— Ты выгнал меня с отбора! — раздраженно крикнула, пинаясь, — А потом не дал уехать!

— Отбор проводился не для того, чтобы я нашёл невесту, — две его ладони удерживали моё лицо, а он приблизился настолько близко, что наши носы касались друг друга, — Победительницы здесь не для счастливого замужества, я уже говорил тебе об этом, а для тех, кто смиренно примет роль жертвы для ритуала.

— Жертвы? — замерла, перестав вырываться. Перед глазами встали картинки из сна.

— Они самые. — жёстко ухмыльнулся Тёмный-ходячий-бред, — Добровольные жертвы.

— Но… — прикрыв глаза, чувствовала накатившую тошноту. — Зачем…

— Помнишь мою увлекательную историю? –насмешливо прошептал Эрихард мне в сжатые губы, — Так уж получилось, что единственное место, где мальчишка четырёх лет мог укрыться, оказались руины древнего храма. Он даже нашёл для себя смысл для своей жалкой жизни и воровал еду не только для себя. До того, как этот «смысл» не умер. Уж не знаю, как, но звёзды сошлись и свой разрушенный храм посетил древний, почти забытый Бог. Тёмный Бог, что уничтожил светлых несколько тысячелетий назад и собирался найти себе новое пристанище в новых мирах, решил, что воспитать маленького бродяжку будет весело.

Мне больно… Как же мне больно смотреть в эти фиалковые глаза и видеть в них презрение к себе прошлому. Презрение к тому четырёхлетнему мальчишке…

Эрихард сжал пальцами мою челюсть, прижав свой лоб к моему.

— Астерон. Властитель хаоса и вечной тьмы, после знакомства с пришлой Богиней размяк и во имя ушедшей решил совершить доброе дело. Усыновить жалкого ребёнка. То, что он может к нему привязаться, он совершенно не учёл. И вот, чтобы не вызвать гнев «папочки», что сейчас путешествует по мирам, я стою вместо него.

— Ты… — прошептала, не зная, что сказать. Изнутри распирали противоречивые чувства. Я ошиблась? Он не бросал меня? Человека которого используешь, такое не рассказываешь.

— Я. — прищурился мужчина, — Ты говорила, что тебе не важно насколько аморален и ужасен человек, если ты для него центр вселенной. Ты говорила, что готова смириться с его ужасными действиями, только если они никогда не будут направлены на тебя. Давай посмотрим насколько ты была честна со мной.

Нахмурившись, чуть не уронила покрывало. Передернув плечами, чувствовала жар во всём теле и циркуляцию внутренней силы, что искала выход.

— Я жру сердца несчастных девушек. — дерзко ухмыляясь отпустил меня мужчина, отходя на шаг. Резко стало холодно. Поёжившись, не отводила взгляд от Эрихарда, — на всех отборах, что проводились, я сжирал сердца. В какой бы стране я не останавливался, в нужное время короли устраивают мне эти отборы, подбирая невест.

— Зачем? — напряженно сжала ткань у груди, где грохотало сердце. Я… Нет, мне не было страшно. Не было мерзко. От этого признания я не чувствовала ничего. Хотя нет. Теперь я хочу тушёные куриные сердечки.

— «Папочка» придёт в бешенство, если его «сынишка» подобно жалкому человеку умрёт. А если он придёт в бешенство, можно попрощаться с этим миром. Он сожжет его дотла оставив мертвую планету. Поэтому и существует пророчество, которому обязаны следовать все венценосные слюнтяи.

Смотря сквозь мужчину, пыталась принять происходящее. По спине пробежались мурашки. Дёрнувшись, вновь ожила.

— Ты сказал, что жертвы добровольные, — напомнила, завернув покрывало на манер полотенца и оставшись в «платье».

— Знаешь, что становится с душой самоубийцы? Нет? А они знают. А ещё перед ритуалом они узнают о том, что в следующей жизни они будут счастливы. Что есть смертное тело, если у тебя есть бессмертная душа.

— Не такой уж ты и злодей, — пробормотала, собираясь с мыслями.

— Ну и что ты скажешь теперь? — зло улыбнулся мужчина, схватив меня за руку и притянув к себе. Странно, но на этот раз омерзения я не чувствовала. Как он там говорил? Ментальный блок? — Готова ли ты остаться с таким чудовищем как я?

— Я? — удивилась, не этого ожидавшая.

Раздражённо выдохнув, мужчина яростно накрыл мой рот своим, грубо раскрывая и сплетая языки. Когда по моему языку стало стекать что-то тёплое в глотку я оттолкнула бывшего жениха, кашляя.

— Что это было?! — вскрикнула, чувствуя, как жжёт горло и грудь.

— Готова ли ты разделить свою жизнь с чудовищем, Кассандра? — безэмоционально, я бы сказала безжизненно спросил Эрихард, не отводя своих глаз с моих.

— Готова ли ты разделить свою жизнь с чудовищем, Кассандра? — безэмоционально, я бы сказала безжизненно спросил Эрихард, не отводя своих глаз от моих.

— Как я могу доверять тебе после всего этого? — тихо спросила, оттирая с неприязнтю свои губы.

— Что значит: «как я могу доверять»?! — прорычал мужчина, склоняясь надо мной.

— То и значит! — разозлилась, — Ты мог с самого начала рассказать, как обстоят дела на самом деле! Но нет! Ты лишь дал пару намёков, а после разбил моё сердце! Почему ты сразу не сказал мне?!

— Чтобы ты убежала, визжа как поросёнок?! — выкрикнул мужчина, сжимая челюсть.

— Я ни за что бы так не сделала! — возмутилась, врываясь в его личное пространство, готовая драться, — Расскажи ты мне всё в тот момент, когда мы придумывали как уничтожить маркиза, или позже, я бы была на твоей стороне! И простой поцелуй явно не исправит то, что ты испортил!

— Что ж, у меня для тебя ужасные новости, ты уже разрешила мне принимать за тебя решение и дала полный карт-бланш на мои действия в отношении тебя.

— И к чему это? — ухмыляюсь, скрестив руки на груди и переношу весь вес на одно бедро, — Запрёшь меня? Найду способ сбежать. Если не на свободу, так в мир иной.

— Сбежишь? — прищурился, склоняясь надо мной, — Скатертью дорожка!

Потрясённо застыв, возмущённо смотрела на копящегося Эрихарда.

— Что значит: «скатертью дорожка»? — прорычала, — Ты меня останавливать должен!

— Бери хоть всё золото и вперёд!

— Ещё чего! Никуда я не пойду! — раздражённо схватив мужчину за грудки, притянула к себе, целуя так же грубо и неистово как он меня пару минут назад.

Отринув, испуганно хлопала глазками, забыв про весь запал. У меня только что что-то из груди поднялось вверх по гортани!

— Что это, мать твою, было!?

— Я передал тебе часть своей души. Ты передала мне часть своей души. Мы навечно связаны, — победно ухмыльнулся Эрихард, притянув меня обратно и не обращая внимания на мои барахтанья и попытки вырваться, — мы навечно зависимы друг от друга.

— То есть ты просто лишил меня права выбора? — недовольно фыркнула, устав вырываться.

— Получается так, — пожал плечами, — а сейчас лучше помолчи. Я злюсь на тебя. Ты злишься на меня. Сейчас мы успокоимся и спокойно поговорим.

Спокойно, без напряга и усилий, Эрихард отрывает меня от пола и как какую-то кошку и просто несёт в мою спальню.

Обиженно сопя, ещё пару раз дёрнулась и оставила жалкие попытки выбраться.

— Ты-то на что злишься? — устало спросила, когда меня, как всё ту же упомянутую кошку уложили на кровать и прижали к себе не давая выбраться. Ну я и решила действовать кошачьей стратегии. Дождусь, когда уснёт и уйду.

— На тебя. — буркнул мужчина, утыкаясь в мою грудь.

— Когда зляться на кого-то, то видеть его не хотят, а ты меня отпускать не хочешь, — лениво заметила. Вся злость и ярость и правда прошла и мне казалось всё таким до абсурдности глупым. Вот уж точно, отдавать чувствам пульт управления не стоит.

— Молчи.

— Ещё чего?

— Не смей больше сомневаться во мне. — серьёзно пробурчал Эрихард, сжимая меня. Пискнув, шлёпнула его по плечу. — Обещаю, что больше не допущу ни одного момента, где тебе пришлось бы сомневаться в моих чувствах.

— Это как? Я сама себя накрутить могу, ты-то как это предотвратишь?

— Я отдал тебе свою душу, — усмехнулся он, поднимая голову, — Ты для меня центр вселенных, ты для меня априори приоритет. Я скорее пойду в ущерб себе, чем расстрою тебя. А ты спрашиваешь, как?