— А женихи их точно не заберут?

— Даже под страхом смерти. Ну, кроме утопленника, так он на дне лежит, в водорослях качается и ему ни до чего больше дела нет.

— Знаете, — сказал я.- А вы объявите турнир. Мол, хотите найти трех самых сильных бойцов вашего царства. А в награду победителям — руки ваших дочерей…то есть, ваши дочери целиком. С приданым!

— Так дурных не найдется на турнир с такими-то наградами приходить.

— Сперва, может, и не найдется. Но если разослать во все стороны глашатаев, с призывами, с похвалами будущим победителям… Титулы пообещайте, например «Первый силач царства водного». Азарт и страсть к победе — это очень сильный стимул для мужчин, кто-нибудь, да решится, а, услышав об этом, и остальные герои подтянутся. Тем более ваши дочки — очень даже симпатичные.

— Да?

— Настоящие красавицы! Вы их сами прекратите тупыми рыбами ругать, а всем говорите — первых красавиц, мол, царства, любимейших дочерей от сердца оторву, отдам только сильнейшим и отважнейшим героям.

— А рот им на время турнира забить илом с глиной, чтоб молчали…

— Ну, это вам решать.

— А ты не глуп, житель сухого мира. Жаль, что в тебе ничего от воды нет, на всех троих, может, тебя и оженил бы.

— Увы, увы! Никакой воды! Такая жалость! Скажите пожалуйста, а я правильно понимаю — мы сейчас на дне Данера?

— Данера, да не того. Мы на дне истинного Данера, а не той струйки, которая в твоем мире протекает. Через сонные тропы, видать, дочки сумели до тебя добраться, другого пути между мирами тут нет

— И как же мне теперь домой попасть?

— Домой-то я тебя отправлю, мне тут сухие ни к чему. Я на то и владыка, чтобы двери меж мирами открывать. Но сперва говори — чем наградить тебя. Выполню любое твое желание!

Конечно, это было глупо, но я все-таки спросил

— А вы можете сделать меня здоровым?

— Чем же ты болен?

Выслушав мой рассказ, владыка пожевал задумчиво собственный глаз.

— Капсулы, онкология, виртуальность — слов-то каких напридумывал! Боек ты байки рассказывать! Извини, я в сказках не силен, не возьму в толк о чем ты талдычишь. Говори желание — и побыстрее, а то уж мне завтракать пора.

— А можно мне силы дать? Нет? А чтобы Сиводушка меня полюбила? А квест выполнить с ее бабушкой?

— Я — владыка речного царства, а не богиня любви! Какие квесты, какие бабушки⁈ О чем ты вообще пузыри пускаешь, малек⁈

— Хорошо, что вы можете мне дать -то и дайте. Или, постойте, у меня баркас украли, можно его как-то обратно получить?

Владыка подозвал к себе придворного, похожего на прозрачную креветку с пучком кишок на голове, и тот с поклоном подал ему что-то.

— На! — протянул мне владыка покрытую чешуей руку.

Я подставил ладонь, и на нее упал крошечный рыбий скелетик — по виду от кильки.

— В воду указку положишь, он башкой на твой корабль укажет. Чем ближе — тем сильнее засветится. Но помни, как вернешь корабль — брось указку в Данер, чтоб ко мне мое вернулось, иначе я разгневаюсь.

Я лежал на песке, на комке сбившихся одеял, в щеку мне впивался на диво острый камешек. Пахло разгорающимся костром, речной водой и травой. Нет, я был совершенно уверен, что все произошедшее мне не приснилось, потому что такой бред мне не может присниться по определению, но все-таки стало тревожно. Ясно, что игра транслирует постоянно образы и события в мозг любого игрока, это суть ВР-пространства, его алгоритмам как делать нечего — подвесить меня сейчас вниз головой в космосе или скормить розовым драконам, но вот такие демонстративные игры с твоим сознанием как-то очень нервируют. Особенно когда нельзя нажать на кнопку «выход из игры».

Из кустов вышел Гус, завязывая пояс.

— Проснулся? А я воду поставил. У тебя, ты говорил, кофе был — сваришь?

— Сварю. Слушай, а когда ты проснулся — я тут лежал?

— А где же еще? Лежал, храпел.

— Я храплю⁈

— Как медведь во время случки. И нос где-то расцарапал.

Я протянул руку к распухшему органу обоняния, и что-то кольнуло ладонь. Рыбий скелетик, сжатый в кулаке.

— Это меня рак ущипнул.

Пока мы пили кофе, (увы, без молока и сахара, хотя я был уверен, что пихал их в инвентарь), поведал Гусу всю историю своих ночных приключений.

— Ну, теперь мы быстро паршивцев найдем, — сказал Гус. — Только не умеешь ты награды у царей просить. Сказал бы «дай мне мешок золота!». Мы бы сто таких баркасов купили.

— Да я просил сначала… всякого разного. Не дал. И денег бы не дал, а по шее насовал за жадность, например. Ты в детстве что, сказок не слушал? Скромнее надо быть, в сказках-то.

Я полез в панель информации — квеста речного владыки больше не было, но никаких сообщений о дополнительных наградах не прилетало. Видимо, с речного дна мне положено было вынести только рыбий компас и расцарапанный нос.

Залезши в карты, попытался было понять, где мы находимся, но ничего не понял. Где-то выше по течению от Зенгена, но проплыли мы ночью какие-то прибрежные деревушки или нет — я понятия не имел. Набрав в кружку воды, положил туда скелетик — и килька, покрутившись, решительно вытянулась костяной мордой по направлению к Ноблису, светиться, правда, вроде не стала.

Собрав развешенные для просушки от росы одеяла, мы залезли в «Конфетку» — на этот раз для разнообразия греб я, но очень скоро поднялся встречный ветер, причем такой решительный, что как я ни махал веслом, а двигались мы со скоростью улитки.

— Может, пешком пойдем?

— Так тут дороги никакой нет, вроде. Все, кому надо, по реке ходят, а тракт — он сильно на западе.

— Ну, без дороги пойдем, вдоль берега. Не такой уж он и заросший.

Обходя поросли ивняка по то появляющимся, то исчезающим тропинкам, к полудню мы забрели довольно далеко от реки и приняли решение вернуться к ней, срезав напрямик, через переплетение трав и кустарников.

Полчаса прыжков через коряги и поваленные стволики — и я был уж весь мокрый, порядком запыхавшийся и мечтающий о привале. Увы, влажный хлюпающий мох под ногами не позволял развернуть стоянку, а проклятый Данер все не показывался.

— Осторожно, — сказал Гус, провалившись по колено. — Мы, кажись, в болото забрели. Надо бы, наверное, болотоступы сплести.

— Да нет, тут твердая почва уже, — сказал я и наступил на зеленую кочку.

Кочка перевернулась, и я по горло ушел в вонючую жижу.

— Не шевелись! — заорал Гус, хлопнулся на пузо и пополз ко мне. — Только не шевелись, засосет!

Я попытался высвободить руку, чтобы вцепиться в протянутую гусову пятерню, и тут болотные механизмы, как гигантская мясорубка, пришли в движение, я почувствовал, как меня проворачивает, выдавливая вниз, и утек в черную зловонную липкую жижу, ощутив напоследок, как Гус хватает меня за руку.

Только не хватало еще его погубить! Я задергался, вырываясь, и потек куда-то в недра земли, на самое дно бездонной трясины.

На самом дне трясины горел тусклый, туманный зеленый свет, мы с Гусом, как две живые горы черной жижи, барахтались на мху, пытаясь очистить лица от липкой вонючей мерзости.

— Цэ-цэ-цэ, это у нас тут что еще?

Я кое-как стер грязь с глаз и отрыл их шире. Перед нами стояло существо на жабьих лапках, с телом карася и головой утки.

«Болотный кошмар»

— Вы кто, слуги или закуска?

— Слуги! — быстро сказал Гус, первым отплевавшийся от грязи во рту.

Верный выбор, одобряю.

— Подливку что ли, собирали? Эй! — Болотный Кошмар хлопнул перепончатыми лапами и вокруг него тут же замельтешили несколько летающих огоньков. — Счистите с них подливку. Быстро, пока не выдохлась!

Огоньки принесли глиняную миску, ринулись к нам и принялись скребками собирать с нас жижу. Там, где проходил скребок, тело и одежда оказывались чистыми и, что самое удивительное, относительно сухими. Буквально за минуту мы уже были приведены в полный порядок, только волосы огоньки нам очистить полностью не сумели — у меня они свисали теперь сосульками, а у Гуса торчали на голове ежом.