Не останавливаясь, кабина подъемника миновала пять этажей. Каждый раз, когда мы оказывались на одном уровне с этажами, раздавался гулкий и унылый стук, но вот с едва заметным толчком, движение кабины остановилось. Я добралась до лобби. Оперевшись кончиками пальцев о двери лифта, я ждала, пока те откроются, я давала ему знак, что очень хочу выйти отсюда. С нетерпением ждала того момента, когда они распахнутся, так рвалась к свободе, так хотела покинуть больничное здание.

Проталкиваясь сквозь толпу людей, двигаясь в сторону выхода из больницы, я пересекла лобби, накинув свитер на плечи. Стоя уже у дверей, ведущих наружу, я услышала, что Шейн окрикнул меня. Повернувшись, я увидела, что он в спешке спускается по лестнице. Я надавила на двери с механизмом автоматического открывания, в надежде, что процесс их работы ускорится.

‒ Роуз! Пожалуйста! Подожди!

Он схватил меня за плечо и развернул на сто восемьдесят градусов.

По его лицу я поняла, что он раскаивается, даже в какой-то мере считает себя виноватым.

‒ Почему я должна ждать? ‒ спросила я, вырывая свою руку из его ладони.

‒ Потому.

‒ Почему «потому»?

‒ Давай, Роуз, кончай с этим. Дай мне кое-что сказать.

‒ Нет.

‒ Ты мне нравишься.

‒ Я нравлюсь тебе? Ты шутишь? Мы не в старшей школе, Шейн. Нельзя просто подарить горстку сосательных леденцов и надеяться, что этим можно все устроить. Ты даже не знаешь, кто я, мать твою, на самом деле.

‒ Я знаю.

‒ Нет, ты определенно не знаешь.

‒ Черт возьми, прекрасно знаю.

‒ Иди назад к своей подружке, Шейн!

‒ Она не моя…

‒ Мне нечего предложить тебе. Слышишь меня? Марти все правильно сказала. Я только дешевая шлюха, вот и все.

‒ Роуз, ‒ выдохнул он, прижимаясь ближе. Его парфюм окутал меня. Беря меня за локти, он провел пальцами по тыльной стороне руки, отчего мне стало щекотно.

‒ Шейн. Пожалуйста. Не надо. ‒ Я оттолкнула его.

‒ У нас тут еще какая-то проблема? ‒ спросил Бриггс, появившийся со стороны парковки. Мышцы на его плотно-забитых татуировками руках заходили.

‒ Нет, приятель, никаких проблем, ‒ отмахнулся от него Шейн, не отводя взгляда от моих глаз.

‒ Не похоже, что юная леди считает так же, как ты, ‒ голос Бриггса звучал уже куда более настойчиво. Он пытался защитить меня. ‒ Роузи, малышка, все хорошо?

Глаза Шейна округлились при виде Бриггса. Я видела, какие мысли сейчас витали в его голове. Ему даже не нужно было ничего говорить, все было написано на его лице. Он думал, что Ки был моим сутенером.

‒ Возвращайся к ней, Шейн. Там твое место.

Я повернулась к Бриггсу. Он стоял, готовый в любой момент ударить Шейна, стоило тому попытаться начать драку или проявить хоть какую-то агрессию.

‒ Роуз, ‒ прошептал Шейн.

‒ Подбросишь меня до дома, Ки? ‒ спросила я. Он ответил кивком, затем прижал меня к своей груди. Я утонула в его объятиях.

Когда Бриггс усадил меня в черный лексус SUV, я снова посмотрела на Шейна. Мое сердце разбилось из-за него. Хотя мне хотелось быть той, кто разобьет его сердце.

Всю дорогу домой я провела в тишине. Бриггс никогда не любил трепаться. Особенно когда его клиентами были проститутки, которые без устали напоминали ему, что время ‒ деньги. Кроме того, я была вымотана, и мне вовсе не хотелось говорить. Шум улиц доносился до нас, напоминая, что там, в городе, жизнь продолжалась. Гул двигателей и шум машин, пытающихся проскочить на свободное место на дороге, а так же сигналящие водители, которым не терпелось быстрее проскользнуть, ‒ были единственными звуками, которые заполняли пространство между нами. Я знала, что Бриггсу было любопытно узнать о Шейне, как и том, как самочувствие у Сибил, но он так же знал, что сейчас было не лучшее время, чтобы обсуждать это со мной. Дай мне добраться домой, а там будет видно.

Бриггс подъехал к моему дому. Темные грязные следы вели к потрескавшейся черной двери, на которой были прибиты номера квартир. Да уж, не из тех местечек, где вам открывают дверь швейцары, чтобы вы могли войти, и я все еще ждала момента, что он спросит меня, не хотела ли я несколько дней пожить у него, пока не приду в себя. Я понятия не имела, где он жил. Была ли у него квартира, или дом, или может студия, и вообще, было ли там достаточно места для меня, но определенно знала, что не хочу оставаться там, где кровь Дэкса пропитала паркетные полы. Я не была готова увидеть сломанный стол, который, скорее всего, так и остался валяться на том же месте, прежде чем мы убрались остуда прочь. И, черт, я совсем не хотела смотреть в глаза любознательному менеджеру, который считает своим делом знать каждую мелочь, что происходила за нашими закрытыми дверями.

‒ Ты в порядке, детка Роузи? ‒ спросил Бриггс, заглушив двигатель.

‒ Да, конечно.

Что, черт побери, я должна была ответить, «нет»?

‒ Звучит не очень-то убедительно. Не хочешь поговорить об этом?

‒ Не очень горю желанием. Я слишком устала. Просто хочу отоспаться за эти три дня. Но не могу. Мне нужно идти работать. Аренда сама себя не оплатит и я должна тебе… за то, что ты помог Сибил.

‒ Что? Не смей проявлять такое неуважение ко мне. Я не возьму у тебя денег. Иди домой и отдохни. У тебя все будет хорошо.

Слезы навернулись на глаза и ручьем побежали по щекам.

‒ Ох, ладно тебе, детка Роузи. Сейчас нет необходимости плакать. ‒ Он погладил меня по голове, и его рука прошлась по затылку. То, как он разминал мои плечи подушечками пальцев, было довольно приятно. Я почувствовала, как мышцы шеи расслабляются, стресс исчезал.

‒ Я просто устала. Вот и все.

‒ Ты должна сейчас позаботиться о себе, детка Роузи. Слышишь меня?

Я кивнула.

‒ Давай я тебя провожу. Идем, ‒ сказал Бриггс, убирая руку с моей шеи и открывая водительскую дверь внедорожника.

‒ Ты не обязан, Ки. Со мной все будет в порядке.

Я отстегнула ремень безопасности.

‒ Кроме того, машину сразу заберут на штраф-площадку, если ты оставишь ее здесь без присмотра. Я напишу тебе, как только буду в квартире.

‒ Я, вообще-то, против. Ладно, ты обещаешь? ‒ спросил он, взяв рукой меня за подбородок и приподняв, заставив тем самым взглянуть на него.

‒ «Клянусь по мизинчику», ‒ ответила я, оттопырив мизинец.

Бриггс смущенно взглянул на меня, пока я не схватила его руку и не переплела наши мизинцы.

‒ Это клятва на мизинцах.

‒ Лады, ‒ вздохнул он, после чего наклонился и поцеловал меня в лоб. ‒ Береги себя, детка Роузи. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. О, и еще это. Возьми.

Он протянул мне пачку банкнот.

‒ А это еще за что?

‒ Мой залог. И не смей мне отказывать.

‒ Бриггс!

‒ И не возражай, Роузи. Я этого не потерплю.

‒ Ладно, ‒ ответила я.

Спорить было бесполезно, он был таким же упрямцем, как и я. Я улыбнулась ему, насколько это было возможно в данной ситуации, чтобы он знал, насколько я ценю то, что он делал, и, толкнув дверь машины, выскользнула наружу.

Он наблюдал, как я открываю дверь, и мне было видно, что машина все еще находилась на месте, когда оглянулась перед тем, как захлопнулась дверь позади. Я знала, что он будет сидеть здесь, пока не напишу ему. В этом был весь Бриггс. Взгляд, который охранял меня; Кин Бриггс, казалось, прикрывал мой тыл, даже когда я не знала об этом. Сломленный своим прошлым, как и я, он сроднился со мной в ту же минуту, когда мы впервые встретились. Не имело значения, кем мы были, каждый человек в определенный момент может быть разбит, и можно либо подмести кусочки и выбросить их, либо найти какой-то супер-клей. Но сквозь наши недосказанности: его ‒ о несправедливости войны, и мои ‒ о скрытых шрамах от жестоких родителей, мы нашли безопасное место в компании друг друга. Бриггс никогда не вдавался в подробности о войне или ужасных вещах, которые видел; возможно, потому что так он хотел защитить меня. Может быть, однажды он откроется. Все, что я знала в данный момент, ‒ что не могла быть счастливее, чем рядом с ним.