— Ты, — произношу совсем тихо.

На лице появляется какая-то зловещая улыбка, он проводит рукой по моим волосам до груди. И когда рука опускается на нее, я тут же бью его по ней и пытаюсь выскользнуть из этой ловушки.

— Не трогай меня, скотина!

— И почему же? Разве ты не шлюха? Ах да, обстоятельства вынудили, и много таких обстоятельств было?

— Тебя это не касается!

— Слушай, Луиза, давай с тобой договоримся. Ты рассказываешь мне всю правду, а я, так уж и быть, покину этот дом. Ты ведь этого хочешь?

— Мне нечего тебе рассказывать, ты уже все слышал!

— Ну как хочешь! Надумаешь, рассказать правду, предупреди заранее, чтобы я билет купил, чемоданы начал паковать. А так, могу и на год остаться здесь. Глядишь и отношения у нас наладятся за год. Может станут еще более тесными, — он прижал своим телом меня к раковине.

— Ты все? Фантазии закончились?

— Еще и не начинались, — сказал и схватив в стальные тиски, впился губами в мои.

Билась, хватала за волосы, царапала лицо, но эта каменная глыба даже не шелохнулась.

Отпустил, когда я уже совсем выдохлась и посмотрев в глаза улыбнулся.

— Сладкая, — сказал и пошел прочь.

Луиза

Предрассветный шебет птиц настойчивым будильником пробуждает меня ото сна. Нет кнопки «отключить», чтобы нажать на нее и дальше спать в крепких объятиях сильных мужских рук. Звонкое пение канарейки заставляет меня вернуться в реальность. Ночное волшебство закончилось и теперь сладкое послевкусие приобрело горький привкус. Я в объятиях того, кого ненавижу. Утонула в море соблазна и чувствую, как погрязла в трясине греха. Без всякого препятствия поддалась искушению, порочному порыву чувств. Поднимаю только одно — надо бежать. Бежать от этих ощущений, воспоминаний, совсем непонятных и смешанных чувств.

Я осторожно высвободилась из сладкого плена. Бесшумно, передвигаясь на цыпочках, надела то, в чем была этой ночью и покинула домик.

Оставаться в этом доме было совсем не разумно. А будить Рейчел ни свет ни заря и как преступница бежать с ней — еще более глупо. Но иногда именно глупые идеи и бывают самыми правильными. Поднявшись по лестнице, первым делом я заглянула в комнату Рэя и забрала чёрную сорочку. Ну не привыкла я разбрасываться своими вещами. Затем вернувшись к дочери, одела ее спящую и, взяв на руки, тихо спустилась вниз. Первые лучи солнца уже осветили роскошный двор особняка, а ночное сверчание затихало и в полной тишине я добежала до главных ворот. Сонный Гильермо без лишних слов открыл калитку и выпусти наружу. Такси, вызванное заранее, уже стояло вдоль дороги.

Ехать пришлось недолго. Через минут десять малышка лежала уже в своей кроватке, а я под струей теплой воды смывала с себя все следы ночного безумия. Это действительно было безумием. Я переспала с мужчиной, которого считала дьяволом, бездушным циником и даже не позаботилась о мерах предохранения. Разве можно было в такой исступлении думать об этом. Ночь, которая перевернула все в моем сознании, бросив в эти сладкие объятия, ночь, в которой мы были одним целым, напрочь лишила нас рассудка. Чем больше я осознавала это, тем сильнее удивлялась самой себе и даже пугалась себя.

Томительная жажда и пересохшие губы заставили меня спуститься на кухню за стаканом воды. Зная, что в доме кроме Изабель никого нет, а в такой ранний час она крепко спит, я побежала прямо так, босиком, обернувшись в полотенце, и с мокрыми волосами.

Жадно опустошив один стакан, затем второй, я все никак не могла утолить свою жажду, или же погасить тот огонь, что пылал внутри меня. Осознание произошедшего ночью дотла сжигало меня изнутри. Все мысли были только о нем, и о том безумии в которое он меня загнал. Он — второй мужчина в моей жизни, которого я познала. Но мое тело, моя женская натура, словно и не знали мужчин до него. Я практически не помню наши интимные моменты с Мартином. Все напрочь отбито, забыто.

Утолив наконец-то жажду, но никак не погасив свой пожар, я разворачиваюсь от раковины и, не успев сделать и шага, впечатываюсь во что-то. Огромная фигура стоит передо мной. И она — мужская, мускулистая, волосатая фигура. Я задираю голову, чтобы увидеть лицо появившегося призрака. Но к сожалению, это не призрак, а живой мужчина из крови и плоти. С густой щетиной, обветренными губами, с глазами грозными, но очень знакомыми, он стоял как скала, нависшая надо мной. Лишь только по глазам, такими же как у мистера Генри Шелби, я поняла, что он — его сын. В памяти высветились и те фотографии, что видела в его комнате.

Несколько долгих секунд мы стояли, уставившись и прожигая взглядом друг на друга. Бог знает что, пришло бы голову тому, кто заметил бы нас со стороны. Я — в одном полотенце, только что из душа и он — в мокрых плавка и с голым торсом.

— Луиза? Я полагаю, — на его лице появилась ухмылка.

— Брайан? — даю понять, что тоже догадалась кто он.

— Он самый! А ты, значит — та, которая родила мне дочь? — от этих слов я сглатываю воздух и просто немею. — Что-то я тебя совсем не помню, — он делает движение вперед и этим толкает меня назад к раковине.

Я упираюсь об нее и почти выгибаюсь назад. Брайан закидывает обе руки по сторонам от меня на края столешницы и, заставляя меня еще больше выгибаться назад, пристально смотрит на меня.

— Я бы запомнил такое лицо. Может я запомнил что-то другое? — кидает взгляд на мою открытую ключицу, и смотрит куда-то вниз.

В это момент пытаюсь выйти из ступора. Упираюсь ладонями об его каменную грудь и отталкиваюсь.

— Мне… мне нужно в комнату, — еле выдаю я.

Он резко хватает меня, поднимет так что мы оказываемся на одном уровне и крепко сжимает в своих тисках.

— Нет! Отпусти меня! — успеваю вскрикнуть я, но он сдавливает меня еще сильнее, от чего я практически перестаю дышать.

— А может вспомню по запаху, — опускает голову на мои плечи и его щетина царапает кожу. Как же это больно и неприятно! Я ловлю себя на мысли, что у Рэя тоже щетина, но почему же я практически ее не чувствовала? Верне она совсем по другому действовала на меня. Собрав последние силы, я еле пытаюсь оттолкнуться, но понимаю, что это бесполезно. Он слишком силен, слишком огромен.

— Что здесь происходит? — раздался голос Изабель.

Сонная в ночном халате она стояла у порога на кухню. Брайан вместе со мной на руках разворачивается к ней лицом.

— Отпусти меня! — тихо процеживаю я и он послушно возвращает меня на землю, вернее на каменный пол.

— Вот…. наконец-то увидел Луизу… после стольких лет, — добавляет он.

Но мне абсолютно не интересно, слушать его объяснения я уже на всех парах бегу в свою комнату.

— Мистер Шелби уже едет из аэропорта, — доносится ее строгий голос.

Через минут 10–15 послышался стук в дверь, от которого я вздрогнула, а сердце ушло в пятки.

— Луиза, это я, — это была Изабель

Вздохнув с облегчением, я бросилась к двери, открыла ее, быстро завела женщину и резко захлопнув, снова закрылась.

— Господи, Луиза, да не пугайся ты так! Я вчера весь вечер звонила к тебе, хотела предупредить, но твой телефон был отключен

С вчерашней ночи так и не перевела телефон в обычный режим.

— Что мне делать, Изабель? Похоже слухи дошли и до него, — мой голос дрожал от страха.

— Вчера, как только он появился, я позвонила мистеру Шелби, хозяин строго настрого запретил рассказывать ему об уговоре. Сказал, чтобы ты стояла на своем, мол это была случайная встреча, он был пьян и ничего не помнит.

— Господи, Изабель! Как я могу такое утверждать? А если он начнёт спрашивать подробности, всякие детали? Нет, мне лучше рассказать правду!

— Не надо, Луиза! Доверься мистеру Шелби! Ты только расстроишь старика.

— А Рейчел? Одно дело сказать что мистер Шелби хочет быть ей дедушкой, потому что полюбил как родную внучку. Что я скажу ей про Брайана? «Хочет быть тебе отцом, но он пока сам не знает об этом?» Что я скажу Брайану? «Она думает, ты умер и тебя зовут Мартин?»