— Домик несколько часов может обойтись без нас. — Когда Райли дает обещание, то сдерживает его, а она пообещала Илаю, что прежде чем мы уедем, она построит домик на дереве.

Райли возвращает Мэйси обратно в манеж и гладит ее по голове.

— Я беспокоюсь об Илае.

У женщины, в которую я так сильно влюбляюсь, сердце настолько же большое, как и солнце, что едва виднеется на горизонте за грядой надвигающихся облаков.

Она снимает с футболки солнцезащитные очки, которые я вчера купил ей в городе, и надевает их. Я чуть со смеху не помер, когда она попыталась вернуть деньги за них. Иногда не верится, что она настоящая, что этот мир ее не испортил.

— Мы на протяжении трех месяцев заботились о его дочери. Мы сделали для него все, что могли.

Райли выглядит такой милой, когда задумчива; я подхожу к ней, приподнимаю за подбородок и нежно целую. Она проводит пальцами по моей груди, и я мгновенно становлюсь твердым. Не знаю, что такого в прикосновениях этой женщины, но они вдыхают в меня жизнь.

В голове возникает образ… Райли держит ребенка, нашего ребенка, и мой пульс учащается. На одно короткое мгновение в груди вспыхивает столько радости, что лишает кислорода. Потом я вспоминаю, что не могу иметь детей, и все рушится. Дети, семья — я никогда об этом не думал. Не с моим прошлым.

— Индейка или ветчина?

— Индейка.

Быстро приближается день нашего возвращения домой и с каждым часом растет мое чувство беспокойства. Словно что-то не разрешено.

— Куда вы собрались? — спрашивает Илай, когда видит, что я подготавливаю лодку. Я толкаю холодильник с напитками и сумку с едой, которую собрала для нас Райли, на палубу.

— Выводим лодку. — Все, что я ему говорю. — Ты нашел няню?

По этой причине мы не могли уехать. Он не может заботиться о ней в одиночку, и я никогда не оставлю Мэйси с ним без няни.

Илай кивает.

— Медсестра на пенсии, живет в городе.

— Хорошо.

— Вы уже скоро уезжаете? — Он глядит в сторону, на горизонт. Что-то в его голосе привлекает мое внимание. Со дня нашего знакомства у нас были напряженные отношения. Сначала друзья, затем соперники, потом опять друзья. Все из-за Лейни.

— Придется. Нужно вернуться к работе.

Подозреваю, что он умышленно тянул время с няней, чтобы удержать нас здесь. Илай ни за что не признается, что ему одиноко. А когда в доме есть кто-то, кто угодно, особенно такая женщина как Райли — это все меняет. Все кажется не таким безнадежным. Я знаю это по собственному опыту.

— Мы скоро вернемся, Илай. Обещаю, — говорит ему Райли, проходя мимо него, и забирается на борт.

Он кивает.

Я понимаю, что он чувствует. Знаю это ощущение утраты, как оно задает тон всему остальному. Но у меня наконец есть шанс на счастье, и я не собираюсь его упустить.

***

Райли

— Джордан…

— Ммм.

Мы ушли недалеко. Обогнув залив, нашли пустынную бухту и бросили якорь. С тех пор мы находимся под палубой. Этот мужчина ненасытен. Не поймите меня неправильно, я не жалуюсь, но хотелось бы временами видеть солнечный свет.

Я царапаю его пальцами по груди, обвожу соски, и он снова возбужден.

— Я собираюсь поплавать.

— Вода холодная.

— Неважно. Я не плавала… вечность.

Он поднимает голову с подушки.

— Ты взяла красный купальник?

Я смеюсь при виде его ухмылки.

— Так тебе понравился купальник.

— Слишком, детка. Чересчур понравился. У меня был стояк на публике.

По моему лицу расползается широкая улыбка.

— Я польщена.

— Вот и правильно, — бурчит он в подушку. — Со мной такого никогда не происходит.

— Идем, — говорю я, поглаживая его эрекцию.

— Ты не можешь вот так уйти, — почти воет он.

Как у него член еще не истерся. Это самый усердный орган в его теле. У меня секса за одну неделю с Джорданом было больше, чем за те два года, что встречалась с Джимми.

— Переживешь. Пойдем со мной.

На палубе я наблюдаю за скоплением облаков, подбирающихся ближе. Погода на Кейп-Коде переменчива, особенно ветер. При наиболее сильных порывах вас может порвать на кусочки.

Сняв футболку с длинными рукавами и шорты, я ныряю в воду в бюстгалтере и трусиках. Красный купальник упрятан дома в комоде, потому что кое-кто позволил считать, что он слишком сексуальный.

Я вскрикиваю. Вода ледяная. Едва удается дышать.

— Говорил же, — напоминает мужчина моей мечты, он стоит на палубе в одних шортах и солнцезащитных очках. Он снимает их и прыгает ко мне.

Вынырнув, Джордан резко выдыхает и трясет головой. И схватив меня за бедра, притягивает к себе, я непроизвольно оборачиваю ноги вокруг его талии.

— Черт, холодно, — ворчит он.

— Тебе необязательно было идти за мной, — говорю я между его сладкими поцелуями, которые он оставляет на моих губах.

— Я последую за тобой куда угодно, — шепчет он в ответ.

И когда я думаю, что не могу влюбиться в него сильнее, он превращает меня в лгунью.

***

— Джордан… — Я наконец набралась храбрости заговорить. Он делает что-то с лодкой: то ли поправляет канаты, то ли готовит паруса.

— Ммм.

— Что произошло с Лейни и Илаем? Между вами троими.

Джордан бросает веревки и шагает к носовой части, устремляет взгляд на горизонт, словно ищет чего-то. Он вздыхает, поднимает очки на лоб и щурится в мою сторону.

— Когда я заболел, мне было четырнадцать. Знаешь, что на уме у мальчишек в этом возрасте?

— Девчонки?

— Девчонки, — он улыбается. — У нас с Лейни имелось кое-что общее: рак. Мы вдвоем сражались против этой болезни. Это все равно что пойти на войну. Опыт сближает вас… Она превратила это во что-то романтичное. Слишком много книжек Джейн Остин.

Он садится рядом.

— Она была красивой и забавной… В то время я был без волос, социальной жизни, только с горсткой друзей, которые не приходили с визитами. Она уделяла мне внимание, я чувствовал, что меня… заметили. — Он пожимает плечами.

— Я сильно в нее влюбился. Но Илай всегда находился рядом, навещал ее каждый день. Я убедил себя, что смогу отбить Лейни. И на протяжении нескольких лет она позволяла верить, что я добился успеха. Мы собирались выздороветь, чтобы быть вместе… по крайней мере, она заставила поверить в это. Я выполнял все, что велели доктора, никогда не сдавался, потому что делал это для Лейни. Она просила хранить все в секрете, ей не хотелось причинить боль Илаю. Лейни сказала подождать, пока мы не уедем в Гарвард… мы оба туда поступили. Илай собирался в Йель… Она на протяжении нескольких лет вводила меня в заблуждение. До нашего первого курса в Гарварде. Я надавил на нее, и тогда она призналась, что любит Илая… В следующем семестре я перевелся в Массачусетский технологический институт.

Я могла чувствовать, как разбивается мое сердце. Из-за него, из-за меня. Опять это сопереживание. В моей груди разливается боль за мальчика, против которого сложились все обстоятельства. Но еще возношу безмолвную благодарственную молитву Лейни. Она дала ему причину жить, сражаться, и за это я говорю ей спасибо. Дав ему надежду, хоть и ложную, Лейни вероятно спасла его жизнь.

— Вы остались друзьями?

— Лейни… — Он нежно улыбается. — Я не мог продолжать злиться на нее.

— А Илай?

— Он не знает.

— Ты ему никогда не рассказывал?

Он качает головой.

— Зачем? Чтобы он почувствовал себя таким же несчастным, как и я? Я бы с ней так не поступил.

Я встаю, обнимаю его за талию и утыкаюсь лицом в его шею. Он ощущается таким крепким и теплым… и настоящим. Когда мы вместе, мне никогда не кажется, что его мысли где-то или с кем-то еще.

— Это все по-настоящему? — шепчу я.

Джордан крепче сжимает меня. Целует в щеку, лоб.

— По-настоящему, — шепчет он в ответ.

Джордан

— Я завидую тебе. — Рокочущий голос Илая отвлекает мое внимание от матча по футболу, что мы смотрим. Пэтс в сухую обыгрывают Майами, но я едва слежу за этим. Мысли заняты женщиной на кухне.