Чэн озадаченно разглядывает мои пальцы:

– Это и впрямь странно… Выходит, он изменил для вас ощущение времени в той части дома, чтобы вы смогли спокойно усвоить все, чему он хотел вас обучить. Так вот почему мне строго-настрого запрещено было пересекать ту черту!

– Ту черту?

– Дверь в дальние комнаты – ее запрещено было открывать. Поначалу я беспокоился об этом, но потом осознал, что не чувствую угрозы от этого места.

Кажется, я поняла, о какой черте идет речь, – я ощутила на себе ее воздействие два дня назад!

Выходит, учитель опасался, что остаться у него на такой длительный срок я откажусь?..

Но почему он не сказал ничего прошлым вечером? Я бы не стала злиться! Я в этом уверена!

Поворачиваю голову и неожиданно встречаюсь с Чэном взглядом.

– Выходит, для меня прошел почти год, а вы там даже соскучиться не успели, – хмыкает он.

– Я очень соскучилась.

…

Понятия не имею, как эти слова сорвались с языка. Но молчание, последовавшее после них, тревожит меня еще больше.

– Ну, теперь мы будем ощущать время одинаково. И это хорошо, – отстраняясь от меня, произносит Чэн и разворачивается обратно к костру.

– Ты… не скучал по мне? – пересилив себя, спрашиваю я.

– С чего бы мне испытывать такие чувства? Я всего лишь тот, кто обещал довести вас до дворца правителя, кириса.

– Но это неправда! Ты уже не только мой спутник, но и…

– Но и… Кто?

– Мой друг, – отвечаю тихо.

– Приятно быть другом такой важной особы! – хмыкает он.

– Что случилось? – произношу едва слышно. – Почему ты ведешь себя так?

Чэн глядит на костер.

– Как?

– Так, словно мы с тобой встретились вчера.

– Мы встретились с вами очень давно – вы тогда были еще ребенком…

– Ты понял, о чем я.

– Наш совместный путь тоже начался не вчера, а целых десять месяцев назад!

Я сжимаю ладони в кулаки:

– Зачем ты так обижаешь меня?

– Обижаю?..

– Делаешь вид, что мы не близки!

– А мы близки, кириса? – сухо уточняет страж.

– Ближе не придумаешь! У меня просто нет никого ближе тебя! – вырывается у меня.

– Мне жаль. Надеюсь, отец станет для вас близким человеком.

– Чэн! – хватаю его за рукав. И вот я уже лежу в траве, сжавшись в комок.

– Перестаньте говорить о нашей близости! Иначе мне придется забыть свое место и доказать вам, что мы ощущаем близость по-разному! – цедит мне в лицо мой страж. Его эмоции так сильны, что волна чувств накатывает и на меня, и я едва справляюсь с ней.

– Ты думаешь, я оттолкну тебя?!

– Я думаю, что вы переходите черту, которую я так тщательно проводил. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы выбросить лишние мысли о вас из своей головы. И вы не можете так просто разрушить все мои труды из-за своего легкомысленного желания быть рядом со мной, – произносит Чэн и выпрямляется, таща меня за руку с земли – вслед за собой.

– Ты считаешь меня легкомысленной?..

– Разрешите мне эту вольность.

Он снова подкидывает хворост в огонь.

– Я докажу, что это не так…

– Я думал, девять месяцев с учителем выветрили из вас все романтические позывы, – отзывается Чэн, не глядя на меня.

– Эти месяцы помогли мне понять себя. Это точно.

Устраиваясь на покрывале, я слышу его голос:

– Я не тот, кто вам нужен, кириса.

– Это решать не тебе!

– Вот тут вы правы, – звучит негромкий ответ. А еще через какое-то время до меня доносится: – Я вас не достоин, кириса…

Но, возможно, это мне уже снится…

– Ты совсем не спал, – замечаю я утром.

– Решил постеречь ваш сон.

– Постеречь от кого? От диких животных? Или от холода?

Пытаюсь улыбнуться, но Чэн не отвечает, поэтому дальше мы идем молча.

Я не стала спрашивать, связана ли бессонница моего стража с тем, что я лежала на единственном покрывале и укрывалась единственным одеялом. Ведь раньше мы всегда спали вместе.

Теперь все явно изменилось…

Но у меня есть план на случай, если Чэн начнет вредить себе этим излишним демонстративным отчуждением.

– Куда мы идем? – спрашиваю я через пару часов пути.

– Мы идем в сторону столицы, кириса. Будем останавливаться в каждом крупном поселении, чтобы народ вспомнил о вас или впервые услышал, тут уж как повезет.

– Думаешь, обо мне уже все забыли? Даже если слухи успели просочиться до этих мест полгода назад?

– Уверен, память у народа нынче короткая. И стоит потратить время на знакомство с населением перед приездом в столицу – заодно послушаем последние новости.

– Хорошо.

И мы вновь шагаем молча.

Я размышляю о том, что с долгими пешими походами пора заканчивать. Во-первых, так можно идти до столицы месяцами, а во-вторых, на дворе зима… Предлагаю Чэну поехать верхом, чтобы сократить время в пути. Мысль ему явно не нравится, но он не спорит.

Забираясь на лошадь, я понимаю, что впервые касаюсь тела своего стража за последний месяц. А он прикасается ко мне впервые за девять месяцев…

Если не считать вчерашнего инцидента.

Не знаю, чего он ждал от этой ситуации, но стоит нам перейти на галоп, как странное напряжение спадает, а Чэн сосредотачивается на верховой езде. Я тоже стараюсь думать только о том, как сохранить тепло тела и не отвлекаться на другие ощущения.

Сейчас на самом деле хочется только одного: добраться до места, где можно согреться.

Первое поселение на нашем пути оказывается внушительных размеров деревней.

– Возможно, мы сумеем приобрести здесь теплые вещи, – замечаю я, когда мы идем по вычищенным улочкам.

Холод ощущается, несмотря на три слоя одежды – а мы надели на себя все, что у нас есть, – и помочь здесь может только мех.

– Да. Это что-то среднее между деревней и городом. Вполне вероятно, что здесь даже постоялый двор найдется, – кивает Чэн.

– У нас есть какой-то план? – интересуюсь я, прекрасно помня, что раньше приключения сами находили нас.

Но здесь… все слишком хорошо – по крайней мере, на первый взгляд.

– План – дождаться решения небес относительно траектории нашего пути, – хмыкает Чэн, очевидно, думавший примерно о том же.

– Впервые у нас? – неожиданно спрашивает мужичок с огромным коробом на спине, проходя мимо.

– Да, – киваю, решив не скрывать очевидного.

– Тогда вам нужно к господину пройти, чтобы отметиться, – советует он и уходит вперед, махнув рукой в другую сторону. Я гляжу ему вслед:

– Еще один господин?

– Посмотрим…

Мы разворачиваем лошадь. Дом местного сборщика налогов значительно меньше дома господина Жоу, да и высокий забор его не окружает – так, небольшая ограда, призванная лишь отметить границы территории. Даже я спокойно могу ее перепрыгнуть, но только прыскаю, представив себе это.

Чэн награждает меня внимательным взглядом, однако комментировать не решается. Привязав лошадь у входа, он скидывает короб, но оставляет при себе ящик с мечом – на всякий случай.

– Кириса, держитесь чуть позади, – негромко командует мой страж, и мы вместе проходим через арку ворот.

Незнакомый мужчина уверенной походкой проходит по крыльцу своего дома, останавливаясь на верхней ступени, и первое, что я замечаю, – это как меняется его взгляд, когда он присматривается к Чэну.

Поворачиваю голову и смотрю на своего стража – его лицо напряжено не меньше.

Что случилось?..

Это наш враг?

Но я не чувствую, чтобы от этого человека исходила враждебная энергия!

– Могу я предположить, что знаю наших гостей? – спрашивает мужчина, не отрывая глаз от Чэна.

– Это невозможно, – коротко отзывается мой спутник таким холодным тоном, что даже мне становится ясно: они знакомы. Или имеют представление друг о друге, что тоже немаловажно.

После резкого ответа Чэна мужчина спокойно переводит взгляд на меня и довольно долго пытается понять, что во мне особенного, – это мне так же ясно, как и наличие знакомства между ними, – и, ничего не обнаружив, вновь разворачивается к моему спутнику: