– Моим.

– Вы пошли против воли своей великой матери?

– Если это то, о чем вы хотели спросить с самого начала, задавая вопрос о разнице взглядов, то да: я и моя семья – не одно и то же. Но то, что вы подразумеваете под своим последним вопросом, в корне неверно: нет никакого противостояния между мной и Дэй’Лан’Чжу, – отвечаю я ровным голосом.

Ее желание избавиться от меня – не то же самое.

– Вы думаете? – улыбается хозяин дома.

– Возможно, вы знаете чуть больше, чем я сама.

– Я знаю, что влияние почтенной Дэй’Лан’Чжу настолько велико, что дочь, отделившаяся от ее гнезда и бредущая в столицу в одежде простолюдинки, – просто немыслимое явление… И тем не менее вы здесь. И вы все еще живы.

– Мою жизнь охраняет меч Чэна.

– Такая фигура, как вы, просто не имела возможности появиться на политической карте мира, – четко и едва не по буквам произносит господин Юнксу. – По крайней мере, без помощи какого-то покровителя.

– Вы вновь ошибаетесь, – спокойно отрезаю я. – Нет никого, кто диктовал бы мне направление: это мой личный выбор – дойти до дворца правителя и поговорить с отцом.

Да, было время, когда я стояла на распутье. Но в тот момент, когда я услышала свой приговор во дворце матери, все изменилось. Подталкивал ли меня Чэн к принятию этого решения? Возможно, подталкивал в начале. Но лишь потому, что я была не готова принять правду о своей семье.

Не было у меня поводыря. Ведь, по сути, у меня и выбора-то никакого не было.

– Правильно ли я понимаю, что вы хотите убедить меня, будто идете из летнего дворца сами, своими ногами, уже на протяжении почти года и без какой-либо помощи? И весь этот путь – только ваше решение? И цель ваша – простой разговор с отцом? – спрашивает меня господин Юнксу, облокотившись о стол.

– Я не стремлюсь вас убедить. Я всего лишь не вру, когда отвечаю на ваш вопрос: у меня нет покровителя. У меня был учитель, это так, но он нашелся случайно и исчез так же внезапно, как появился.

– Так у вас был учитель?

– Мой дар начал доставлять неудобства, и мне посчастливилось встретиться с этим человеком. Но ни имени, ни места его обитания я не знаю: он не представился и каждый раз усыплял нас, когда ввозил и вывозил наши бездыханные тела в свой дом и из дома.

– И вашего стража тоже? – удивленно уточняет господин Юнксу.

– Да. Полагаю, учитель не хотел, чтобы кто-то узнал о его существовании.

– И вы нашли его случайно?

– Точнее, он нашел меня.

– И обучил?

– Все верно. Помог понять свою силу.

– Безвозмездно?

– Абсолютно.

Заливистый смех хозяина дома заполняет комнату.

– Потрясающе! – вернувшись в свое прежнее положение и устремив на меня пытливый взгляд, признается господин Юнксу. – Поначалу я думал, что вы сочиняете, но ваше выражение лица и ваша мимика настолько спокойны, что остается либо поверить, либо отправить вас к лекарю душ… И себя заодно – чтобы наверняка…

– Почему вы мне не верите? – склонив голову набок, озабоченно спрашиваю я.

– Знаете, кириса, это поразительно, но я все больше верю вам. Я даже начинаю верить, что вы сами решили покинуть летний дворец без чьей-либо помощи, – азартно улыбается мужчина.

– Я рада: я говорила вам об этом с самого начала.

– Тогда ответьте на последний вопрос. – Неожиданно он становится серьезным. – Это было добровольное решение или вас вынудили это сделать?

– Меня вынудили, господин Юнксу. И это то, что я бы хотела оставить в секрете… между нами.

– Значит, я был прав. Это бунт, – негромко отзывается тот спустя некоторое время.

– Я понимаю, что здесь происходит: вы пытаетесь понять, какая сила стоит за мной. Но здесь лишь я одна, – говорю я, опустив взгляд на свои ладони. – Я не смогу изменить положение дел в столице. Не смогу повлиять на ход истории. И не стану величиной, что пошатнет какие-то незыблемые основы. Вы не найдете в моем лице того, кто бросит вызов. Мой путь иной: я хочу убрать тень со своего имени.

– И?..

– И?..

– И что дальше?

– И спокойно жить.

– Где? – подняв бровь, уточняет мужчина. – У вас конфликт с матерью, а вторая кириса с силой во дворце правителя никому не нужна… Так где же вы будете жить?

Молчу, глядя на него и не спеша с ответом.

Об этом я не думала. Все, чего я хотела, – восстановить справедливость.

Но это было так давно…

Уже в доме учителя я поняла, что мой ориентир сбился. Сбился на Чэне. Но тот не видит нашего совместного будущего, а это значит, что рядом с ним мне нет места…

Так где оно – мое место?

Есть ли оно вообще?..

– Я вижу, что вы задумались, – замечает господин Юнксу.

– Я никогда не смотрела так далеко вперед, – признаюсь я ему.

– Позвольте мне предоставить вам свой дом на несколько недель, – неожиданно предлагает он. – Вы будете жить здесь, общаться со мной и с моей женой, помогать тем людям, что придут к вам, наращивать свою славу, приобретать поддержку среди народа и думать над той проблемой, что обозначилась перед вами в данный момент.

– Какая вам от этого польза? – прямо спрашиваю я.

– Скажем так, меня греет мысль, что у могучей Дэй’Лан’Чжу хоть что-то пойдет не по плану. Это та малость, которую я могу сделать для народа Поднебесных Земель.

– Вижу, у вас есть причина желать провала планам моей матери…

– Я достаточно долго был на посту сотника личной охраны правителя. И видел многое.

Встречаюсь с ним взглядом:

– Тогда объясните мне, почему я должна согласиться на ваше предложение остановиться именно в этом доме.

– Если я лично удостоверюсь, что вы – та, за кого себя выдаете, то расскажу вам одну историю… ту самую историю, сравнение с которой может вам навредить, когда вы доберетесь до столицы.

– Про человека моего возраста, который наделал много шума?

– Он был чуть помладше вас… Но да – про него.

– Это важно для меня – услышать эту историю? – уточняю я, помолчав.

– Безусловно, важно. Возможно, это самое важное, что вы должны услышать, посетив этот дом.

– Тогда я принимаю ваше предложение.

Иду в свои покои, глубоко задумавшись.

Замечаю фигуру Чэна перед дверями.

Останавливаюсь рядом и произношу, глядя в пол:

– Я попросила госпожу Лин выделить тебе отдельные покои. Слуги покажут, куда идти. Сегодня глашатаи объявят народу о нашем визите, и с завтрашнего дня начнутся гулянья в мою честь. Две недели люди будут иметь возможность увидеть меня и просить о помощи – это решение хозяев дома, и я согласилась с ним. Если ты считаешь нужным присутствовать на празднике в качестве моего стража, это твое право. Но это необязательно. Как и сопровождать меня во всех остальных случаях. В этих стенах меня охраняют люди господина Юнксу. Тебя я прошу лишь об одном – отдыхай. От меня, от всего, что навалилось на тебя из-за меня… А прощения не прошу: ты сам решил стать моим спутником и всегда быть рядом. Я никогда тебя ни к чему не принуждала. Но очень благодарна тебе за то, что ты меня не оставил… Если ты сочтешь, что сейчас наши пути должны разойтись, я не буду спорить и отпущу тебя. О своем решении ты можешь объявить в любой момент. Я буду ждать.

Произнеся все это, ухожу в свои покои и прикрываю дверь.

Может, госпожа Лин и была права – и у меня хватит сил остановить его и притянуть к себе. Но мне некогда выяснять отношения.

Господин Юнксу задал мне хороший вопрос, который заставил меня переосмыслить свои приоритеты.

Каким станет мое будущее, решать только мне.

И решать это нужно сейчас – до того, как я доберусь до дворца правителя.

Там никто за меня не придумает план, как жить дальше. Там я должна буду четко сказать, как я хочу жить дальше.

И это то, над чем мне надо подумать.

Уже через полчаса дом господина Юнксу ожил и зашумел: все готовились к завтрашнему празднику и к праздничному ужину со знатными семьями, жившими в черте поселения. Госпожа Лин отобрала для меня лучшие наряды и потратила полдня на то, чтобы сделать из меня настоящую кирису; я сдалась без боя, позволив причесывать и красить меня так, как она считает нужным. Милая хозяйка сразу заметила, что мое лицо омрачено принятым решением, и не стала расспрашивать о Чэне которого, к слову, не было в моих покоях и даже рядом. Должно быть, он наконец успокоился и осваивал территорию своей собственной комнаты или занимался еще чем-то важным… Не знаю.