— Две полоски, — хлопая глазами, проговариваю я вслух и сама себе не верю. — Какого чёрта? Две полоски…

Из груди вырывается истерический смешок. Ноги холодеют от страха. Мысли хаотично мечутся в голове. Я беременна? Серьёзно? Быть того не может! Слёзы катятся по щекам. Я сжимаю тест в руке и сползаю по стене на пол. Чувствую себя одновременно и очень счастливой и дико напуганной. Я буду мамой! Господи Боже…

Слышу, как шумит входная дверь.

— Вер, ты дома? — кричит Марат из прихожей.

— Дома! — отзываюсь я.

— А я, представляешь, права оставил в другой куртке. Вот был бы номер, если б ДПСники тормознули, — он заглядывает в ванную и бросает на меня удивлённый взгляд. — А ты чего тут?

— А я беременна! — выдаю я подвывая. Марат с полминуты анализирует услышанное.

— Беременна? — уточняет на всякий случай. Я киваю.

Марат садится передо мной на пол и обнимает.

— Верунчик, это же круто! — смеётся и целует меня. — Ты чего плачешь, дурочка? У нас ведь получилось!

— А моя косметология? — всхлипываю я. — У меня ведь только-только всё начало получаться.

— Разберёмся со всем, — отвечает он, вытирая мои слёзы. — Всё будет хорошо, Верунчик. Теперь всё точно будет хорошо!

Марат

Мы с Альбиной сидим в машине недалеко от её дома. Оба молчим, не решаясь начать тяжёлый разговор. Из-за холода снаружи окна запотевают, создавая ощущение, будто мы отрезаны от целого мира.

— Какой срок? — спрашиваю я, обрывая мучительную тишину.

— Тринадцать недель, — отвечает она почти шёпотом.

Меня будто обухом ударяет по голове. Тревога в душе оборачивается паникой. Слышал от Эльвиры, что аборт на таком сроке делать уже противозаконно.

— Бля…ха от ремня, — обречённо провожу рукой по лицу. — Когда ты узнала?

— Какая разница? — отвечает она каким-то упрямым тоном. Бесит!

— Когда. Ты. Узнала?! — кричу я, поворачиваясь к ней. Она вжимает голову в плечи, испуганно моргает.

— Месяц назад, — отвечает дрожащим голосом. На глазах её выступают слёзы.

— Какого?.. Почему ты раньше мне не сказала, Альбина?! — ору уже в голос, не переживая, что меня кто-нибудь может услышать

— Я испугалась, — всхлипывая отвечает она. — Подумала, ты пошлёшь меня на аборт.

— Конечно послал бы! — отвечаю жёстко и грубо. — А на что ты рассчитывала? Ты бухого меня затащила в койку, а теперь строишь из себя невинность!

Альбина закрывает лицо руками и начинает причитать.

— Я думала, что сама справлюсь без твоей помощи. Но меня с работы уволили. Новый технолог вообще ни во что не ставил. Я малюсенькую ошибку в отчёте допустила, он из-за этого скандал раздул. Теперь я не знаю, что мне делать, Марат.

Слушаю её и почему-то совсем не удивляюсь. Что и говорить, работник она так себе: рассеянная, недалёкая. Не у каждого хватит терпения возиться с ней.

— Когда тебя уволили? — спрашиваю чуть спокойнее. Возможно, всё-таки не всё ещё потеряно.

— Две недели назад, — лепечет она елё слышно.

— Ты можешь попытаться оспорить решение об увольнении. По закону раз ты беременна, тебя не могут просто выгнать.

Она бросает на меня обречённый взгляд.

— Мне стыдно признаваться. Все ведь знают, что у меня никого нет.

— Ты совсем, что ли, того? — качаю я головой. Просто оторопь берёт. — Не понимаешь своё положение? Или думаешь, раз ты залетела, то я теперь брошу жену и буду жить с тобой.

Альбина начинает подвывать ещё громче. И до меня доходит, что именно на это она и рассчитывала.

— Как ты можешь, Марат? Это же и твой ребёнок тоже? Пожалуйста, не веди себя так, будто ты совсем ни причём.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать её. Жду, когда она немного успокоится.

— Альбин, давай на чистоту, — говорю, тяжело вздохнув. — Я тебе когда-нибудь говорил, что ты мне нравишься? Обещал что-нибудь? Давал какие-то знаки? Делал намёки?

— Нет, — отвечает она, поджимая губы.

— Признаю, я повёл себя, как мудак, позволив себе переспать с тобой. И мне очень жаль, что ты забеременела, — продолжаю, глядя куда-то мимо неё. — Но я тебе сразу после той ночи сказал прямо, что люблю свою жену и не собираюсь от неё уходить. Ты помнишь это?

— Помню, — кивает она.

— Скажу, как есть, без прикрас. Если бы ты пришла ко мне сразу, как узнала, я бы оплатил тебе аборт. Но сейчас я без понятия, чем тебе помочь. Ты очень сильно просчиталась. Я не какой-нибудь там олигарх. У меня ипотека и два кредита. После того как я ушёл с завода, мне еле удаётся свести концы с концами.

Стыдно говорить ей всё это. Но это то, как обстоят дела в моей жизни сейчас. Я действительно едва вывожу всё. Я бы никогда не признался в этом Вере, потому что люблю её и не хочу, чтобы она переживала. Но Альбина — другое дело. Да, раньше я сочувствовал ей и испытывал вину. И если бы она пришла ко мне вовремя, то наши с ней отношения могли бы остаться неизменными. Но она полностью отдавая себе отчёт, дождалась, когда будет поздно прерывать беременность. И у меня есть все основания полагать, что сделала она это для того, чтобы разрушить мой брак и привязать меня к себе. Зная об этом, я не могу позволить себе жалость в отношении её.

— Я не просчиталась, — отвечает она, опустив взгляд. — Потому что это был не расчёт. Я ведь люблю тебя, Марат. И мне без разницы, сколько ты зарабатываешь. Думаешь, я денег у тебя пришла просить? Да я просто увидеться хотела, потому что соскучилась.

Слёзы вновь катятся по её щекам, но я им не верю. Зачем-то же она рассказала мне об увольнении. Нет, Альбина хоть и притворяется дурочкой, но совсем неглупая. Она, неплохо меня изучив, давит на совесть, пытается манипулировать. Прямо сейчас мне хочется просто уйти, и я боюсь лишь одного: что она пойдёт к Вере и всё ей расскажет.

— Так чего ты хочешь от меня? — спрашиваю я, терпеливо глядя на неё.

— Сходи, пожалуйста, со мной на УЗИ, — отвечает Альбина, жалостливо выгибая брови.

— Исключено! — отрезаю я. — Ты это как себе представляешь? Я при живой жене пойду с чужой женщиной на УЗИ?

— Ну, пожалуйста, Марат, — она шмыгает носом. Губы вновь начинают дрожать. — Я запишусь в частную клинику на раннее-раннее утро. Тебя ни одна душа не увидит, а если увидит, то не узнает.

— Ай, ладно! Хрен с тобой, — соглашаюсь я. — Но это первый и последний раз. Больше я никуда с тобой ходить не буду. Поняла?

— Поняла, — кивает она, довольно улыбаясь.

Я мысленно начинаю жалеть, что согласился.

— Марат, у тебя всё хорошо? — спрашивает меня мама полушёпотом.

Мы стоим с ней на кухне. Я разливаю чай по кружкам, она из духовки достаёт шарлотку. И всё вроде бы ничего, но тон её сулит явные неприятности.

— Да вроде бы, — отвечаю я, оборачиваясь. — А к чему ты спрашиваешь?

— У подружки моей Альфии дочка тебя видела в гинекологии с какой-то незнакомой девушкой, — говорит мама и внимательно смотрит на меня.

У меня холодная дрожь пробегает по спине. Вот знал же, что не стоит мне тащиться с Альбиной на это УЗИ. Надо было просто денег дать и послать куда подальше. Решил, что в нашей большой деревне можно что-то от кого-то скрыть. Наивный.

— В какой гинекологии? — изо всех сил стараюсь изобразить удивление. — Я уже и не вспомню, когда в последний раз в больницу ходил. Обозналась, наверное, знакомая твоя.

— Наверное, обозналась, — соглашается мама, но в голосе всё ещё звучит недоверие.

Понимаю, что мой ответ её не особо убедил. Впрочем, мама не из тех, кто разносит сплетни. Было бы куда страшнее, если бы я попался на глаза знакомым Эльвиры. Прислушиваюсь к голосам в зале. Там Вера разговаривает с отцом. Я гадаю, был ли мамин вопрос о беременности Веры такой же провокацией или она всерьёз полагает, что та может быть в положении. Я раньше об этом не задумывался, но это вполне возможно. У нас ведь не было никаких проблем со здоровьем. Да и в последнее время мы не особо переживали о контрацепции. Когда я представляю себе нашего с Верой ребёнка, меня переполняет восторг.