Все случилось в одно мгновение, но это мгновение длилось столько, сколько нужно. Мир замер.

Кэлен ощутила острие ножа, легонько коснувшееся ее ладони. Хотя клинок был острым, для Кэлен его касание походило на дуновение ветра. Ей не было нужды призывать силу исповедницы; достаточно убрать сдерживавший ее барьер, и она уже это сделала.

Время остановилось. От неистовости холодной напряженной силы, освободившейся от оков, захватывало дух. Ее ошеломительное величие было подобно прикосновению солнца. Сила поднялась из самых глубин ее существа и прошла через каждую клеточку тела, озарив душу раскаленным добела светом.

Ниа зависла в воздухе перед Кэлен, вытянув руку с ножом; ее ступни не касались земли, а одно колено выглядывало из-за сотен кожаных полосок с узелками и бусинами. Кэлен могла пересчитать все ее взметнувшиеся в разные стороны рыжие пряди волос, замершие неподвижно в воздухе. Она словно смотрела на статую из плоти и крови.

Ярость в глазах Ниа только начала превращаться в тревогу. Она едва начала осознавать, что решительная поза Кэлен и ее бесстрашное поведение ужасно неправильны. Ведьма не успела толком понять, что происходит, как стало уже слишком поздно. Она застыла во времени за миг до того, как осознала опасность.

Кэлен знала, что ведьмы позади нее тоже превратились в камень, застыв посреди движения. Вороны в небе, взлетевшие в самом начале схватки, зависли в воздухе. Их крылья только что хлопнули, расправились или начали делать новый взмах. Перья на крыльях разошлись, черные, блестящие и прекрасные.

Сбоку от тропы какое-то подводное существо потревожило поверхность, и рябь от движения застыла. Плывущий над водой туман тоже замер. Весь мир ждал, не двигаясь.

В разуме Кэлен царило безмолвное спокойствие — у нее в запасе было все время мира. Этого времени хватит, чтобы сделать то, что она уже делала множество раз.

Ниа рычала, оскалив зубы. На лбу блестели капельки пота. Светло-голубые глаза были дикими, в них застыла ярость.

Из всех ведьм Кэлен больше всего боялась именно этой, потому что Ниа казалась опасно неуравновешенной. Шота неспроста доверила ей Кэлен. Ниа была не только заместителем Шоты, но и безжалостной ведьмой, которая без колебаний возьмет под контроль любую ситуацию. Она могла справиться с чем угодно.

Кроме этого.

Теперь Кэлен полностью контролировала то, что сейчас произойдет. Она знала, что где-то за ее спиной кричит Шота, пытаясь остановить разрушение ковена. Шота уже потеряла свою силу, а к Кэлен вернулась сила исповедницы.

Сердце еще не успело сделать ни удара, но Кэлен уже запечатлела всю сцену в мельчайших подробностях. Она знала, где все находятся, замерев на месте.

Кэлен задумалась, знает ли эта рыжеволосая ведьма, что ее разум сейчас исчезнет. Возможно, она не понимала, что сила исповедниц забирает разум человека, и все, чем она была, будет мгновенно стерто непреодолимой силой Кэлен.

Опустевший разум наполнится горячим и отчаянным желанием делать то, что Кэлен — и только Кэлен — захочет, потому что именно эта исповедница забрала ее разум.

Но Кэлен понимала, что даже когда она возьмет под контроль эту ведьму, ее положение по-прежнему будет опасным. Тут было много других ведьм.

И еще Шота. Ей не понравится то, что натворила Кэлен.

Но тут уж ничего не поделаешь. Если бы Кэлен не начала действовать, все закончилось бы плохо. Она разрушила ковен и изменила баланс сил. Это не гарантировало ей выживание, но, если бы она ничего не предприняла, у нее не было бы шансов. Теперь же у нее было иное поле битвы, на котором она не бессильна.

Пока Кэлен смотрела в глаза женщины, она не чувствовала ни ненависти, ни раскаяния, ни злости, ни сожаления, ни жалости. По сути, она вообще ничего не чувствовала.

Это было воплощение силы Исповеди, и маска исповедницы отражала ее холодную природу и, отчасти, ее назначение. Это было мотивированное действие, лишенное эмоций. Это был просчитанный акт агрессии, чтобы изменить то, что должно случиться. Эмоциям здесь не место, они не были частью происходящего. Все было решено в тот миг, когда острие ножа дотронулось до ладони Кэлен. У Ниа не было шансов. Ни единого. В этот момент Кэлен была воплощением бесстрастности, а Ниа — воплощением эмоциональности. В этот бесконечно малый промежуток разум Ниа и ее суть уже исчезли.

Кэлен не колебалась. Она сняла последние оковы своего дара и высвободила ослепительную мощь силы. Время снова пошло. Воздух содрогнулся от беззвучного грома — поразительного, жесткого и превосходящего все в этот момент.

Деревья вокруг сотрясло мощной взрывной волной, которая подхватила листья, части растений и валявшиеся на земле палки, а потом понесла их дальше, расходясь от Кэлен во все стороны. Пыль, грязь и мусор, увлекаемые стеной силы, врезались в остальных женщин, сбивая их с ног и срывая листья с ближайших кустов и деревьев. Беззвучный гром пронесся по воде с обеих сторон от тропы, разгоняя волны и туман. Деревья зашатались, мелкие ветви обломились и упали.

Ниа задохнулась от ударившей в нее силы Исповеди.

Все женщины позади Кэлен были сбиты с ног и отброшены и теперь хватались за свои локти, колени и запястья, горевшие от боли. Она слышала, как они мучительно стонут, оказавшись слишком близко от эпицентра освободившейся силы.

Ниа упала на колени перед Кэлен, глядя через занавес рыжих волос безо всякой ненависти и гнева. Теперь ее лицо выражало лишь мольбу.

— Госпожа... Прошу... Приказывайте.

Кэлен посмотрела вниз, не испытывая жалости к этой женщине. Ее предыдущая жизнь кончилась. Ее воспоминания, желания и надежды исчезли. Она лишилась этого и многого другого, когда попыталась убить Кэлен.

— Пожалуйста, госпожа, — молила Ниа. — Приказывайте.

— Убей Шоту.

Почти мгновенно все еще сжимавшая в руке нож Ниа поднялась и побежала мимо Кэлен к Шоте.

Кэлен взглянула на остальных ведьм. Все они, включая Шоту, поднимались. Многие стонали от боли — они оказались слишком близко от высвободившей силу исповедницы.

Ниа, крича от смертельной ярости, целенаправленно приближалась к Шоте, перепрыгивая через ведьм.

В отличие от остальных женщин, которые медленно пытались подняться, Шота быстро встала и повернулась с грацией шелка, развевающегося на ветру. Драпировки и складки переливчатого серого платья кружились вместе с ней, напоминая завитки дыма от пламени факела. Ведьма двигалась с потусторонней скоростью, и ее силуэт выглядел размытым.

Кэлен успела лишь моргнуть, как перед Ниа возникла Шота. Ниа все еще кричала, намереваясь выполнить приказание Кэлен. Она подняла кулак с ножом, собираясь вонзить его в свою бывшую предводительницу.

Нож двигался к Шоте, но та спокойно постучала пальцем по лбу Ниа. Исповеданная ведьма замерла. В одно мгновение все ее тело почернело и растрескалось подобно полену в огне. Ниа приобрела очень странный вид, а потом рассыпалась на черные кусочки. В считанные секунды от преданной ведьмы осталась лишь кучка тлеющих углей.

Кэлен едва могла поверить, что Ниа так быстро не стало. На самом деле Ниа исчезла в тот миг, когда сила Кэлен забрала ее разум, но все же такое развитие событий тревожило. Битва закончилась, не успев начаться. Разумеется, Кэлен и не думала убить Шоту, просто отдав Ниа приказ, но надеялась выиграть время, чтобы сбежать. Этого не произошло.

Позади Шоты и черных останков Ниа стояли остальные ведьмы, сбившись в кучу и широко раскрыв глаза. Все они, включая Шейлу, съежились от ужаса при виде демонстрации сил Шоты и Кэлен, а также от того, что четыре их сестры встретили страшную смерть в считанные мгновения.

Четыре мертвые ведьмы были злобными и словно наслаждались своей ролью похитительниц, радовались возможности причинить боль Кэлен. Судя по взглядам остальных ведьм, они вовсе не горели желанием вступать в битву. Встретившись с первозданной силой, высвобожденной так быстро и принесшей столь разрушительные последствия, они наверняка боялись того, что последует дальше.