Я поднимаюсь потихоньку на ноги и иду на кухню варить себе кофе. Надо искать выход. Иначе я действительно потеряю Марата. Даже сейчас я понятия не имею, где он. И пусть доверяю ему, но собственнический страх всё равно шевелится где-то в глубине души. Надеюсь, он по крайней мере не ввяжется в драку на эмоциях и не попадёт по колёса какого-нибудь ночного лихача.

Отгоняю дурные мысли прочь. Надо подумать о чём-то ещё. Смотрю в окно на парикмахерскую рядом с детским садом через дорогу. Её хозяйка — одноклассница Эльвиры, по словам золовки, тупая и безграмотная. И всё же даже у такой хватило ума открыть своё дело. Раздумываю над недавней перепиской с подругой. Та звала меня в родной город погостить, а ещё рассказывала о том, чем сейчас занимается. Я думаю про себя, если мне так тяжело на текущей работе, что я едва не довела себя до ручки, так может бросить всё нафиг! Устроить себе отпуск на пару недель. Марат тут справится без меня. Тем более, он сам говорил про хобби. Всё это звучит очень сомнительно, но в то же время очень соблазнительно — просто одним махом прекратить все мучения, начать с чистого листа. Даже если муж сейчас не поймёт, то потом до него дойдёт. Я ведь знаю себя, если ставлю какую-то цель, я её достигаю.

Не могу точно сказать, как именно это работает. Возможно, всё дело в том, что переключилась на что-то, отвлекла собственное внимание. Но я действительно испытываю настоящее облегчение и даже засыпаю сама, без мучений, и несмотря на выпитый кофе. Меня будит звонок в дверь. Я поднимаю голову и растеряно смотрю на часы — время десять, начало одиннадцатого утра. Господи, как хорошо, что сегодня воскресенье!

Быстро поднимаюсь и иду открывать. Знаю, что там Марат за дверью. И снова ощущаю какую-то растерянность. Это впервые, когда он не ночевал дома. Как я должна реагировать? Скандалить не хочется, мы достаточно всего сказали друг другу вчера. Но просто проигнорировать тоже кажется неправильным. Решаю всё-таки сначала разобраться, где он был, а потом делать какие-то выводы. В конце концов, он мог просто опять к Эльвире пойти.

Открываю дверь и смотрю на него. Он потерянный, взъерошенный, небритый, глядит на меня исподлобья опасливо, видимо ждёт, что начну орать с порога.

— Ты где был? — спрашиваю, складывая руки на груди. Замечаю, что его как будто начинает трясти. Это немного пугает. Неужели случилось что-то?

— В полиции, — отвечает он, стыдливо пряча глаза. Я облегчённо выдыхаю. Картина вырисовывается вполне очевидная: напился и попался патрульным. Мог бы и позвонить, вообще-то. Оглядываю с ног до головы беспокойно. Вроде не били. Значит, тремор от бодуна. Эх, несчастье…

Знаю, что подобные разговоры лучше вести на свежую голову. Но собственное нетерпение подбивает рассказать о планах немедленно. Этим я хочу поставить точку в нашей вчерашней ссоре. И возможно даже извиниться перед ним. Мне действительно жаль, что ему пришлось пройти через этот период. Замечаю, что идея ему не очень нравится. Вероятно, из-за увольнения.

— Дай мне немного времени, Марат, — говорю я, присаживаясь напротив. — Я знаю, что у меня всё получится.

Он бросает на меня снисходительный взгляд. Не верит мне, но отчего-то соглашается. Что ж, со временем он поймёт, что это было правильное решение.

— Может, всё-таки дождёшься моего отпуска? — Марат склоняет голову набок.

— Ты что, мне не доверяешь? — хмурясь, спрашиваю я.

— Доверяю, — отвечает он, отводя глаза. — Просто думал, тебе спокойнее будет, когда я рядом.

— Ну, наверное, так оно и есть, — задумчиво соглашаюсь я. — Но набор заканчивается уже на этой неделе. Там же не один человек, а целая группа. Они не будут меня ждать.

Марат глядит на меня с сомнением, видимо, по-прежнему не воспринимая всерьёз мою идею с обучением. Я не хочу начинать заново этот разговор о том, какая работа правильная, а какая нет, а потому просто отворачиваюсь и продолжаю собирать свою сумку. Марат подходит ко мне сзади и обнимает. Замечаю, что у него как будто то самое настроение. Оборачиваюсь и встречаюсь с его напряжённым взглядом. Не понимаю, в чём дело. Это кажется странным. Может, всё-таки не доверяет? Но он ведь в курсе, что я у мамы буду жить. А она тот ещё надсмотрщик.

— Ну, что такое? — обвиваю его шею руками. Марат обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Хочу тебя, — шепчет на ухо.

Прижимается губами к шее. Он в последнее время какой-то странный. Необычно агрессивный в постели с тех пор, как узнал про учёбу. Переживает, видимо, что долго не увидимся. Хотя мы вроде договорились, что он будет приезжать ко мне каждые выходные. Наверное, просто боится остаться один. Мы ведь особо надолго не разъезжались с тех пор, как он из армии вернулся. Ей Богу, мужики иногда как дети малые!

Я забираюсь руками ему под футболку и поднимаю её вверх. Задерживаю взгляд на мускулистом торсе и закусываю губу. Марат оттягивает вниз мой топ, оголяя грудь, обхватывает одну широкой ладонью, массирует. Другой рукой возится с противной пуговкой на джинсах. Ругается еле слышно. Я усмехаюсь, ловлю его губы. Кладу вторую руку себе на грудь. Расстёгиваю сначала свою ширинку, потом его. Он толкает меня на диван и стаскивает джинсы вместе с бельём. Целует мой живот и внутреннюю сторону бёдер. Потом припадает губами к промежности, ласкает языком. Я схожу с ума от каждого касания. Хочется ещё и ещё. Глубже. Сильнее. Хочу чувствовать его в себе.

— Марат, возьми меня, — шепчу исступлённо.

Он повинуется, входит резко и грубо. Двигается сильно и агрессивно — ещё одно изменение, что я заметила. Я стараюсь ловить его ритм, стимулировать себя рукой. Но отчего-то получить желанное удовольствие никак не получается. Я прошу его замедлится, а после и вовсе уступить мне положение сверху. Взбираюсь на него и устраиваюсь удобно на его бёдрах. Он подо мной выглядит таким сексуальным. Немного потерянным, смущенным, как будто даже надломленным. Так искренне реагирует на каждое моё движение бёдер. Я завожусь от этого, начинаю двигаться быстрее, и совершенно неожиданно для себя кончаю. Стараюсь не терять темпа и продолжать двигаться. Марат поддаёт снизу, придерживая меня за ягодицы. Вбивается всё сильнее и сильнее, пока наконец сам не достигает разрядки. Чувствую, как внутри становится горячо и влажно. Марат выдыхает судорожно и бросает на меня виноватый взгляд. Склоняюсь над ним и целую, а после поднимаюсь и иду в душ.

Я встречаюсь с подругой Ириной за день до начала занятий. Она заново пересказывает мне программу и результат, к которому мы в итоге должны прийти. Описывает мои перспективы после окончания обучения.

— Я бы порекомендовала тебе сначала поработать у кого-то в салоне, — говорит она. — Поднабраться опыта. А там уже и свой салон сможешь открыть. У тебя и клиентура наработанная будет к этому времени.

— Всё бы хорошо, если бы в моём небольшом промышленном городе были подобные салоны, — я с сомнением качаю головой. — Мне, если и практиковаться, то здесь. А клиентов там придётся привлекать с нуля.

— Ну, ничего, — кивает Ирина. — Как я уже говорила, это очень перспективно. Ты можешь себе представить, чтобы ещё пять лет назад все женщины делали бы себе ногти? А сейчас без маника в приличное общество выйти стыдно. В каждом селе есть свой мастер ногтевого сервиса. Так и с этим.

У меня нет сомнений, что у этого направления есть будущее. Я больше беспокоюсь, что мужа надолго оставила одного. Похудеет ещё. Впрочем, если я хочу чего-то добиться в этой жизни, придётся выбирать.

Возвращаюсь домой к маме и решаю посоветоваться с ней.

— И ты ради этого уволилась с работы?! — восклицает она, выслушав меня. — У тебя совсем ума нет?

— Спасибо, мам, я всегда знала, что ты меня поддержишь, — произношу с иронией и вздыхаю.