Я взгромоздился на подоконник, для вида держа в руках кружку с чем-то алкогольным. Пить сегодня я больше точно не собирался.

Хорошо.

Банкин в конце концерта прямо со сцены объявил, что они не готовы пока огласить результаты голосования, потому что возникла какая-то путаница. И пообещал на неделе вывесить их на доске объявлений. Кого-то это возмутило даже. Почему, мол? Всегда же сразу говорили!

Хорошо. Как бы сейчас не повернулось дело, все равно все получилось отлично. Я краем глаза видел телевизионщиков, это значит, что внезапное появление рок-звезды общероссийского… Хотя стоп… Наверное, еще общесоюзного, пока что, масштаба. Короче, внезапный выход Сэнсэя на сцену на выступлении какой-то никому неизвестной группы обязательно попадет в новости. И группа из никому неизвестной сразу превратится в новостной повод.

Хо-ро-шо.

Чуть не отхлебнул шмурдяка из кружки. Остановился. Организм Вовы-Велиала к алкоголю не очень устойчив, так что нефиг… Злоупотреблять.

— Велиал, — к окну, на котором я сидел, подошел Астарот. — Надо поговорить…

«Интересно, как скоро Астароту придет в голову светлая мысль, что он — суперзвезда, а я пригревшийся в лучах его славы прилипала?» — подумал я, проводив взглядом удаляющегося в сторону туалета фронтмена. Похоже, что довольно скоро. Уже сейчас заметно, как его раздуло от гордости и самодовольства.

И о чем он хотел поговорить, я не понял. Пустился в рассказ о том, как они с Сэнсэем разговаривали про Ярославль, оказывается, они оба там были. И на полуслове он свою речь прервал и ушел.

Кажется, он уже здорово накидался. И перекрыло пережитыми эмоциями еще.

Парадоксальная личность наш Астарот, вот что. На сцене он реально хорош. Уверенный, величественный. Из зрительного зала не видно его плохо прокрашенные волосы и следы от подростковых прыщей. Неплохой голос и отчаянная такая харизма.

Но вот когда он оказывается просто среди людей, мне натурально иногда хочется отодвинуться в сторонку и сделать вид, что я его не знаю.

Испанский стыд какой-то.

Или, как это сейчас правильно говорят, кринж.

Да, пожалуй, это слово подходит идеально.

На самом деле, имеет смысл обдумать ситуацию, когда «ангелочки» мои взбрыкнут, решив, что я добились успеха, потому что такие талантливые и особенные. И все получилось как бы само по себе, а я тут совершенно ни при чем.

И я даже примерно знаю, когда это произойдет.

Когда к творчеству добавятся деньги. Испытание деньгами для компашки друзей — одно из самых тяжелых. Каждый начнет у себя в голове считать, кто и сколько на самом деле вложил в общее дело, понадобится озвучивать и составлять договоры. И проговаривать вслух разные не очень приятные вещи.

Такой момент обязательно настанет.

Вопрос времени. Ну и денег, разумеется.

Я пожал плечами. В любом случае, я рано пытаюсь дуть на воду. Деньги надо еще заработать.

А сейчас, вместо того, чтобы сидеть на подоконнике с глубокомысленным видом, надо бы заняться делом. Пока градус алкоголя в крови невысок, шутки смешные, а юные лица не расплылись восковыми масками.

Я проскользнул в «запретную комнату», порылся в своей сумке и извлек камеру. На концерте я не снимал вполне сознательно. Ценность концертных записей ручной камерой с точки зрения контента, прямо скажем, невелика. Тем более, что моя «дживисишка» пишет только монофонический звук. С одной стороны, стоило, конечно, запечатлеть исторический момент, когда на сцену вышел Сэнсэй. Обалделое выражение лица Банкина, беснующийся зал и вот это все. Но в зале были и другие камеры. И одна из них точно принадлежала ТВ «Кинева». Так что надо сделать две вещи — записать дома на видике выпуск новостей об этом моменте. Наверняка же будет. И потом выпросить «сырую» концертную запись.

Следующий час я бродил по квартире, глядя на всех сквозь окуляр видоискателя.

— … басист набухался и лежит заблеванный. Прикинь? Нам на сцену через полчаса, а он — в говно! Что делать? Потащили в туалет. Илюха здоровый же, черт! Отбивается. Еще и блюет по дороге. А там в туалете еще и раковины нет!

— В смысле — нет? А куда делась?

— Да в душе не ковыряю! Выломали когда-то, а чинить не стали. В общем, представляешь, клетушка с собачью конуру, один унитаз, нас двое и блюющий Илюха. Мы его башкой в унитаз суем, а он до воды не достает. Мычит только что-то. А мы сами тепленькие уже были, так что не сразу догадались, что за шнурок дергать надо.

— В смысле — смывать?

— В общем, картина маслом — Илюха лежит мордой в унитаз, Краб его коленом прижимает сверху, чтобы не выскочил. И я дергаю за шнурок, потом жду, когда вода снова наберется, и опять дергаю. А тут по коридору идет директриса…

Деревянный узор паркета, исписанные стихами и философскими высказываниями обои. Это я услышал в коридоре громкий смех и двинул туда.

— … никто же потом не найдет свои!

— Нееет, ты не понимаешь! Это мое творческое высказывание!

У двери высится пирамида из сапог, ботинок и прочей обуви. Творец этой инсталляции ползает рядом на четвереньках и пытается пристроить на вершину красный женский сапог с устрашающей шпилькой.

Интересно, где Сэнсэй? Воспользовался суматохой и спать сбежал? Надо на кухне проверить.

А вот и он, точняк. Сбились в тесный кружочек, в центре — эмалированный тазик, в нем стоят и плавятся три свечки. Блин, ни хрена ведь на записи видно не будет! Иногда пламя выхватывало из темноты сосредоточенные лица.

— В шуме воды я всегда слышу какую-то музыку, — почти шепотом говорил Сэнсэй. — Когда закипает чайник или душ льется. Она звучит очень тихо, едва слышно. Всегда хочется выключить воду, чтобы можно было ее разобрать. Но…

— Если воду выключаешь, она тоже замолкает… — подхватил Бельфегор.

— На самом деле музыка звучит все время, — продолжил Сэнсэй. — Но ее так много, что она заглушает саму себя. И чтобы расслышать отдельные ноты, нужно сосредоточиться…

— Или включить воду… — сказал кто-то из темноты, по голосу не опознал, кто именно.

— … и вода войдет в резонанс с нотами, и ты услышишь мелодию, — закончил мысль Сэнсэй.

Подключение камеры к телевизору оказалось тем еще квестом. Инструкция, к счастью, оказалась на английском. Приятель мамы приволок из Японии экспортный вариант камеры. И по инструкции все было вроде понятно. Воткнуть, нажать, готово. На практике же… В общем, я так и не понял, в какой момент камера перестала кочевряжиться и выдала на экране движущиеся картинки с вчерашнего ночера.

Первый блин, можно сказать.

На самом деле, качество картинки неожиданно оказалось даже лучше, чем я думал. Только вот снимать мне еще учиться и учиться. Это в моем телефоне в далеком будущем будет встроенный стабилизатор. А тут все подергивания и подрагивания пальцев были видны на экране без всякой маскировки. И еще, надо запомнить на будущее — камеру вести нужно мееееедленнее. А то эти размазанные перескоки у кого угодно морскую болезнь вызовут. Но сочные сценки попадались. Как Астарот говорил тост, например, неплохая сценка. И танцующая в темноте с двумя свечками девушка. Под Dire Straits.

Годится. Атмосферная квартира. Не очень трезвые, но вполне внятные разговоры. Байки, рассказанные с экспрессией. И даже немножко компромата.

Я написал на подкассетнике сегодняшнюю дату. Подумал и добавил — афтепати отчетного концерта рок-клуба. Сэнсей.

Надо бы озаботиться запасом этих кассет, вот что. А это не такая простая задача, как кажется на первый взгляд. В свободной продаже я пока что их вообще не видел. Может быть, в Москве уже и открылись всякие фирменные магазины зарубежной техники, но в Новокиневске пока что ничего такого не было. Значит надо будет на рынке этот вопрос поднять. Во-первых, Серега из ларька звукозаписи может знать. Он же где-то кассеты пустые оптом покупает. Может быть, там же и мини-VHS есть? Ну и можно еще у тех, кто в Москву мотается попросить.