Но вместе с этим невольно в голову приходят мысли о ребёнке Альбины. Я не могу думать о нём, как о своём. Наверное, всё дело в том, что Альбина сама мне чужая. Я никогда её не любил, а теперь начинаю тихо ненавидеть. Не представляю, как быть дальше. Я более чем уверен, что эта просьба с УЗИ не последняя. Что за ней последуют ещё и ещё. И вероятно, с каждым разом, она будет требовать от меня всё больше денег и внимания. А потом малыш появится на свет и тогда уже невозможно станет скрывать от людей, чей он.

Есть вероятность, что она беременна всё-таки не от меня. Это было бы для меня спасительным вариантом. Можно было бы сделать тест ДНК. Однако, из практики Эльвиры я помню, что такие тесты нельзя проводить без согласия матери. А Альбина, если я выскажу свои сомнения, может согласия не дать. И вообще поднимет скандал. Люди сопоставят факты: в какое время мы вместе работали, когда уволились, и всё станет очевидно. У меня появляется чувство, что все мои попытки скрыть правду бессмысленны. А если меня всё равно однажды разоблачат, то нет смысла трястись и бояться этого каждую минуту. Всё, что мне остаётся — быть Вере нормальным мужем и надеяться, что когда неизбежное произойдёт, то она рассудит мудро. Ну, или во всяком случае выслушает меня.

Тем более, что помимо этого самого разоблачения у меня достаточно других поводов для беспокойства. Отцу нездоровится. На новой работе тоже не всё так гладко, как хотелось бы. За Верой опять же нужен глаз да глаз, чтобы она ненароком не нажила себе неприятностей со своим бизнесом. Я понемногу отпускаю ситуацию, и мне становится легче.

По дороге домой Вера просит остановить у аптеки. Смотрю на неё с подозрением.

— Накуплю тестов, сделаю и всей родне разошлю, чтобы больше не спрашивали! — поясняет она раздражённо.

— Да ладно тебе, Вер, — пытаюсь успокоить её. — Мама не имела в виду ничего плохого.

— Марат, я всё ещё считаю, что в прошлый раз именно из-за таких вот замечаний у меня и случился бзик на этой теме. Я всё прекрасно понимаю, город у нас маленький, заняться людям нечем. Но я не героиня телешоу. Я живой человек, и хотела бы чтобы остальные люди вокруг меня были хоть немного тактичнее.

— Поверь мне, я бы тоже этого хотел, — отвечаю, вспоминая замечание мамы.

К счастью, дома Вера забывает, что собиралась сделать. А я не напоминаю, чтобы не триггерить. Она садится за свой ноутбук и до самой полуночи шерстит специализированные сайты по продаже оборудования. В последнее время она всё чаще заговаривает, чтобы открыть ещё одну точку. Пока что её идея всё ещё на этапе подготовки, но нет никаких сомнений, что она непременно воплотит её в жизнь.

— Малыш, пойдём спать? — я обнимаю её сзади за плечи.

— Да, сейчас, — кивает она. По голосу ясно, что она полностью в своих мыслях.

— Знаешь, я тут подумала, чисто теоретически. А что если мне расширить спектр предоставляемых услуг? — Вера смотрит на меня в ожидании. Я только пожимаю плечами.

— Вер, я в этом не особо понимаю. Но если решишь что-то поменять, помогу, чем смогу.

Она отводит взгляд и вздыхает. Я перевожу ноут в режим сна и веду её в кровать.

Раньше, когда я думал, что в жизни жены я занимаю отнюдь не первое место, чувствовал какую-то почти детскую обиду. Теперь думаю, что уж лучше так. Она увлечена своим делом и готова отдавать ему всё своё время. Она не требует моего внимания, как та же Альбина, которая вбила себе в голову, что любит меня, и пытается теперь повиснуть у меня на шее. Порой я думаю даже, что Вера может быть счастливой и без меня. Но именно то, что она выбрала при этом жить со мной, и заставляет чувствовать себя особенным. Едва ли Альбина сможет когда-либо понять такой ход мыслей.

Я уезжаю на работу рано утром, когда Вера ещё спит. Однако так и не доезжаю до офиса. На заправке не обнаруживаю водительских прав на обычном месте, в бумажнике, так что приходится вернуться домой. Не знаю, дома ли ещё жена, так что открываю дверь своим ключом. Вижу её пальто в прихожей и понимаю, что дома.

— Вер, ты дома? — кричу, чтобы обозначить своё присутствие. — А я ключи забыл, представляешь?

Обхожу комнаты и кухню, но не вижу её. Заглядываю в приоткрытую дверь ванной и вижу её на полу в обнимку с полотенцем. Она плачет навзрыд. У меня всё холодеет внутри. Первая мысль: «Она знает! Точно знает». С полминуты я стою на месте как вкопанный. Не знаю, что делать. Потом выдыхаю и толкаю дверь. Я знал, что однажды это случится. Так чего теперь прятаться. Настал день расплаты за грехи.

— Вер, а ты чего тут?

— Марат, я беременна! — отвечает она сквозь слёзы.

— Ты беременна? — повторяю я, с трудом соображая от волнения. — Так это же хорошо!

Будто камень падает с души и от этого мне вдвойне радостно. Я сажусь рядом с ней и обнимаю её. Улыбаюсь и вытираю слезы с щёк. Она смотрит на меня перепугано.

— А как же теперь моё дело? Только всё начало получаться!

Слёзы снова катятся из глаз. Я прижимаю её к груди, глажу по голове. Сердце стучит громко. У нас с ней будет ребёнок! Уже не гипотетически и не когда-нибудь, а очень скоро. Прямо сейчас он там у Веры под сердцем. Наш маленький малыш!

— Ну-ну, Вер, успокойся. Мы с тобой будем родителями, как мечтали. Всё будет хорошо.

Она только качает головой. Уже очень давно я не видел её настолько растерянной. И я отчасти понимаю её страхи. Её маленький бизнес целиком держится на ней, и если она не сможет работать, то больше будет некому.

— Ты не понимаешь, — качает головой она. — В моё отсутствие место могут занять конкуренты.

Тон её становится почти обречённым.

— Но ты ведь, наверное, можешь обучить кого-нибудь? — в качестве хоть какого-то решения предлагаю я. Вера бросает на меня злобный взгляд и закатывает глаза.

— Думаешь, всё так просто?

— Нет, Вер, я пытаюсь тебя приободрить как-то, — признаюсь я, опустив взгляд.

Она неожиданно касается моих волос и взъерошивает их.

— Спасибо, — говорит, шмыгая носом. — Блин, чего-то я и вправду расклеилась. Радоваться надо, а я реву, дурочка.

Слышу в её голосе улыбку. Кажется, успокоилась.

Поглаживаю её по плоскому животу, а потом поднимаю на ноги. Она бросает взгляд на своё заплаканное отражение в зеркале и качает головой.

— Н-да, красотка, — вздыхает и берётся за одну из своих кисточек для макияжа. Улыбаюсь и качаю головой. Вот это моя боевая Вера!

— Я снаружи буду ждать, — говорю, выходя из ванной. — Как будешь готова, выходи. Я тебя отвезу.

Оставляю Веру в салоне и еду на работу. Мне хочется обзвонить всю родню и поделиться счастливой новостью. Чувствую, будто мне внезапно стало всё по плечу. Ведь у меня будет сын или маленькая дочка!

Но кое-что всё же оказывается способно омрачить мою радость. Альбина отправляет мне сообщение с просьбой приехать к ней. Я набираю её номер с намерением высказать ей всё, что думаю.

— Алло? — произносит она сипло в трубку.

— Альбина, я работаю и не могу к тебе приехать! — почти кричу я.

— Марат, мне так плохо, — начинает жаловаться она. — Меня всё время тошнит. Я даже за мамой не могу нормально ухаживать.

— Попроси знакомых, — отвечаю я безразлично.

— Марат, пожалуйста, помоги мне, — она начинает всхлипывать. — Я несколько дней не ела нормально. Сил совсем нет. Голова кружится. Я просила подруг меня навестить, но у них дела.

— У меня тоже дела. Я ведь уже сказал тебе. И вообще, не ты ли мне клялась что больше ни о чём меня не попросишь?

— Это непредвиденные обстоятельства. Я не думала, что мне будет так плохо.

— Альбин, а ты вообще когда-нибудь думаешь?

Она не отвечает. Почти минуту я слышу лишь её завывания из трубки. Уже собираюсь завершить звонок, но она вдруг начинает причитать:

— Как ты можешь быть таким злым к матери своего будущего ребёнка? Я ведь совсем немного прошу. Просто приедь ненадолго и побудь со мной. Я совсем одна с больной матерью. Денег нет. На работу не берут никуда. Мне так плохо, что иногда даже жить не хочется! Просто сжалься надо мной, раз уж не любишь. Хотя бы ради малыша.