Защищаясь от ветра, Райли выходит из дверей. На ней тонкая джинсовая куртка, ее плечи ссутулились, красный вязанный шарф, обернутый вокруг ее шеи, скрывает все кроме больших голубых глаз. Одеваясь так в такую погоду, она может заболеть.

Я выскакиваю из машины и бегу за ней.

— Райли! — кричу я, пересекая улицу.

Услышав свое имя, она вздрагивает и поворачивается. Удивление на ее красивом лице быстро сменяется на безразличие, холодную сдержанность, что совсем на нее не похоже. Это моих рук дело. Я ответственен за боль, виднеющуюся под маской. Возникшее чувство стыда бьет по мне.

— Привет, — говорю, подходя медленно, я боюсь, что, если буду слишком резок, она убежит.

— Привет, — ее тихий ответ.

— Могу я поговорить с тобой?

Она качает головой и отводит взгляд.

— Сейчас не самое лучшее время, Джордан.

Я прихожу в ужас. И не могу избавиться от этого чувства. Она ускользает. Я ощущаю это.

— Мне нужна лишь минута твоего времени. Мы можем выпить кофе? Здесь есть Старбакс…

— Как ты узнал, что я тут?

— Твоя мама… я мучил ее до тех пор, пока она не сказала, что твой друг…этот парень Томми, здесь. — Она кивает и мы возвращаемся к неловкому молчанию. — Что с ним случилось?

— Его сбила машина.

— Он в порядке?

— Будет… — устало выдыхает она. Она выглядит утомленной. Меня охватывает непреодолимое желание увести Райли и позаботиться о ней. Обнимать и целовать ее до тех пор, пока с ее лица не исчезнет печаль.

— На данный момент у него перелом костей черепа и он потерял селезенку.

Она очень расстроена, но я не понимаю почему. Если только…если только он не ее бывший парень или новый.

— Они поймали того, кто это сделал?

— Нет.

Она не очень общительна и это расстраивает. Она даже не смотрит в мою сторону, избегая зрительного контакта. У меня сводит живот. Что если я опоздал? Что если этот парень ухватился за возможность, увидев ее. Что если я, будучи полным мудаком, толкнул ее в отношения с ним?

— Вы двое…ты встречаешься с ним?

Она вскидывает голову, ее глаза сверкают от гнева. Я предпочту его безразличию.

— Это не твое дело.

И охвативший меня ужас возрастает. Не знаю, что с ним делать.

— Вы встречаетесь?

Она выглядит шокированной.

— Как ты вообще можешь спрашивать такое? Ты появляешься здесь спустя несколько недель после того, как вышвырнул меня на улицу посреди ночи…

— И я сожалею об этом — перебиваю я.

— Ты обвинил меня в ужасных вещах…

— Этого я тоже не хотел. Вот почему я здесь, вот что я пришел сказать.

На ее глаза набегают слезы, мое сердце разрывается. Не выношу слез. Только не ее.

— Плевать я хотела, на то, что ты пришел сказать. Ты причинил мне боль. Сейчас я едва держусь на ногах, мой друг лежит в больнице, и он нуждается во мне. Я не могу… у меня нет сил, помочь тебе почувствовать себя лучше после произошедшего, Джордан.

Я подхожу ближе, она отходит.

— Позволь объяснить…

— Если ты ищешь прощения, я тебе его даю. Имеющийся остаток сил я должна сохранить для Томми.

Что-то внутри обрывается, ревность так глубока и уродлива, что не верится. Все как в тот день, что я потерял Лейни. Чувство то же. То же ощущение потери. Всегда на втором месте. Победа всегда ускользает.

— Что черт возьми такого в этом парне? Кто он тебе?

Она вздрагивает и отступает назад, по ее лицу катятся слезы. Я тут же сожалею о том, что сказал и как. Я подхожу, чтобы взять ее за руку, но она вырывается и вытирая слезы, снова отступает.

— Он всего лишь парень, который спас меня от изнасилования, когда мне было двенадцать. Он — семья, вот кто он. И моя верность глубока, Джордан. До самых костей. К этому времени, тебе бы следовало знать это… Я никогда не поступлю с ним как ты со мной.

Она поворачивается и уходит по тротуару, я же стою на месте следующие десять минут, осознавая, как сильно я снова облажался.

Изнасилована. Ее почти изнасиловали.

Я продолжаю причинять боль, человеку, которого люблю больше всего. Я свой злейший враг. Илай оказался прав. Ум ничего не значит, если ты идешь по жизни слепым дураком.

Райли

— Ты не надела индюшачьи хвостовые перья… — говорит Джули, старший продавец в отделе косметики. Джули, одна из тех раздражающих людей, у которых всегда улыбка на лице, даже, когда они вонзают тебе нож в спину. И она считает, что государственный праздник — грандиозное событие и ожидает, что все вокруг нее будут вести себя соответствующе. Джули раздражается.

— Я пытаюсь создать праздничное настроение и хочу, чтобы все их носили.

Взяв повязку из сумки у прилавка, надеваю ее на голову. Она улыбается как сумасшедший диснеевский персонаж и неторопливо уходит.

— Я не буду это носить, — говорю лучшей подруге в порыве ярости.

У меня индюшачий хвост на голове. Вот до чего я дошла, когда-то многообещающая жизнь, которой я гордилась свелась к этому.

Отважная белая девушка добивается успеха после неудачного старта!

Вот что должно было стать заголовком моей истории, если бы ее полностью не разрушили двое, любимых мной мужчин. Вместо этого, для того чтобы сводить концы с концами, я ношу перья, уродливые, коричневые перья.

За прилавком, Вероника прекращает копаться в ящике с тенями и поднимает голову. На ней та же повязка. Разница лишь в том, что она в ней выглядит сексуально, в то время как я просто глупо.

— Я собираюсь на склад. У нас осталось мало туши, — недовольно заявляю я.

Вероника устроила меня в магазин на неполный рабочий день на время праздников. Я работаю до Нового года. После этого, я опять сама по себе.

День благодарения через два дня. Даже думать об этом не могу. Мэйси нет. Томми уехал, он, как и обещал сел в автобус до Калифорнии. Я умоляла его остаться и вступить в программу. Он настоял на том, что ему нужно начать с чистого листа. Я не собиралась вынуждать его передумать, чтобы он снова встретился с Иваном. Он заставил пообещать, что я приеду к нему в гости, когда снова стану на ноги, чего вероятно никогда не случится.

Вероника пригласила нас с Бонни отпраздновать с ее семьей, но я думаю, что останусь дома с двумя приятелями. Беном и Джерри (прим. мороженое). По крайней мере с ними я чувствую себя хорошо, и они не обвинят меня в краже их денег.

Еще нужно упаковать вещи. Я продаю дом на две семьи. Нам с Бонни придется переехать в квартиру-студию. Такова правда жизни. Нет смысла плакать над тем, что потеряно.

— Никогда не отказывайся от надежд и мечтаний, золотце, — говорил папа.

Это невыносимо. Я отказываюсь сдаваться без боя. Только я устала сражаться за каждую мелочь.

В последние дни стараюсь не думать много о Джордане. Что не значит, что это хорошо получается, я лишь говорю, что пытаюсь. Что представляет большое достижение, учитывая, что первую неделю я провела в кровати, рыдая, пока не выжала из своего тела каждую крупицу соли.

Для меня стало шоком, узнать, что я похожа на маму, больше, чем думала. Наблюдая за ее страданиями, я чувствовала себя сбитой с толку. Почему она не смогла с этим справиться? Теперь я знаю ответ: у нее не было выбора. Любовь такового не предоставляет. Она определяет, как это будет происходить.

Факт о любви: она причиняет боль. Так ты узнаешь, что она настоящая. Люди, которых мы любим иногда бывают плохими, и часто совершают ошибки. Иногда умирают. Иногда уходят. Некоторые предают тебя. Но ты все равно не перестаешь их любить.

Думаю, вот что значит быть человеком: не смотря на то, чего это стоит, несмотря на боль, мы продолжаем любить. Неважно сколько раз ты скажешь себе перестать страдать. Не имеет значения, сколько раз ты скажешь себе двигаться дальше.

Это относится и ко мне. Потому что вопреки всему, я продолжаю любить его. Я все еще люблю его. И скорее всего всегда буду.

— Вероника Вега…правильно, две В… — слышу ответ Верн. Сидя на корточках, я поднимаю взгляд со своего места за прилавком с косметикой и вижу, как она сногсшибательно улыбается мужчине, красивому, под сорок.