После его слов к нам неожиданно выстроилась очередь из желающих быть представленными. Мне было весело и любопытно. А Ягр чуть не лопнул то ли от злости, то ли от ревности. Только это был не его дом. И свои чувства сыщику приходилось держать при себе. А я с великим удовольствием травила его самолюбие, широко улыбаясь мужчинам и позволяя целовать мне руку.

Правда, не забывала при этом поглядывать на него одним глазом. Терять Ягра в мои планы совершенно не входило. Главное, умеренность и аккуратность. Не переборщить бы! Отец же стоял с довольной улыбкой, кивая в знак согласия очередному кавалеру. Он, похоже, вполне одобрял мои действия.

Чем бы это всё закончилось, непонятно. Антон уже начал сжимать кулаки и краснеть, как тут вдруг ожил местный микрофон, и лакей объявил:

– Её Величество Анна Константиновна в сопровождении Всеволода Дворковича!

Я сейчас увижу самую настоящую императрицу! Даже не верится. Только почему она прибыла сюда с Дворковичем-младшим? Мне это совсем не понравилось. И судя по насупленным взглядам моих мужчин, им тоже.

Анна Константиновна оказалась женщиной невысокого роста, даже маленькой, я бы сказала. Она была несколько полноватой, но это её не портило. Придавало телу и движениям некоторой мягкости и нежности. Только эта мягкость, судя по ее голосу, была очень обманчивой:

– Добрый вечер всем! – Ее Императорское Величество смерила взглядом зал, кивнула кому-то, скорее всего, личным знакомым, и быстрым шагом прошла к нам. Меня этот взгляд поразил тем, что она умудрялась смотреть свысока даже на тех, кто был намного её выше.

Все гости так и остались стоять со склоненными головами. И по озорному блеску в глазах императрицы было понятно, что сделала она это преднамеренно. Государыня же, когда подошла к нам, развернулась и наигранно всплеснула руками:

– Господа, вы что, с ума сошли? Немедленно поднимайтесь! Никаких церемоний, все по-родственному, по-простому.

Толпа медленно разогнулась. Кто-то негромко охнул, потирая поясницу. Кто-то ещё тише ругнулся. Моя тезка сделала вид, что ничего этого не слышала или реально не захотела услышать.

Всеволод шёл за ней следом, отставая на пару шагов.

– Мин херц, ты меня простишь, что я без приглашения? – она назвала отца на немецкий манер и подставила ему щеку для поцелуя.

– Анечка, ты же знаешь, что тебе я всегда рад! – улыбнулся Стрешнев.

– Вот поэтому я так люблю бывать у тебя в гостях! Все по-родственному, по-простому, – последние слова она повторила еще раз. И было непонятно, относит она это к достоинствам или к недостаткам.

– Я успела увидеть кусочек удивительного танца в исполнении этой юной особы. Ты нас представишь? – я удостоилась королевского взгляда и слегка порозовела, на такое внимание явно не рассчитывая. И получается, что Всеволод тоже это всё видел. Не ждать ли нам сегодня белых волков в гости?

Князь Стрешнев как-то беспомощно посмотрел на меня, словно извиняясь за то, что всё так вышло. Протянул ко мне руку, куда я вложила свою ладонь, подвел ближе к императрице и негромко представил, чтобы не было слышно всем остальным:

– Анна Константиновна, познакомься со своей тезкой и племянницей. Это моя дочь Анна Стрешнева.

Я собрала в кучу свои знания по этикету и попыталась изобразить настоящий реверанс, предназначавшийся для королевских особ. У меня сложилось впечатление, что Анне доставляло особое удовольствие унижать подданных. Она позволила мне подняться через долгую минуту. Надо сказать, что танец успел выбить меня из колеи, с непривычки я устала, и стояние в реверансе отразилось судорогой в икрах и предательским подрагиванием в коленях. Она же обошла меня по кругу, внимательно разглядывая. Махнула рукой, затем прижала ладонь ко рту, покачала головой и произнесла:

– Вылитая же Наталья Берестовская! Это она от тебя родила?

Я точно знала, что Берестовская – мамина девичья фамилия. Но никак не могла представить, что они когда-то были знакомы с самой императрицей.

– Но глаза-то у неё мои! – возразил отец, причем не опровергая и не подтверждая факт, моя мама и есть моя мама.

– Дитя, что ты стоишь, согнувшись в три погибели? Быстренько вставай и не смущайся. Мы же с тобой очень близкие родственники! – к моему великому облегчению произнесла Ее Императорское Величество. И я с огромным удовольствием распрямилась. – А ты, Всеволод, пройдоха и шельмец!

Мы с удивлением перевели взгляд на Дворковича-среднего. Что удивило мужчин, я не знаю. А меня до глубины души поразил тот факт, что императрица не только знает, но ещё и употребляет такие словечки.

– За что вы так меня позорите, ваше императорское величество? – сильно покраснев, пробубнил местный наркоман. Все же зачатки совести у него, похоже, сохранились. Или это банальная злость на неподобающее обращение? Будем надеяться на то, что причинить что-то Анне Константиновне он не посмеет. Нет, конечно, не здесь. А когда-нибудь при удобном случае. Вдруг придут очередные искровцы или им подобные?

– Севочка, да господь с тобой! – весело фыркнула государыня. – Я всего лишь поражаюсь твоей пронырливости. Вот скажи, откуда ты узнал о том, что к нашему главе третьего отделения приехало такое замечательное создание?

– Я же сказал, что мы случайно встретились в театре. Я её увидел и пропал от этой красоты, – наркоман врал очень правдоподобно. Причем это было свойственно не только Дворковичу. Я успела наслушаться за те две недели работы в отделе, которые числились в моем послужном списке. Один раз прослушала часовую беседу на тему о пользе героина. И ведь всё было настолько правдоподобно и подтверждено фактами, что поневоле начинаешь верить. Воровать они могли тоже виртуозно. Чаще всего у своих родных. Но бывали и случаи, когда забирали то, что, по их мнению, плохо лежит. Вот тогда-то наркоманы и становились нашими клиентами.

В итоге я промолчала. Хотела бы побывать в театре, но пока мне не довелось. Ягр возмущенно посмотрел на меня, пытаясь на расстоянии прочесть мои мысли: где и когда я без него ходила в театр? И я еще хорошенько подумаю, что говорить ему в ответ на претензии, которые, я просто уверена, последуют.

– Анна, дайте мне вашу руку! – неожиданно потребовала императрица. Я не смела ей противиться и протянула в ответ. Ладонь императрицы, несмотря на кажущуюся мягкость хозяйки, оказалась удивительно жесткой. – Всеволод, подойдите!

Дворкович робко шагнул к государыне.

– Он попросил меня познакомить вас с ним. А когда человек молит буквально на коленях, мое мягкое сердце не может этого терпеть. Вот я и согласилась! Я подумала и решила, что ты, тезка, будешь для него отличной партией!

Я партией Дворковичу? Да мне такое лишь в страшном сне могло присниться! За какие такие грехи вы решили меня отблагодарить, ваше императорское величество? Понятно, что вслух я этого не сказала, предоставив решать вопрос мужчинам.

Всеволод сразу приосанился, даже ростом стал ещё выше и широко мне улыбнулся, на что я лишь пожала плечами, показывая, что данное предложение в восторг меня не привело.

– Ваше Величество… – начал было отец, но Анна махнула рукой:

– Не благодари, Витя. Дети таких преданных Отечеству придворных на дороге не валяются.

– Ваше Величество, – в диалог вступил Ягр. – Простите великодушно, но это невозможно!

– Это еще почему? – она глянула на него из-за плеча, и этот косой взгляд ничего хорошего не предвещал.

– Дело в том, что мы Анной уже помолвлены. И сейчас готовимся к свадьбе! – с этими словами он подошел и показал мою ладонь, приподняв ее за запястье. На моем безымянном пальце красовался родовой перстень Ягржемских.

– А девица-то не промах! – звонко рассмеялась императрица. – Зачем ей какой-то графский потомок, когда есть готовый князь ликанитов? Что ж, Антон, я тебя услышала! Витя, а тебе какой зять ближе к сердцу?

– Анна, твой выбор, конечно, замечательный. Но мне не хотелось бы неволить дочь. Пусть её мужем станет тот, кого выбрало девичье сердечко, – слегка стушевался Виктор Алексеевич. Все же, как ни крути, а к мнению императрицы ему приходилось прислушиваться.