоваться, понимая, что артефакты такой мощи не обмануть, и они вмиг распознают самозванку. Поэтому жена просто назначила себя регентом при нашей дочери, получив практически всю власть в свои руки. Как оказалось, ей и этого было достаточно. А равноправие в нашем мире и поддержка некоторых влиятельных наакхов позволила ей провернуть всё без каких-то особых проблем.
Это я узнал от одного из своих бывших Советников, разжалованного Ирмой. Он решился подойти ко мне в коридоре и спросить, где я пропадал, а также выразить искреннюю радость по поводу моего возвращения. Советник же и рассказал по пути к Хранилищу о ключевых изменениях в политике наакхов по отношению к жителям мира и другим мирам связки Айд’Аросса. И новости мне совершенно не понравились.
Всё, что я выстраивал больше столетия, было сведено на нет. Уровень жизни снизился в разы, а сам Лейсар стоял на пороге войны с половиной королевств Сенайры, что, по примеру моей жены - их одномирянки - хотели отхватить кусок пожирнее в нашем маленьком, но богатом на ресурсы мире. Наакхов и так было слишком мало. А во время правления Ирмы многие из них покинули Лейсар в поисках лучшей жизни. И этот вопрос мне тоже предстояло решить. Но сначала нужно сделать заявление о моём возвращении и срочно отправляться на спасение дочери.
Пока я менял коды доступа и заново поил Регалии своей кровью, восстанавливая связь с артефактами и со всеми подданными, что когда-либо давали мне клятву верности, мой Советник, которого я первым делом восстановил в правах, быстро созвал экстренный Совет, пригласив на него верных мне и Лейсару наакхов. Их, на удивление, оказалось не мало. Мы обсуждали проблемы до самого утра. Я кратко изложил, что происходило со мной в последние годы, и мы сообща решили, что скрывать предательство Ирмы не имело смысла, особенно, в свете грядущего Суда Богов.
К слову, то, что спасла меня новая Правительница Артресса, избавив от рабства и позволив вернуться домой, тоже стоило огласить для всех. Пусть не только наакхи, но и наши враги считают, что у нас с драконами отличные отношения, и опасаются, что в любом конфликте чешуйчатые станут на сторону Лейсара. Союз двух настолько сильных и опасных рас по умолчанию способен поставить на колени всю связку миров, и это охладит наиболее горячие головы, заставив задуматься о перспективности предыдущих планов.
Кстати, об остальных мужьях Рьяны я умолчал, как и о её иномирном происхождении, но даже то, что она поступила так по-человечески милосердно вызвало уважение у старейших из наакхов. Они-то знали, какими, в большинстве своём, были женщины, воспитанные в мирах с матриархатом. Это дарило надежду, что, если я всё же решусь однажды добиваться иллары Эрран, мой выбор примут мои подданные, хоть и не совсем охотно. Хотя, кто знает, как всё повернётся в будущем?
Обсудив на Совете наиболее важные, срочные и наболевшие вопросы, мы составили список первостепенных действий, а затем записали мини-Конференцию, в которой я, продемонстрировав Регалии, подтверждающие моё истинное право на правление, заявил о своём возвращении. Также мы с Советом, возобновившим свою детельность моим первым указом, оповестили всех о постепенной смене внутри- и внешнеполитического курса в развитии Лейсара, а также о других, не менее важных грядущих изменениях.
Эту запись должны были крутить по маговизорам ближайшие две недели, чтобы все наакхи были поставлены в известность о происходящем. А вот от контактов с другими мирами, во избежание преждевременной утечки информации, мир пришлось временно оградить. Чтобы никто ушлый не смог воспользоваться смутным для нас временем.
Всё это высосало из меня немало сил, но что-то зудело, ныло у меня внутри, требуя не терять больше ни мгновения. И я, несмотря на усталость, неустойчивое положение на троне и ропот Советников, всё же отправился на Сенайру, выручать свою дочь. Правда, перед этим расспросил советников, действительно ли девочка опасна, получив ответ, что да, в ней проснулась мощная магия огня - в разы сильнее, чем у матери, но Адарии просто нужен был хороший учитель, а Ирма предпочла от неё избавиться, услав в закрытое учреждение своего мира для нестабильных детей и подростков.
56. Адария
Сенайра встретила меня агрессивными местными жителями, что совершенно не хотели помогать злому наакху, и кучей бумажной волокиты в каждом из мелких королевств, которые мне пришлось преодолеть, добираясь до своей дочери от межмирового портала. Это сильно тормозило меня в пути и вызывало глухую ярость, но ничего с этим поделать я не мог. К сожалению, дать точные координаты пансиона никто не мог из-за охранявшей его магии, а строить без них портал было настоящим безумием. Так я не только не помог бы Адарии, но и сам сгинул бы без вести. Но я всё же совершил невозможное - добрался до нужного места в два раза быстрее, чем сделал бы это кто-то другой.
Сказать, что я был в ярости - не сказать ничего. Здание пансиона, которое я нашёл с таким трудом, даже издали выглядело убогим. Мрачные каменные стены, покрытые заплесневелым мхом, узкие башни-бойницы, в которых гулял ветер и высокий каменный забор с зачарованными шипами по верхнему периметру не оставляли сомнений в том, что это не столько пансион для детей, сколько тюрьма. И сюда Ирма сослала нашу дочь?! Глядя на всё это, я остро сожалел, что не свернул голову стерве прямо в покоях, едва услышав, на что она обрекла Адарию.
Моя чуткая, добрая девочка, моя Искорка с огненными волосами и голубыми, как небо, глазами, как и дар к огненной магии, доставшимися ей от матери, практически выросла в этом месте, не видя ни тепла, ни ласки, ни заботы. Изменилась ли она? Что-то мне подсказывало, что да, потому что само это место угнетало. Ада же провела здесь сколько? Восемь? Девять лет? Мысленно подсчитав, сколько длилось моё рабство, я стиснул зубы и прикрыл глаза.
- Одиннадцать. Одиннадцать, мать их, лет… - тихо прошептал я, сжав кулаки.
Для меня - практически миг. А для неё? Для девочки, что только начала жить? Наверное, вечность. Почему я раньше не подумал об этом? Почему был так уверен, что Ирма не причинит дочери вреда, балуя и воспитывая по своему подобию?
Через пару месяцев Аде исполнится шестнадцать, и я боялся, что ей давно уже не нужен такой непутёвый отец, как я. А ещё был безмерно благодарен Рьяне, которая освободила меня, дав толчок к движению вперёд. Страшно представить, что моя малышка провела бы здесь ещё целых десять лет, пока не истёк бы мой договор с илларой Эрран. Пожалуй, за это стоит сказать моей маленькой иномирянке спасибо. Лично. А пока…
Я решительно подошёл к воротам и приложил руку к огромному кругу в их центре, испещрённому вырезанными рунами и знаками стихий. Если присмотреться, такие же просматривались и на заборе, больше походившем на крепостную стену. Видимо, Наставники тщательно охраняли опасных детей от побега, защищая мирных жителей. Или семьи, избавившиеся от неугодных детей тем же способом, что и Ирма? Это я обязательно выясню!
Дерево под моей ладонью потеплело, вокруг руки заскользили призрачные ленты стихийной магии, а затем ладонь неожиданно кольнула острая игла, забирая с собой каплю моей крови. Я зашипел, но не дёрнулся. Настолько древнюю и мощную защиту я встречал впервые, но читал и когда-то слышал о ней. Сейчас магический анализатор проверит, являюсь ли я кровным родственником одного из одарённых или персонала, либо вхожу ли в список тех лиц, кому разрешён доступ в пансион. А затем меня или впустят, или выдворят пинком под зад, неплохо приласкав атакующей магией на прощание.
