— Оружие к бою! — взревел командир альвов, понимая, что о лёгкой прогулке можно забыть.

Если им не повезло, то в худшем случае окажется, что они нарвались на отряд предательницы Арафируэль.

— Глупый заморыш… Ты пришёл в мои земли, чтобы убивать моих альвов? И привёл для этого целых пятьдесят тысяч… кого? Кто эти сумасшедшие, что откликнулись на зов больных на голову брата и сестры? — вышедшая из-за дерева принцесса эльфов поглаживала окровавленный золотой крюк, что пронзив свою жертву, раскрывался, позволяя подтащить её к владелице.

Ответ её звучал как никогда красиво. Даже её подчинённые заметили эту гладкость речи и элегантность слов. Поговаривали, что после сближения с людьми она подняла несколько уровней и зачем-то улучшила Интеллект. Бесполезную для воина характеристику. Однако же… Всех этих метаморфоз, что начали с ней происходить с тех пор, было трудно не увидеть.

— Не ты, предательница, говорить о глупость! Ты предать Альвию!

— Я? Когда это? Быть может, когда откликнулась на зов Зиона Власти? Когда достойный явился ко мне и доказал своё право на трон Альвов, даровав мне это? — её руки покрылись золотыми перчатками, а голову закрыл золотой шлем.

Особая родовая магия предстала сейчас перед ошарашенными альвами.

— Это обман! Не поддавайтесь на её коварные уловки! В атаку! Их намного меньше!

— А-ха-ха-х! Какой же ты наивный… Что твои пятьдесят тысяч мяса сделают против моих двадцати тысяч настоящих воинов, что родились с клинками в руках и умрут с ними?

Так началась кровавая битва, крайне похожая на избиение детей. Воины Арафируэль на голову превосходили своих противников и, прислушиваясь к приказам госпожи, старались не убивать, но калечить их. Всё-таки правительнице понадобится много пленников и рабов. Зачем? Одной ей, такой умной, известно. Но даже несмотря на это воины старались выполнять приказ и оставляли за собой целые поляны воющих от боли глупцов.

Сама принцесса верила, что вскоре станет императрицей. Она то и дело преследовала командира противников, что уже получил несколько ранений и пытался уйти от неё. Получалось плохо. В один момент его ногу, пробив поножи и сломав кость, пронзил крюк.

— Не так быстро, мой сладкий, — Арафируэль занесла кулак в золотой перчатке и приготовилась вырубить противника, когда внезапно вся её броня, дарованная родовой способностью, вновь открытой Аидом, рассыпалась и исчезла в тысяче вспышек, оставив её полуголой.

— Я ЖЕ ГОВОРИЛ! ЭТО ОБМАНКА! НЕ ОТСТУПАТЬ! БОРИТЕСЬ ДО КОНЦА! — заорал альв, и тяжёлый кулак стальной леди, которая из без всех прочих доспехов была воплощением ярости и удивительной мощи, вырубил крикуна.

— Заканчивайте. Кто не сдастся — убивайте! — скрывая своё замешательство и внезапно утерянную связь с родовой магией, альвийка взвалила на плечо командира и вернулась назад, раскидывая многочисленных бойцов противника. — Жалкие дохляки… Даже если я буду полностью голой, я порву вас голыми руками.

Злость накрыла Всесокрушающую. Она не понимала, почему владетель Зиона вдруг передумал и отменил дарованную им же способность.

И тут в голову поумневшей Арафируэль закрались нехорошие мысли…

С момента своего торжественного «открытия», начатого с переселения миллиардов существ, Новый мир бурлил. Каждый день. Каждый час. Тысячи и тысячи живых существ погибали насильственной смертью каждую минуту… А спустя всего лишь сутки — каждую секунду. Взрослые и сильные объединялись. Слабые и старые умирали.

Так начался естественный отбор. Детей сбивали в кучку, чтобы легче было оберегать. Беременностей больше не было… Об этом никто не говорил, не предупреждал. Люди и другие цивилизации просто поняли, что на какое-то время им дана возможность адаптироваться и обезопасить своё «гнёздышко». Никто не знал точного дня и часа, когда к релокантам из разных уголков вселенной вернётся способность, о которой они так мечтали. Впрочем, некоторые расы и без этого оказались практически обречены на вымирание. И только непостижимая Система могла дать им шанс и надежду на новый день. А для этого нужно было становиться сильнее.

Для этого нужно, если и не победить, то хотя бы не проиграть.

Восемь континентов, множество биомов, осколки цивилизаций, что появлялись и на земле, и под землёй, и на деревьях, в горах, в морях… Внимательному, вдумчивому исследователю не составляло труда найти нечто, что захватило бы его внимание в любом уголке этой планеты. Но кто же им даст возможность праздно бродить по миру, раскрывая загадки цивилизаций?

Лишь достойный будет жить и иметь право на свои личные хотелки. Желания… Страсти… Они все, подобно ручейкам, объединялись в единый поток, который можно назвать Целью. Высшей целью. И, как бы люди и прочие цивилизации её не называли, сколько бы миллионов обличий не имели цели разных существ, всех их объединяло одно. Невероятно простое и невероятно сложное одновременно. Слово, которое вне зависимости от происхождения позволяло любому мыслящему существу идти к одной и той же цели, что и всем прочим.

Каждое живое существо, что выжило вплоть до сегодняшнего момента, справилось с страхом и приняло новую реальность. Те, кто проиграл битву с самим собой, сошли с ума. Стали калеками. Духовно и физически. И хищный мир, как и заложено законами дикой природы, уничтожил слабых и больных. Остались исключительно сильные духом. Имеющие свою высшую цель. Одну на всех и такую разную для каждого.

Каждый, кто до сих пор дышал этим воздухом Нового мира, хотел… Быть. Просто быть. Мыслить, ощущать, чего-то стоить, кого-то спасать, кого-то убить, найти, оставить, создать… Быть. Здесь и сейчас. Завтра и до последнего вздоха.

Но когда твоё право на «быть» мешает чужому аналогичному, кто-то должен уступить. Никто не знает, в какой день от рук других существ погибло больше всего релокантов. Но сегодняшний день точно мог войти в пятёрку. И если бы не один человек, то вполне возможно, количество этих смертей стало бы в разы больше.

По иронии судьбы, этот человек взял себе имя, что олицетворяет саму Смерть. И по её же иронии, за один короткий миг множество живых существ в этот день разминулись с её ликом. Никто из них её не встретил. Никто не видел и его. Но каждый успел прошептать имя его, после чего всё изменилось. И никто из них не знает, было ли это совпадением или каким-то замыслом Системы и принесённых ею Богов. Никто, кроме него самого.

В будущий тронный зал Порто влетел Маверик и подскочил к полотну, хмурясь и высматривая имя Хранителя.

— Роксана… Что за глупости? Ничего же не поменялось. Давай-ка иди отдохни. Ты явно устала, — покачал он головой и вышел наружу.

Роксана подняла заплаканные глаза и увидела, как переливается золотом имя, принятое им в Новом мире.

Камень упал с её души, и она разлеглась на легендарном полотне, ища в себе силы подняться и продолжить работу. Её сердце подсказывало: пока она здесь’пашет' в тепле и уюте, он где-то там ведёт очередной бой. Очередную битву за себя, за неё, за всех них.

— Прочь усталость и тревогу. Это меньшее, что мы можем для него… Нет, для всех нас сделать. — подбодрила она сама себя и вытерла слёзы.

В нескольких тысячах километров от Порто, посреди Пустошей, что совсем недавно вновь попытались обрести новую жизнь, вперёд понеслись мертвецы. Тысячи скелетов и прочих неживых тварей. Таков был зов их отца-создателя. Командира и императора. Для них он был даже богом… Лич… Кинчемир верил, что после этого боя сможет достигнуть заветной отметки в сороковой уровень и переродиться в архилича. Того, кто повелевает взмахом своего костлявого пальца легионами мертвецов.

Он уже репетировал, наставляя палец на войска живых, что вскоре падут и пополнят ряды его армии. Хорошие бойцы. Сильные отряды с отличной экипировкой. Они станут элитой его войска, от марша которого будут дрожать даже горы. Вскоре он достигнет такого уровня силы и власти, дарованной его неживым телом и многократно более сильным Источником, что даже Титаны не станут ему противниками. Каких-то пару десятков, ну или в крайнем случае сотен лет с бесконечной войной против рожающих всё новых и новых живых обречённых глупцов, что противятся его власти. Разве это срок для того, над кем не властно время?