Он здоров. Жив. В порядке… Я пытаюсь успокоить учащенное сердцебиение.

Джордан забирает Мэйси у Бо, и она обхватывает своими пухлыми ручками его шею. Тот фыркает ей в щеку, она визжит и хихикает, прекрасно проводя с ним время.

«Он в порядке. Здоров. Больше, чем здоров, он в великолепной форме», — убеждаю себя. Тогда почему чувство, будто в горле застрял чертов ком?

Наши взгляды встречаются, и он улыбается. И я про открытую улыбку. Он показывает идеальные белоснежные зубы, и я пропала. Это последний гвоздь в крышку моего гроба. Я делала все, что могла, чтобы сдержать эти неуместные чувства, но мне не удалось. Этот мужчина, который так мало говорит, но проявляет так много заботы, официально завладел моим сердцем.

Черт возьми. Что теперь делать со всеми этими чувствами?

— Я сейчас вернусь, — говорю ему, пока не потеряла самообладание у всех на глазах.

Ухожу на поиски дамской комнаты. Мы провели в дороге несколько часов, и после всего, что произошло, мое тело напомнило о своих потребностях.

Одна из официанток, разносящих коктейли, направляет меня в сторону здания, где расположен клуб поло. В тот момент, когда я собираюсь войти в кабинку, из другой выходит Джоан.

Конечно. С моей-то удачей. Любые добрые чувства, за которые я цеплялась после встречи с Бо и отцом Джордана, исчезают как старомодные полароидные фото.

— Райли.

— Конгрессвумен Уэст.

Кроме шуток, она настаивает на том, чтобы я ее так называла. Она как-то позвонила на айфон, разыскивая Джордана, я назвала ее миссис Уэст, и она поправила меня. И вот мы здесь.

Джоан осматривается по сторонам, толкая двери кабинок, явно желая убедиться, что никто не находится в пределах слышимости. А потом все свое внимание обращает на меня.

— Послушай, дорогуша, — начинает она, сцепив руки перед собой, — ты очень милая девушка и, кажется, ты с головой на плечах. У тебя все впереди…

— Спасибо, Джоан.

Она корчит гримасу. Наверное, не стоит давить на нее, но я не в силах удержаться.

— Независимо от того, что, как ты думаешь, испытываешь к моему сыну — это мило… — Вздох. — …Но этому не бывать.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Я тоже была молодой, — продолжает она, будто не слышала меня. — Безнадежным романтиком. Я знаю, что ты чувствуешь… А потом я пришла в себя и поняла, что мир безжалостен. — Она подходит ближе. — Хочу сказать, мой сын исключительный мужчина. Он войдет в историю. Изменит ход человечества. В каком-то роде уже изменил…

Возникает желание сказать ей: «Попридержите дыхание, дамочка». Но я не могу. Она должна выговориться и будем надеется, на этом все и закончится.

— Думаю, у вас сложилось ложное впечатление.

Последнее, что мне нужно, это чтобы она сказала Джордану, что я влюблена в него. Вряд ли я переживу такое унижение.

Она одаривает меня фальшивой сочувственной улыбкой.

— Я вижу, как ты на него смотришь. Ты ему не подходишь, Райли. Он предназначен для большего, лучшего. Его дети в один прекрасный день будут сенаторами… а может и президентом Соединенных штатов.

Повелителями Галактики!

— Мэм, при всем моем уважении. Я всего лишь специалист по уходу за ребенком. Не знаю, откуда вы все это взяли, но мне пора к Мэйси. Вы закончили?

Ее глаза сужаются; губы темно-красного цвета сжимаются в прямую линию.

— Закончила.

Я ухожу так и не воспользовавшись туалетом. Потому что разрыв мочевого пузыря кажется более привлекательным, чем стоять здесь и терпеть ее напыщенную речь хотя бы еще секунду.

Райли

— Погоди секундочку… — Глаза Вероники широко распахиваются. — Я знаю этого парня из «Тиндера». — Она приподнимает подбородок в чью-то сторону на другом конце барной стойки… парня с женой. Ага, это определенно его жена. И на нем бесспорно обручальное кольцо.

— Он женат? — На лице Вероники читается явное отвращение. — Мужчины просто свиньи.

— У тебя сегодня хорошее настроение. — Я скрываю улыбку, делая глоток «Доктора Пеппера».

— Этого парня я тоже знаю. — Она резко вдыхает, указывая на кого-то в другом конце комнаты. — Греба… — Слова стихают, как только на нее смотрит симпатичный бармен и подмигивает ей. В ту же секунду Вероника посылает ему свою лучшую улыбку.

Я обещала ей, что встречусь с ней за выпивкой, когда она закончит работу. Monkey Bar на Пятьдесят четвертой улице ее выбор. Время — мой (после того как Мэйси ляжет спать). Ради Джордана, в последнее время он работает круглыми сутками.

— Погоди, ты есть на «Тиндере»?

— Исключительно в научных интересах, — говорит она. — Типа разведки, нужно знать, что предлагает рынок. — Я смеюсь. — Так что случилось во время той игры в поло?

Та игра…

Другими словами, день, когда я узнала, что Джордан переболел раком. Последние пять дней я жила так, словно надо мной нависла грозовая туча, — уверена, он заметил.

— Его мама случилась. Как в испанском телесериале. Она вошла в роль Серсеи (Серсея Ланнистер — персонаж серии фэнтези-романов «Песнь Льда и Огня» американского писателя Джорджа Мартина.) и загнала меня в угол в уборной.

— Такое недопустимо.

— Она считает, Джордан что-то вроде Томаса Эдисона, Илона Маска и единорога в одном флаконе.

— Тебе хотя бы удалось избежать пощечины, — замечает она и делает глоток «Космо». — Такое обычно происходит в телесериалах.

— Да, есть за что быть благодарной. Уверена, она приберегла это для следующего раза… Я познакомилась с его братом и отцом. Они живут на Кис. Возможно, причиной тому мать.

— Какой у него брат?

— Сексуальный… но не в твоем вкусе. Весь из себя Солдат Джо или что-то в этом роде… Он очень милый.

Я пока не готова сообщить Веронике о болезни Джордана. По какой-то причине это кажется личным. После этой новости я вела себя по отношению к нему до глупого покровительственно.

— Итак… — начинает она заговорщицким тоном. Прикончив «Космо», ставит бокал обратно на барную стойку. — Прямо в кровь. Что на этой неделе в выпуске «Миллиардер и няня»?

Некоторые вещи скрыть от нее невозможно. Она слишком хорошо меня знает.

— Я в беде.

Она морщится.

— О нет, нет, нет, не-е-ет. Неужели я тебя ничему не научила? — Она машет руками. — Ты не влюбляешься раньше, чем они. Это типа… правило номер один. Такое поведение никуда не годится. Из тебя вышла очень плохая студентка. Кол, ты получаешь кол за семестр.

— Что делать? Как это остановить? — Ее взгляд как бы говорит, что я — жалкая тупица.

— Никак. Слишком поздно. Нужно смириться.

— Ты бы не молчала, если бы дело было безнадежным? Серсея сказала, что я ему не подхожу.

— Нахрен Серсею. — Моя лучшая подруга… Люблю эту девчонку. — Почему ты вообще такое говоришь? Почему вообще об этом думаешь? Он же не королевских кровей.

— Потому что… — Накатывает сильная тоска. Голос стихает. — Потому что я едва закончила старшую школу, а он изобретает вещи… которые… приносят пользу человечеству. Это слишком круто для меня.

— Знаешь, что говорила моя бабушка?

— Что?

— Сейчас скажу…

— Говори уже.

— Человек он и в Африке человек.

— Люблю твою бабушку.

— Ага, я тоже.

Телефон издает сигнал входящего сообщения, я смотрю на него.

Жнец: У нас есть ибупрофен?

Я все еще страдаю от посттравматического расстройства из-за происшествия с арахисом. Так что нет ничего удивительного в том, что я сразу же встревожилась, каждый волосок на теле встал дыбом. Теперь понятно, почему большинство родителей либо чересчур нервные, либо ничего не понимают из-за усталости и недосыпания, что жизни в них столько же, сколько и в слизняке.

Я: Да. Зачем? Для малышки?

Жнец: Нет. Для меня. Чувствую себя плохо.

Это точный выстрел прямо в сердце. Я спрыгиваю с барного стула и вешаю сумку-почтальонку через плечо.

— Ви, мне пора. Джордан плохо себя чувствует.