— Сеньор, я еду на войну, — с сожалением вздохнул я. — После войны — пожалуйста, вернёмся к этому вопросу. Нет ничего невозможного. Но сейчас, просто войдите в положение, не до него.

Аларих согласно кивнул — такие соглашения его устроили. Видимо вообще ожидал, что в отказняк уйду и права качать буду, а я, оказывается, договороспособен. А мне, похоже, придётся вернуть полотна, пусть пока ещё не знаю, за так или за деньги. Надо привыкать к этой мысли. А они так хорошо смотрелись в Малой Обеденной и в Большой Зале…

— Граф, завтра с утра, — взял слово священник.

— Да, падре. С утра, — подтвердил я.

— Тогда с богом. — Он перекрестил всех нас и со своей свитой поехал в посёлок.

— Граф? — Это Аларих мне, указывая ладонью в сторону ворот — предложив проехаться наедине.

— Сеньоры, схожу в терму, и приглашаю к себе на ужин, — кивнул я спутникам. И под понимающие кивки, поехал вместе с легатом.

Ворота двустворчатые, но одни. Нет привычных внешних створок, внутренних, да парочки опускающихся по ходу тоннеля (если позволяет место) решеток. Проехали — и уже в посёлке. Непривычно — у нас створок стоит по две, и если что, между ними можно мешки с песком положить, или телегу перевернуть. Ну, чтобы тараном нельзя было ворота свернуть и посёлок взять.

В центре, у воды, недалеко от пирсов (часть пирсов были достроены, часть пока только вбитые в дно брёвна-сваи) высилось с десятка два строений. Огромные пакгаузы, четыре штуки, и, судя по телегам рядом, в них активно грузилось зерно. Или и из них. Или и в них, и из. Там, несмотря на вечернее время, работали какие-то люди. Но было множество домов жилого назначения, а отдельно, в центре условной площади, возвышалось большое двухэтажное здание, которое глаз сразу окрестил таверной. При таверне была пристройка — баня, она же терма, из которой курился дымок. Туда мне хотелось прежде всего.

— Сеньор Пуэбло, — начал разговор Аларих, — я хочу, чтобы между нами не было недопонимания. И тем более вражды.

— Это взаимное стремление, — честно ответил я. С первого взгляда на чела моё внутреннее «я» отметило его силу, внутренний стержень, а также благородство. Этот человек — верный шакал Карлоса, но ни дай бог тот заставит совершить его подлый поступок!

— Я готов… Закрыть глаза на ваши проделки весной и продолжать жить так, как этого требуют мои обязанности, — продолжал он. — Но в свою очередь хочу предупредить, чтобы вы не совершали больше глупостей.

— Что вы подразумеваете под «глупостями»? — усмехнулся я.

— Например, ваше неадекватное поведение в адрес её высочества… — картинно посмотрел вдаль он.

— Аларих, объясни неумному! — взмолился я. — Кто она? Её милость? Светлость? Высочество? Каждый раз приходится называть сеньориту по-новому.

— Такие люди, Рикардо… — граф Толледо поддержал обращение по имени и без титула. — К таким людям, как она, нужно обращаться так, как они этого требуют в текущий момент. Если хочет быть светлостью — значит будет светлостью. За таких людей решают не только они сами, пойми. Это воля короля. Как, зачем и почему — не нам с тобой обсуждать. Когда же её нужно будет назвать высочеством — мы с тобой будем говорить «ваше высочество». Пока она — светлость, и это не обсуждается.

— Понятно. — Я про себя хмыкнул. Шпионские игры. Если б не они, была бы Катрин высочеством…

…Блин, а может как раз нет, и была бы светлостью? Как реальная герцогиня Саламанка?

Чёрт, ни икса не понимаю в этикете и титуловании!

— Аларих! — вернулся к заданному вопросу, — разреши дать тебе совет, пусть я юнец с молоком на губах, а ты — муж и военачальник.

Я рисковал. Напомню, «дать совет» благородному — это повод к дуэли. Именно «дав совет» боцману одной пёсьей террористической шайки, я выманил их на дуэль, собрав всю братву в кучу и не дав разбежаться.

Легат напрягся, но решил не обострять. Понимающе улыбнулся.

— Давай, что уж там. Хотя не уверен, что прислушаюсь. — Последнее — шпилька для поддержания авторитета. «Мели Емеля», или «Плыви-плыви, говно зелёное!»

— Катарина Сертория — моя невеста, — посуровел я, ибо говорил предельно серьёзно. — Если тебе об этом не сказали — твои сложности. Вопросы к Антонио де Рексу и самой Катарине. Я люблю её, она станет моей женой, и, как, надеюсь, понимаешь, что бы она сейчас ни выкинула — это будет рассматриваться мной сквозь призму, что она моя женщина. А своим женщинам чудить позволительно.

Так что можешь расслабиться, покушаться на её здоровье и авторитет я не буду. Как и ронять тем самым авторитет Карлоса.

— И честь. Покушаться на её честь, — поправил он.

— Её честь теперь моя честь! — парировал я и оскалился: «Моё! Не дам! Полезешь — укушу!».

Граф всё понял и остальные вопросы оставил при себе.

— Король Карлос будет недоволен, если ты её… — Тяжёлый вздох. — Её, в общем, сватают за другого, — «раскрыл секрет» он. — Официально. Тогда как тебе обещали тайно.

— Я в курсе. Я уже перекупил её у другого. — Расплылся в улыбке, ибо доволен проделанной работой. — Причём к тройственной выгоде всех участвующих сторон — другого, себя и короля. — Блин, прямого письма от Мурсии, где он проговорил бы мне, что отказывается от сеньориты, не было. Это мои домыслы. А значит, я могу круто сесть в лужу и разрушить союз с северянами, если, скажем так, обесчещу Катарину по праву своей женщины и невесты. А я ой как хочу обесчестить! Да и девочке давно пора физиологически.

— Рикардо, ты всерьёз считаешь, что тебе её отдадут? — пошёл в открытую Аларих и усмехнулся. Не зло, покровительственно: «Бедный мальчик! Идеалист! Смирись, она не для тебя».

Эмоции накрыли, но я уже научился сдерживаться. Пока худо и бедно, но кое-что умею. А потому сдержался.

— Аларих, я не собираюсь обсуждать это с тобой. — Я картинно расслабленно улыбнулся, но на самом деле был благодарен графу за инсайд. Проныра де Рекс и его повелитель не планируют давать обещанное — эта информация многого стоит. И он, легат, ответственное лицо, добровольно «слил» мне её, зная, какие от этого могут быть последствия у игры между нами.

— Я изначально знал, что они «передумают». Но мне нужна пауза, чтобы не лезли. — Я тоже решил раскрыть карты, баш на баш. — А потом я стану сильнее, и мне будет сам чёрт не брат. Я найду чем купить Катарину у Карлоса — ему как-никак вскоре предстоит эпический квест по удержанию власти в войне с недовольными герцогами. Моё время торгов ещё придёт.

— Что такое квест? — Смысл фразы собеседник понял, придрался к оформлению.

— Надрыв. Задание с надрывом, — ляпнул я, ловя себя на мысли, что нужна прищепка для языка, чтоб не сыпать Ромиными словечками. — Так что не надо меня хоронить, друг мой. И поскольку ты — легат, курируешь весь Юг, а нас с тобой ждёт очешуенное нашествие орков… Степняков, — поправился я, — …давай думать не о бабах, а о войне? У нас с тобой много работы.

Будущий город, пока безымянный, с наступлением темноты не спал. Шутка ли, граф приехал! Персона, которую уже с неделю ждут, чтоб начать архиважное, эпохальное мероприятие! Добрые люди обычно чуть заранее приезжают; разные подготовки, то, сё, переговоры с людьми, которых в обычный день не встретишь… А он, сволота, в день собственно открытия приехал (с переносом открытия на один день, следующий), так ещё эльфов привёл, целый взвод (тут, на Юге, о длинноухих лишь «кое-что слышали» и слабо представляют, кто это), так ещё и новостей куча. Угу, не могли мои не проболтаться и про раздолбанный Феррейрос, и про казнимых наёмников, и про напавших орденцев, от личного состава которых остались рожки да ножки. Ну и, куда ж без этого, про главное — нашего небесного покровителя. Восемь человек всего с собой взял, а разболтали на целые эпические саги. И всё это надо срочно перетереть, обмозговать… А то и просто послушать пересказ других людей в лицах. В общем, не спал посёлок, всё население гуляло, включая бОльшую часть капитанов и офицеров припаркованных вдоль берега лодий. Народу — тьма! Не продохнуть. А оттого голые мужики, бегущие из термы к воде неглиже, вызвали нездоровый ажиотаж.