Глаза эльфа победно вспыхнули:

— Никто еще, совсем никто, граф Пуэбло, ТАК не унижал нашу кису! Нашу лучшую рысь, гордость Леса! Никто ещё не держал её за маленького пушистого домашнего зверька. Только ты! И ты не делал даже вид, что опасаешься и не доверяешь, хотя ты, конечно, не доверял и опасался.

— Ну и это не правда! — возмутился я. — Не делал я кису хомячком. Она воевала плечом к плечу с нами, на равных. Дважды. И защищая мой дом, и потом, в дороге…

Смех. Ответом мне стал смех этого длинноухого.

— Жаль, Рома, что я не могу передать тебе ВСЮ иронию твоего поступка. Ты совершенно не знаешь нас и то, как мы живём. Но может это и к лучшему? Так будет… Честнее?

Однако при всём перечисленном, что бы ты ни возражал, ты НИКАК не использовал Натанириэль в своих целях, для своих планов, а я только о них и слышал, как пересёк границу вашего королевства. Даже не сподобился попросить благодарности! И это подтвердило худшие наши опасения — в землях человеков, наконец, нашёлся достойный противник. Игрок! Волк! Не хуже нас. А это значит, что пришло время выйти за родные пределы и попытаться поиграть. Возможно, эта игра перевернёт всё, что мы имеем, и станет началом новых взаимоотношений между нашими народами. Кто знает.

Ибо в отличие от баранов, волки рассчитывают на несколько ходов вперёд. Они целенаправленно заходят баранам с разных сторон и гонят стадо туда, где их легко будет пощипать. Где они отсекут от них нужных и съедят.

Я не знаю твоих конечных целей, — повторился эльф, — и Лес не ставит целью помогать тебе в твоих задумках. Ибо это противоестественно. Хищник в рамках Природы сам должен выцарапать свою победу, только после этого он становится её достоин. Но наши старейшины поняли, что мы хотим присмотреться к тебе. Возможно, если окажешься достоин, мы сможем говорить на равных. И для начала должны помочь тебе в том, что твоих планов на скот не касается — а именно помочь выжить в борьбе с нашим общим врагом, более древним и более опасным, чем вы, человеки, но к которому лично ты относишься слишком пренебрежительно. Что не есть хорошо.

— То есть всё честно. Только совместная война, — констатировал я. — Никакого шпионажа.

— Зачем? — пожатие плеч. — На войне человек раскрывается. Показывает истинную суть, кто он есть на самом деле. Мы посмотрим на тебя, но и ты посмотришь на нас. На войне невозможно соврать, твоё тело языком жестов всё само скажет. А ваши военные секреты… — Усмешка. — Что нового ты можешь показать нам, живущим с вами бок о бок полторы тысячи лет?

— Вы бы давно вышли из своего Леса, но вам не с кем разговаривать, так? — решил я закругляться, пока башка не растеклась воском. Улыбка в ответ. — И вы не знаете кем я стану, чего добьюсь, но если у меня получится, и если я оправдаю ваши надежды…

— Наши МЫСЛИ, — поправил он.

— Ваши мысли, что я — волк… Вы станете доносить до через меня людей вашу волю? Поясни, Эйк, зачем вам нужна такая фигура? Для чего?

— Зачем волю? Мы не собираемся воевать с вами. — Эльф презрительно скривился. — Не претендуем на ваши земли. А значит, о какой воле речь? Диктовать волю может только победитель.

Но вы раз в несколько столетий испытываете на прочность наши твердыни. Вы огребаете, очень сильно огребаете, но гибнут и сыны Леса. Скорее речь о том, чтобы среди вас был кто-то, кто смог бы предупредить остальных, чей голос был бы важен. Ну и да, ты прав, разговаривая с волком, как волк с волком, мы гораздо лучше поймём друг друга. И не допустим ошибок, которые иначе придётся допустить, если вдруг начнём разговор с кем-то могущественным, но лишь очередным бараном.

Я взял кубок и пригубил. Предстояло подумать, и подумать крепко. Ибо есть ещё одна мудрая мысль, которую не буду озвучивать вслух. Стая львов во главе с бараном не опасна. Но куда опаснее стадо баранов во главе со львом! Надо ОЧЕНЬ крепко подумать. И ложась спать, оглядываться — зачем длинноухим потенциальная угроза в лице могущего возглавить баранов волка?

— Примерно вот так и было, закончил я рассказ, положив мел. На доске осталась куча информации, от карты (как мог так и накалякал) Средиземноморья с границами Франции, Италии и Германии. Не государственными, а географическими. Точки крупных населённых пунктов. Дальше в дебри не залезал. Рядом — примерная схема Алезии, как её понимал, с циркумволационной линией и контрвалационной, схемы, расчёты. — Подписав мир с галлами, Цезарь не просто покорил их. Он их интегрировал, — выделил я это слово, — их цивилизацию в единую сверхцивизацию Средиземноморья под названием Рим. Римская империя. Ещё не было императоров, страной ещё долго будет править республика, то есть сенат и народное собрание, во главе с консулами, но империя уже сложилась. И на самом деле «некому будет чтить наших богов» — это, конечно, отмаз, и нам с вами с высоты наших лет кажется гнилым отмазом, но не судите строго, воины. Это ПОВОД сложить оружие перед сильным. Повод показать собственному народу, что вот этот чувак нас и в хвост и в гриву, давайте прекратим сражаться и станем римлянами? Кто скажет, почему они так поступили?

Большая обеденная замка. Полна народу, но всех, кто не является слушателем академии, предупредил, что малейший шум — и они вылетят. И пару не соблюдавших пришлось приказать вывести, остальные присмирели. В зале только мужчины, но и мужчин у нас много — все воины, кто смог, и не только мои. Перед условной кафедрой, где плотники поставили доски для письма, приказал сдвинуть столы, за которые рядами усадил слушателей военной академии. Их не много, чуть больше сотни, но лиха беда начала. Туда и вправду взяли всех, кто изъявил желание, но вот продвижение по службе уже будет зависеть от их способностей. Бойцы меня немного ждали, так как я вёл переговоры с эльфом и задержался, но пока служанки развлекли всех едой и лёгким пивом. С моим приходом жрачку убрали, и я разрешил взять писчие и пергамент, и записывать, кто что сочтёт нужным. К моему удивлению писать умели не все, хотя, конечно же, большинство — надо будет педалировать бесплатное обучение всех легионеров письму и счёту. Итак, сотня с плюсом за столами, и сотни две — гости, воины и несколько мастеровых, плюс большинство моих министров. Гости встали вдоль стен и окон, чтоб не мешать учебному процессу. Дышалось тяжело, людно, но тяжело в учении…

Рассказывать я начал с сражений, с культовых битв древности. Напомнил всем про Леонида из Спарты. Большинство уже не просто знало, а обсосало детали битвы, причём зачастую в ней появились моменты, которых в оригинальной истории отродясь не было. Потом прошёлся по общей военной организации (все граждане носят оружие и участвуют в выборах и принятии решений на всех уровнях) и по тактике использования войск в тех условиях. Про строй пехоты с копьями с одноручным хватом, его плюсы в те времена и минусы сейчас. Ибо ключевой вопрос — стремена, без них главный враг пехоты — другая пехота, а сейчас — конные рыцари. А против конного рыцаря одной рукой копьё не удержишь.

Пока скакал в Кордобу, вспоминал всё, что знаю про древний мир, и по полочкам разложил в памяти несколько битв. Начал с битвы при Левктрах, дай бог здоровья моему школьному историку, я даже название помнил. Правда не помнил имён полководцев, ну да и бог с ними. Вначале — описание фаланги, что это, как работает. Схема сбоку, сверху и с фронта, как это выглядит. Объяснение в чём минус и в чём отличие от нашей стены щитов. Чтобы противостоять рыцарю, держать противоконную пику нужно двумя руками, отсюда минус щиты, а без щитов ОЧЕНЬ грустно выходить против стрелков. Рыцари асфальтоукладчиком проедутся по стрелкам (арбалетчики и лучники), но огребут от баталии пикинёров. Но при этом пикинёры что те домашние котята перед стрелками. И потому в легионе два взвода в каждой роте будут арбалетчиками. А для усиления живучести, каждому дадут огромные ростовые щиты-скутумы, наподобие тех, с которыми изображают наёмных генуэзцев. Видевшие маневры у Феррейроса, а большинство слушателей в них даже участвовало, понимали, о чём я. В общем, все согласились, что воевать надо той тактикой, какая есть на сегодня, с сегодняшним оружием, но в целом опыт древности знать надо.