Когда Морд-Сит двинулись по узкой мощеной улице, защищая Кэлен, он постарался убедить себя, что за углом нет никакой опасности. Ничего не заметив, он сунул меч в ножны и тем самым подавил гнев. Когда магическая ярость схлынула, он ощутил слабость и усталость.

Вдруг волоски на его затылке встали дыбом; он поднял взгляд и увидел одинокого Гли, освещенного солнечным светом. Тот стоял на крыше двухэтажного здания и не сводил глаз с Ричарда. Каким-то образом он знал, что этот Гли будет здесь. Женщины поддерживали друг друга и переговаривались, шагая по узкой улице. Они не заметили Гли. Вряд ли этот одиночка хотел, чтобы его видел кто-то кроме Ричарда.

Пока он смотрел наверх, Гли чуть расставил руки и развел острые когти, показывая перепонки между ними. Ричард понял, что это знак — существо не собиралось нападать.

Затем он поклонился в пояс, словно в знак уважения.

И тут он заметил в медленно кланяющейся фигуре то, чего не замечал раньше — переливающийся зеленый отблеск кожи. Похожим образом переливались зеленовато-черные панцири жуков. Кожа тех Гли, с которыми он сражался, не имела такого зеленого отлива.

Хотя раньше он не замечал особенного цвета кожи этого Гли, Ричард не сомневался, что именно это создание видел уже несколько раз — и всегда оно показывало, что не собирается причинять вреда.

Когда Гли выпрямился, они с Ричардом долго смотрели друг другу в глаза. Время от времени третье веко моргало, закрывая большие и блестящие черные глаза. Ричард ощутил странное единение с этим существом.

Он напомнил себе об одном из своих основных принципов: человек не отвечает за преступления других. Когда-то его самого ненавидели за то, что он Искатель — до него мечом, его силой и титулом обладали недостойные люди. Из-за их дурной славы все Искатели считались плохими людьми. Его осуждали за грехи отца, считая таким же злом. Хотя все остальные Гли, которых он встречал и с которыми сражался, пытались его убить, этот Гли не имел таких намерений. Ричард постарался не судить его по действиям сородичей.

А затем создание превратилось в угольные штрихи и исчезло. Ричард хотел бы иметь возможность поговорить с этим Гли и выяснить его намерения.

Кэлен остановилась на узкой улице и обернулась.

— Ты идешь?

— Конечно, — сказал Ричард, срываясь на бег, чтобы догнать их.

— Итак, — сказала Шейла, когда они свернули в еще более узкий переулок, продолжая двигаться к дворцу, — вы расскажете, как вам удалось вынуть меч из ножен, хотя они были слиты воедино магией Железного Джека?

— Первое правило волшебника, — сказал он.

Шейла остановилась, развернулась и прищурилась.

— Что?

— Я всегда мог вытащить меч, — ответил Ричард.

Шейла в отчаянии хлопнула руками по бедрам.

— Если это и правда так, то почему вы не могли достать его раньше? Вика и Кассия держали ножны, пока вы тянули за рукоять, но у вас ничего не вышло.

— На самом деле я и тогда мог, — сказал Ричард.

Шейла сжала пальцы и раздраженно зарычала.

— Нет, не могли. Я сама видела. Меч удерживала магия Железного Джека, и вы втроем не могли вынуть оружие из ножен. Больше того, когда я дотронулась до ножен, то смогла ощутить магические узы, сплавившие их с мечом.

Ричард пожал плечами:

— Я тоже чувствовал эту магию.

Шейла стиснула голову обеими руками и снова зарычала:

— И вы не могли достать меч! Почему вы смогли сейчас, а тогда не могли?

Ричард улыбнулся ей:

— Шейла, я мог вытащить его в любой момент, когда захотел бы. Я просил тебя помочь, и ты сказала, что ничего не можешь сделать. Ты же сама говорила, что я боевой чародей. Но я хотел, чтобы Железный Джек думал, будто смог меня одолеть.

Ведьма чуть подалась к нему:

— Что?

— Я чувствовал на рукояти покалывание магии Железного Джека. Это была чистая магия Приращения, без следа магии Ущерба. Я притворился, что не могу достать меч из ножен, потому что знал, что Джек почувствует, если заклинание сломается. Вот почему я не сделал этого. Я позволил ему думать, что я пытался, но потерпел неудачу, и потому стал беззащитным. Я позволил ему верить в это, чтобы он осмелел. Я хотел, чтобы он считал, будто у него все под контролем — тогда его осторожность притупится, и он покажет свою натуру.

Шейла выпрямила спину и уставилась на него.

— Вы беспокоились, что он из страха перед вами может изображать невинность и дружелюбие?

Ричард снова улыбнулся:

— Вот теперь ты поняла. Я не хотел демонстрировать силу и доставать меч, когда он думал, что его магия сплавила оружие с ножнами. Я хотел посмотреть, что он будет делать, когда решит, что все контролирует.

Шейла повернулась к Кэлен:

— Твой муж — очень коварный человек.

Кэлен кивнула:

— Раздражает, не правда ли?

Возле входа во дворец Ричард не заметил ни стражников, ни просителей, ни слуг. Здесь не было непреодолимой стены или чего-то другого, что держало бы людей подальше от места силы.

Наступил день, и на узких городских улицах было много людей, спешивших по своим делам. Никто не приближался к дворцу — даже рядом не проходил. В стене не было никакой необходимости. Если он прав — а он был почти уверен в этом, — у них есть веская причина обходить дворец стороной. Именно поэтому не нужны ни стены, ни стража.

Другие дворцы и замки, которые ему довелось повидать, занимали значительную площадь, но этот впечатлял не широким основанием, а грациозной высотой. Ричард мог припомнить только один дворец, который взмывал ввысь с такой же величавостью. И он тоже не нуждался ни в стенах, ни в стражниках.

Он переглянулся с Кэлен и увидел в ее зеленых глазах, что она думает о том же.

Поднявшись взглядом по белым каменным стенам дворца, сужавшегося кверху, он увидел воронов. Птицы сидели на разных уровнях здания, глядя вниз.

Тринадцать очень длинных ступеней из серого мрамора с белыми прожилками вели к двери в белом камне стены. Не было ни богатого антаблемента над входом, ни замысловатой лепнины. Материал массивной двери походил на бронзу; поверхность была покрыта упорядоченными рядами тисненых надписей, узоров и символов. Ни один ряд не повторялся.

Когда Ричард подошел ближе, то узнал некоторые последовательности символов на двери. Язык Сотворения. Он пробежал пальцами по выпуклым элементам, мысленно расшифровывая их. В основном это были предупреждения держаться подальше, но с некоторыми особенностями.

Все еще держа пальцы на символах, он посмотрел через плечо на Кэлен:

— Здесь говорится, что никто не может войти, если ему не приказали явиться сюда.

Кэлен шагнула на последнюю ступеньку и встала рядом, изучая дверь. Она указала на одну из строчек:

— Здесь говорится то же самое.

— Можешь прочесть еще что-то?

Она осмотрела дверь, а потом дотронулась пальцами до нескольких строк, отмечая их и вглядываясь в странные узоры. Наконец, она мрачно посмотрела на Ричарда.

— Надписи сделаны на различных языках, и по меньшей мере дюжина из них используется в Срединных землях. Это имеет смысл — Биндамун расположен в горах, отделяющих Срединные земли от Д'Хары. Шейла сказала, что даже жители Северной Пустоши приходят сюда. Люди из самых разных мест приходят за редкими травами, растущими на здешних полях. Вполне разумно сделать надпись на множестве языков, чтобы каждый мог прочитать предупреждение. Я знаю многие из этих языков. Каждое сообщение гласит одно и то же: никто не может войти, если ему не приказали явиться сюда.

Ричард оглянулся на остальных:

— Полагаю, все предыдущие события четко указывают на то, что нам приказали сюда явиться.

— Если четкое предупреждение написано на стольких языках, разумно ли туда идти? — спросила Шейла.

— Разумно или нет, именно там находится сердце угрозы. Мы войдем, и я покончу с этим.

Никто не стал спорить. Ричард поднял щеколду и сдвинул засов. Тот глухо лязгнул. Ричард толкнул высокую медную дверь обеими руками, затем надавил сильнее, пытаясь сдвинуть ее с места. Когда ему на помощь пришли несколько Морд-Сит и они напрягли все силы, тяжелая дверь бесшумно приоткрылась, позволяя им проскользнуть внутрь.