Книга пророка Иезекииля:

1) обилием символических видений и действий превосходит все другие книги Писания, за исключением Апокалипсиса; отсюда происходит темнота и неудобовразумительность речи, на которую жаловались и искуснейшие в языкознании толкователи, например, блаженный Иероним (Epist. ad Eustoch.); — отсюда же разнообразие переводов и изяснений этой книги.

2) Излагает глубокие тайны, к созерцанию которых небезопасно приступать людям несовершенным в духовной жизни; таково изображение подобия славы Божией (Иез 1:1–28) и описание благоустройства храма и града Божия для обитания Господа с людьми (Иез 40:1–48:35); таковые отделы читать в ветхозаветной Церкви не дозволялось недостигшим священнического или 30-летнего возраста.

3) Обращая речь к Иерусалиму и переселенцам царства Иудейского, Иезекииль постоянно именует их Израилем и домом Израиля, вероятно потому, что изображает их Богоборство и противление закону, а может быта потому, что с возвращением из плена прекратится это разделение народа Божия на два враждующия царства.

4) Себя Иезекииль именует сыном человеческим, очевидно, по глубокому своему смирению пред Богом, удостоившим его Божественных видений и глаголов; а может быть он употребляет это наименование как пленный раб, который, по древним обычаям и законам, не имел никаких прав гражданских и человеческих кроме тех, которые предоставит ему случайная прихоть обладателя.

5) Из имен Божиих чаще употребляет наименование Адонаи Саваоф или Господь воинств, т. е. Главноначальствующий над войсками, вероятно, для обозначения превосходства Господа перед Халдейскими божествами, обитавшими на звездах и составлявшими военные отряды для охранения порядка на земле, как веровали в Месопотамии; силы ли природы олицетворены были в таком взгляде Халдеев, или уже завелась у них тогда грубая астролятрия, — это безразлично в данном случае; потому что наименование Адонаи Саваоф ставит Господа Вседержителя выше всего… выше сил природы и выше духов, заправлявших судьбами мира; а может быть и потому у Иезекииля Бог называется Адонаи, что, отдав Иудеев в рабство, Он, по мнению сих последних, поступил не как отец, а как Господь и Владыка (Мал. 1:6 [744]).

В третий год царствования Иоакима (около 625 года до Рождества Xристова). Навуходоносор разбил фараона при Кархемисе и непосредственно затем обратился на его данника — царя Иудейского. В следующем году (Иер 25:1 [745]) Навуходоносор взял Иерусалим, Иоакима сделал своим данником и часть священных сосудов отослал в Вавилон в дом или в храм своих богов. Тогда же последовало повеление начальнику евнухов (Асфеназу) — выбрать из Евреев царского и вельможеского рода отроков красивых и понятливых для служения в царских чертогах (Дан 1:1–3). В числе этих взятых находился Даниил с друзьями (Ананией, Азарией и Мисаилом). При этом изменены имена удостоившихся выбора. «И сие у Вавилонян почиталось правом владычества, замечает блаженный Феодорит; покупая рабов, они переменяют их именования, чтоб таковою переменой имени они всякому возвещали о своем рабстве» (Толкован. на Дан 1:4). Даниил получил при этом имя Валтасара (princeps, cui Belus favet), конечно, потому что своими дарованиями обратил на себя особое внимание и благосклонность начальника евнухов.

В Вавилоне Даниил с друзьями получил высшее Халдейское образование, соответственно предположенному для них служению. Ревнуя о благочестии, Даниил и его друзья, во время своего воспитания и образования, испросили себе дозволение иметь простую пищу из растений и питье из воды вместо роскошных яств, определенных им со стола царского, которыми питались их товарищи (Дан 1:12–16 [746]), может быть, потому, что к царскому столу шло идоложертвенное или по крайней мере воспрещенное законом мясо свиней, кабанов и др. животных, и притом с некоторым количеством крови (Дан 1:8 [747]). По окончании воспитания, продолжавшегося три года, все были представлены Навуходоносору на испытание: Даниил и друзья оказались лучше всех и поэтому определены на службу непосредственно при особе государя. Здесь во всяком деле, требовавшем ума образованного, Навуходоносор находил их вдесятеро умнее всех тайновидцев Вавилонских (Дан 1:20 [748]).

И был Даниил даже до первого года Кира царя (Дан 1:21), т. е. свою должность при дворе, внимание к себе царей и влияние на дела Даниил сохранил во все 45-летнее царствование Навуходоносора и при его преемниках: Евильмеродахе 2 года, Нериглиссоре 4, Лабосоардахе 9 месяцев, Валтасаре 17 лет. Таким образом ясно показывается, что добродетель Даниила стояла выше всех превратностей и прихотей самого необузданного самовластия, которым отличалась Навуходоносорова династия. В течение этого времени Даниил оказал царям Вавилонским много раз услуги в объяснении предметов тайных и недоведомых, о которые сокрушалась мудрость всех тайновидцев Вавилонских, и посредством этого упрочил свое влияние при дворе и на Вавилонян, так что с падением династии Навуходоносора и с восшествием на престол Дария Мидянина он является еще в большей силе, а именно — в числе трех начальников над 120 сатрапами или правителями государства, и царь Дарий намерен был поставить его главой всего своего царства (Дан 6:1–4 [749]).

Тогда зависть вельмож туземцев низвела Даниила в ров львиный, но Бог сохранил его к славе святого Своего имени, и Даниил остался в силе в царствование Дария и в царствование Кира Персидского (Дан 6:28), из которых первое продолжалось два года, а второе семь лет. Из Персии Даниил не возвратился в землю отечественную, может быть, потому, что указ о дозволении пленным Иудеям возвращаться на родину не простирался на состоявших в службе государственной; а может быть, и сам Даниил предпочел остаться при царском дворе, чтобы быть полезным для своих соплеменников, как оставшихся в переселении, так и возвратившихся в отечество, но и там состоявших под властью Персидских царей. Гробницу Даниила указывают в Сузах, главном городе древнего государства Персидского.

Жизнь Даниила при дворе царском, высокие почести, коими он там пользовался, и некоторые другие обстоятельства были причиной того, что Иудеи не вдруг приняли его книгу в канон и потом отнесли ее к разряду агиографов, а не в число пророков. По добродетелям своим у пророка Иезекииля Даниил ставится наряду с Ноем и Иовом (Иез 14:14–20 [750]); а по мудрости считается недосягаемым образцом ее (Иез 28:3 [751]).

«Даниилу, как одному из величайших пророков, все было даровано в необычайной мере, говорит Иосиф Флавий; во время жизни — честь и слава у царей и народа, а по кончине — вечная память. Ибо написанные им книги, какие он оставил, читаются нами доныне; из них удостоверяемся, что Даниил беседовал с Богом, потому что не только пророчествовал о будущем, как другие пророки, но даже определил время, когда совершится предсказываемое. И тогда как другие пророки предсказывали бедствия и тем навлекли на себя неблагорасположение царей и народа, он был провозвестником обстоятельств добрых или счастливых (Antiquit. lib. X, сар. 12).

Во время пророческого служения Даниила, царство Иудейское, сначала при царях Иоакиме и Седекии, находилось в порабощении у царей Вавилонских, а потом разрушено или совершенно уничтожено, по Божию попущению, за крайнее нечестие или безнравственность. Народ Иудейский был переселен и рассеян по обширным областям Вавилонским, частью сам бежал в Египет. Иудея была совершенно пуста, и это-то крайнее запустение побудило Кира, по свидетельству Иосифа Флавия (Antiquit. lib, XI, сар. 1), возвратить Иудеев, чтоб они обработывали эту прекрасную плодородную землю. Современниками Даниила были пророки: Иеремия в Иерусалиме и Иезекииль между переселенцами в Халдее. В мире языческом тогда все падало от всесокрушающого меча царей Вавилонских и Персидских, и все преклонялось перед их волей и прихотью, так что не только коренные права человека и основания нравственности, но и сами боги старинные отодвигались назад, чтоб дать место вновь возникавшим божествам то в виде громадной статуи Навуходоносора, то в лице Дария Мидянина, издавшего повеление не молиться никакому Богу, кроме своего царя, очевидно, возводимого в число божеств. Народ, по распоряжению властей, охотно воздавал поклонение новому божеству; но легко и забывал его, когда возникал новый предмет чествования и поклонения. Такое состояние религии, очевидно, не могло быть источником доброй нравственности: над всем тогда возвышалось корыстолюбие, всем управляло самолюбие и гордость. Народы были грубы и невежественны, но честны и умеренны, пока не подвергались власти честолюбцев. А вкусив выгод завоевания, они становились ненасытными и свирепыми и потом неизбежно развращались, по недостатку положительных и твердых понятий о Боге. Отсюда, очевидно, что Промысл Божий пленом Вавилонским преподал наставление потребное и победителям, и побежденным: первым напомнил теоретические правильные понятия о Боге, Которому поклонялись первоначально все потомки Симовы, в том числе Халдеи и Вавилоняне; а вторым указал ту страшную бездну животных влечений и инстинктов, из рабства коим вывел их закон Моисеев и пророки.