— Правда, честность ее начала хромать, — продолжила она, — она соврала мне, что страховка покрыла операцию. В клинике я случайно узнала, операция стоила огромных денег. Благо нашлись добрые люди, которые помогли нам. Мистер Шелби, я даже не знаю, сможем ли мы когда-нибудь рассчитаться с вами. Надо бы и мистера Шепарда и мистера Девила (Devil — дьявол) поблагодарить лично, Луиза.

— Девила? — удивленно переспросил я.

— Да, странная, конечно, фамилия, можно сказать, чертовски странная, но он оказался старым другом Мартина, покойного мужа Лу и помог нам с деньгами. Представляете, он безвозмездно дал такую большую сумму.

Вот кто я для тебя — персональный дьявол, моя шлюха! Шлюха и дьявол, замечательный тандем!

— Да что вы говорите?! Для человека с такой фамилией это почти что нонсенс! — я сделал вполне серьезный вид. — Значит он благородной души человек, да просто сама добродетель! Безусловно, Луиза должна поблагодарит его. Лично!

— Я уже поговорила с мистером Девилом, мама, — заговорила моя шлюшка, — и отблагодарила его. — она поманила на меня.

Да, отблагодарила и еще как! Каждый день хочу получать таку благодарность, — Он оказался очень порядочным человеком. Сказал, что был в неоплатном долгу перед Мартином, и так возместил малую часть этого долга. Так что, тебе не стоит вообще переживать по поводу этих денег, и мистера Девила. Тем более, что он уехал на другой конец света и нескоро появится.

Отправила меня на другой конец света? Возможно ты права, моя сладкая, я действительно задолжал, но не Мартину, а тебе и Рейчел.

— Господь милостив к нам, позволив встретить таких людей как он, как мистер Шепард, который одолжил нам часть этой неподъемный для нас суммы и, разумеется, вас, мистер Шелби. Вы помогли Луизе с работой, окружили ее заботой и она смогла закрыть свой долг перед коллегой. Так же мистера Хемсворт, кстати, Луиза, он приезжал прошлую на днях, спрашивал о тебе. Очень приятный молодой человек. Мне бы очень хотелось бы, чтобы ты присмотрелась к нему, — что? Я аж закашлялся, какой еще нахрен Хемсворт. — Я то понимаю, что из-за меня, старухи, он навряд ли тащился бы Кингстон, — похоже его тоже надо отправить в Гейнсвилл лечить пойманных Брайаном аллигаторов

— Беатрис, вы недооцениваете, себя, — с восхищенным взглядом заявил Шелби.

— Я согласен, с мистером Шелби! И даже уверен, что мистер, как вы сказали? Хемсворт? — она кивнула, — приезжал именно к вам. — Это случайно не тот врач с клиники Бернса?

— Да, он самый! Вы его знаете? — радостно воскликнула женщина.

— Нет, но слышал о нем. Кажется, в местных новостных газетах писали, что его ограбили в одном из барделей, — ее лицо вытянулось, а глаза удивленно округлись, — Ролексы, за двести тысяч, — женщина встрепенулась, — до сих пор не могут найти.

— Не может быть! — сеньора положила руку на грудь, — Вроде такой порядочный…

— Мама, если его ограбили в бордели, это еще не значит, что он такой непорядочный мужчина, — встряла защитница порядочных лохов. — Он мог оказаться там совершенно случайно, — ага, пьяного и невменяемого привели две проститутки, и это считается случайно? — Вдруг его попросили подъехать, оказать помощь одному из его клиентов. Знаешь же, в таких местах не любят вызывать 911. Вполне возможно, что Сэма заманили туда, затем оглушили, раздели, засняли на камеру, чтобы потом, в суде, какой-нибудь недобросовестный адвокат выставит его, совершенно порядочного человека, последним отморозком на этой планете. Не так ли, мистер Джонс? — твоя колкость заводит меня еще больше, моя сладкая девочка.

— Вполне возможно, — хрипло выдаю я.

— Прости меня, доченька, — Беатрис положила свою ладонь на ладонь дочери. — моей Луизе, тоже пришлось пережить подобное.

— Я знаю, Беатрис, Луиза все мне рассказала, — говоря это, Шелби посмотрел на меня. Похоже, и вправду, мистер Девил здесь я, — к сожалению, я знаком с Бернсом, и прекрасно понимаю, через что пришлось пройти твоей дочери.

— Она не позволила мне присутствовать на суде из-за моего сердца. Уж я бы этому Бернсу и его адвокату глаза выцарапала бы! — ну не-ет, вы же добрая женщина, и не способны на такое зверство.

— Мама, у тебя еще будет такая возможность, — усмехнулась бессердечная вторая кошечка.

— Надеюсь! Я и мужу ее бывшему готова была мозги вправить. Слабаком таким оказался, царствие ему небесное. — да я вас люблю, мама! Хоть в чем-то мы с вами сходимся.

— Из-за этого больного сердца, мне пришлось многое в своей жизни пропустить, не только суд Луизы, — с тяжелым вздохом проговорила женщина, — суд ее отца тоже прошел без моего участия.

— Ваш муж был осужден? — вот и добрались до нужной мне темы. — Извините, что спрашиваю. Если вам тяжело, можете не отвечать. Это просто профессиональное любопытство, — начал я осторожно.

— Ничего страшного! Уже столько лет прошло, раны хоть и затянулись, но ноют. От этого никуда не деться. Да, он был осужден за непредумышленное убийство. Сбил на машине человека, — это все, что я знаю.

— Как? — как понять «это всё что я знаю»? — Вы не знаете, кого он сбил и при каких обстоятельствах это случилось?

— Это случилось на его работе. Он работал в охранной фирме. Там все у них было конфиденциально. Я даже не знала, что за объект он охранял. Полагаю, какой- то военный, раз такая секретность. Он никогда не говорил о своей работе. Но я знала, что он — охранник, а не водитель. И ума не приложу, что он делал в машине? У нас даже машины своей не было. Скорее всего, это было служебное авто, — кому нужно было наводить такую конспирацию? Уж точно не Говарду с Дженнифер. — У меня случился приступ, когда я услышала о несчастном случае. Я смогла увидеть мужа только через пару месяцев, когда суд уже закончился. Луиза же тогда была маленькой, чтобы участвовать в таких процессах.

— Значит, вы не знаете, где он работали и кого сбил? Вам же ведь должны были дать эту информацию, — я реально недоумевал услышанным.

— Не дали. Я хотела найти семью того человека, чтобы принести свои соболезнования и извинения. Но мне сказали, что они не желают ничего знать обо мне и запретила давать информацию о себе, — в ее голосе чувствовалось искреннее сожаление.

Она действительно пришла бы к брату, знай адрес или хотя бы фамилию. Все мое представление о Родриго Фернандес и его семье, как некая стена, начало потихоньку рушиться еще тогда в суде, когда я впервые увидел Луизу. Но я, как дурак, сам залатывал дыры в этой башне лжи, в которой оказался заточен. Теперь она окончательно рухнула. Я и вся моя семья оказались пешками в чьей-то игре.

— А ваш муж? Он рассказал вам что-нибудь.

— Нет, на нашем единственном свидании он ничего не сказал об этом, хотя я его просила не скрывать от меня ничего. Затем его перевели в Колорадо во Флоренс, где свидания с ним были запрещены. А через пять лет я получила уже безжизненное его тело.

— Бред какой-то! За непредумышленное убийство назначили отбывание срока во Флоренс?! Не удивительно, что свидания были запрещены. Там они вообще не предусмотрены.

— Возможно, семья погибшего постаралась так. Я ведь не знаю, что было на суде.

— Думаю, Беатрис не на пользу такие грустные воспоминания, — Шелби забеспокоился о женщине.

Не удивительно, что она начала беспокоить старика. Красивая, с аристократическими чертами лица, нежной улыбкой как у дочери и внучки она привлекала бы внимание всего мужского населения Фишер Айленд. И даже мое, будь она моложе и не имей такую сладкую дочь.

Намерение, под любым предлогом забрать с собой Луизу отошло на второй план. Я откланялся и отправился в офис, чтобы начать расследование дела многолетней давности.

Луиза

Вечером того дня Рэй вновь появился в доме Шелби. Я испытывала все больше и больше волнения от его присутствия. Практический не разговаривая с ним, даже стараясь не смотреть в его сторону, я все равно испытывала некое психологическое давление, исходившее от него. Сердце замирало от каждого его взгляда, руки потели и болтались внепопад. Наблюдая за его нежным и трепетным общением с Рейчел, я таяла от такой милоты словно масло на расколотой сковороде. Моей девочке досталась львиная доля его внимания. На меня же он только время от времени кидал короткие взгляды, но этого мне хватало, чтобы терять почву под ногами от их проникновенности. Я должна была взять себя в руки. Никаких больше мужчин в моей жизни. Никакого больше разочарования. Никакой любви, она слишком горька!