— Его убили? — тихо спросил Геловани. — Тот же самый человек, который?..

— Подозреваю, именно так, ваше сиятельство, — кивнул я. — Наведенное проклятие, очень сильное. Работа мастера — вряд ли возможно было сделать хоть что-то — даже окажись я здесь вовремя.

— В жизни не видел ничего страшнее… Впрочем, об этом позже! — Геловани вскинул руку, будто вдруг решил сам себе напомнить, что приехал сюда вовсе не для того, чтобы выразить Вяземской свои соболезнования. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь?

— Догадываюсь, — осторожно отозвался я. — Однако…

— Никаких «однако», поручик. Довожу до твоего сведения, что твои действия уже давно кажутся мне сомнительными и абсолютно неуместными. — Геловани ухватил меня за пуговицу на куртки. — Всему есть предел, и даже моему терпению. Хотя ты, надо сказать, проверял его на прочность, как никто другой.

— Приношу свои глубочайшие извинения, ваше сиятельство.

— Извинениями ты сегодня не отделаешься. Я требую встречи с твоим свидетелем. Сейчас же. — Геловани в очередной раз ткнул меня пальцем в грудь. — Если снова начнешь юлить — богом клянусь, я тебя арестую. И на георгиевские погоны не посмотрю!

— Как вам будет угодно, Виктор Давидович. — Я отступил на шаг и поправил одежду. — Я и сам уже не первый день собирался устроить вашу встречу. Но служба, знаете ли. И к тому же…

— Довольно! — буркнул Геловани, разворачиваясь к двери. — Поехали уже. Я не собираюсь возиться с тобой до ночи.

— Ехать никуда не придется. — Я поймал его сиятельство за локоть и указал на покойного Вяземского. — Вот мой свидетель. Правда, боюсь, он сейчас не сможет ответить на интересующие вас вопросы.

Геловани снова сдвинул брови. Вряд ли ему хоть на мгновение мог подумать, что я стану шутить. Нет, он сразу принял все за чистую монету — и теперь складывал в голове кусочки мозаики… Сложил.

И картина ему явно не понравилась.

— Да что ты говоришь, поручик? Не ответит на вопросы? — Голос Геловани зазвучал тише, превращаясь в обманчиво-ласковый шепот. — Уж это я вижу. Ведь его сиятельство… как бы это сказать помягче — мертв!!!

От последнего слова у меня разве что не заложило в ушах. Грозный вопль выдал в гостиную изрядную порцию Таланта: хором звякнули стекла, задергались двери на петлях, а меня где-то полтора шага протащило ботинками по паркету. Шевельнулся даже покойник: дернулся и уронил высохшую голову на грудь — будто бы тоже зачем-то пытался извиниться перед его сиятельством сыскарем, которого мы оба подвели.

— Мертв, — вздохнул я. — К моему глубочайшему сожалению.

Геловани поджал губы, шумно выдохнул через нос, но от дальнейшей ругани все-таки воздержался. Наверняка в обозримом будущем меня ожидали все египетские казни, однако тратить время на вопли его сиятельство благоразумно не планировал.

— Почему раньше не сказал?

— А что бы это изменило? — Я развел руками. — Наш таинственный друг умеет убивать на расстоянии и сделал это, как только у него появились подозрения — а ваших шпиков видно за версту… Они ведь следили за домом, не так ли?

— А ты как думал⁈ — буркнул Геловани. — Князя уже пытались убить — и вполне разумно предположить, что попытаются снова… А тут еще и ты.

— Уверяю, я не имею к смерти его сиятельства никакого отношения, Виктор Давидович.

— Верю. Может, ты и самонадеянный болван, но уж точно не преступник… Ладно! — Геловани махнул рукой. — Тебе удалось узнать хоть что-нибудь?

— И не так уж мало. И непременно все расскажу. Только давайте для начала присядем, ваше сиятельство — и велим подать по чашечке кофе… Впрочем, я сам угощу. — Я аккуратно взял Геловани под локоть и потянул в сторону кухни. — Что-не вижу здесь прислуги.

Вяземская благоразумно предпочла куда-то укрыться. Еще до того, как я закончил возиться со шпиками, и мы с Геловани остались тет-а-тет. Так что без дамских воздыханий и криков беседа получилась спокойной: настолько, насколько это вообще могло быть возможно после моих прегрешений перед тайным сыском и с высушенным до состояния мумии покойником за дверью. К счастью, его сиятельство оказался не из впечатлительных и умел держать себя в руках. Не суетился сверх меры, слушал молча. И если уж принимался задавать вопросы, то кратко и исключительно по делу.

И даже от справедливого возмущения не осталось и следа… Ну, почти — пару раз я все-таки заметил на лице Геловани недовольство. Впрочем, скорее разочарование, чем высочайший гнев или недоверие, способные сделать мою карьеру офицера…

Скажем так, весьма и весьма короткой.

— Иными словами — пока все обстоит именно так, — закончил я свой рассказ. — Во всяком случае, я почти убежден, что…

— То есть, все то, что могло бы быть нам полезным, его сиятельство Петр Андреевич забрал… — Геловани скосился на дверь. — Забрал с собой на тот свет?

— Я бы так не сказал. — Я пожал плечами. — Он и сам знал не так уж и много. Почти ничего, если вдуматься.

— Только имя светлейшего князя Александра Владимировича Меншикова. Против которого у нас, конечно же, по факту ничего нет, — буркнул Геловани. — Кроме слов вчерашнего гимназиста и покойника… сегодняшнего.

— А этого недостаточно? — едко поинтересовался я. — Раз уж у вас есть полномочия хватать людей и тащить их силком.

— Тебя — да. — Геловани даже бровью не повел. — С князем, как ты понимаешь, все куда сложнее. Однако я непременно нанесу его светлости визит, чтобы…

— Чтобы что? — Я на всякий случай даже чуть понизил голос. — Получить еще один высушенный труп?.. Не думаю, что вам стоит приближаться к Меншикову. Во всяком случае, в ближайшее время. Наш колдун умеет заметать следы — и явно не слишком-то стесняет себя в средствах.

— Может… да, пожалуй, ты прав. — Геловани на мгновение задумался. — Если попробуем прижать князя — вся шайка тут же заляжет на дно.

— Наверняка за домом следят прямо сейчас. — Я скосился в сторону окна. — Не ваши люди, не полиция, а… они. Нравится нам это или нет, ваше сиятельство — придется работать осторожно. И для начала сделать вид, что мы вообще ничего не знаем. Впрочем, не уверен, что даже это поможет.

— И почему же? — кисло отозвался Геловани.

— К нашему несчастью, покойный Петр Андреевич оказался человеком не самого выдающегося ума, — вздохнул я. — И совсем уж небольшой отваги. И когда я припер его к стенке, бедняга не только раскололся, но и, похоже, сразу же во всем признался своим покровителям. А те, разумеется, не стали медлить с наказанием.

— И, что куда прискорбнее, теперь знают, что мы под них копаем. — Геловани отхлебнул кофе из чашки. — И что прикажешь докладывать начальству?

— Пока ничего. И все же возьму на себя смелость напомнить, что ваше сиятельство — сыскарь. Один из лучших в своем деле, если не самый лучший в столице. — Я попытался хоть как-то подсластить пилюлю. — И вам ли не знать, что есть немало способов работать даже без… скажем так, личной встречи с Меншиковым.

— Гимназист собирается меня учить? — фыркнул Геловани. — А впрочем, попробуй, я даже послушаю.

— Как пожелаете, Виктор Давидович. — Я чуть склонил голову, изображая смирение. — Для начала поищите то, что связывает наших двух князей: мертвого и пока что живого. Подойдет любое — документы, общие дела, знакомые, встречи… Да вообще что угодно! А заодно приставьте к Меншикову шпиков. Только не этих ваших медведей, — Я кивнул в сторону двери, — а тех, кто по-настоящему умеет работать. Но для начала — вызовите городовых и велите, наконец, забрать тело из гостиной. Вряд ли ее сиятельству Катерине Петровне приятно подобное соседство.

Геловани снова придавил меня холодным и тяжелым, как глыба льда, взглядом, но от споров все-таки воздержался. Вряд ли мои советы стали для него откровением, однако и полезные мысли там определенно имелись — так что тратить время на болтовню, в общем, было уже незачем. И уж если за домом и правда следили откуда-нибудь с чердака напротив — можно дополнить сегодняшний бардак еще и небольшим спектаклем для врагов.