– Я тоже тебя люблю, дружище Крис, – дрожащими губами пробормотал Коди и закрыл лицо руками.

Уже после трех недель репетиций Коди начал замечать ощутимую перемену в отношении Джун Рорк к труппе. Хотя она по-прежнему была все также требовательна, насмешливо-язвительный и уничижительный тон исчез. Все с облегчением отмечали благие изменения, даже несмотря на постоянное стремление Джун к совершенству. Как и предрекала Джун, ее никто не любил за исключением Коди. Он видел ее насквозь, и чем больше наблюдал за ее работой, тем выше ценил ее одержимость и преданность делу. Его страхи за успех спектакля постепенно рассеивались. Но было в Джун что-то еще, что настойчиво притягивало к ней Флинна.

– Ладно, давай попробуем сначала.

Джун закурила новую сигарету и поспешно спрятала зажигалку в карман, надеясь, что никто не заметил ее дрожащих рук. Она перевела взгляд с Коди на Лилиан Палмер, сидевшую на диване в бутафорской гостиной на сцене. Художники и рабочие сцены все еще устанавливали декорации, задники, всевозможные подъемники и платформы, которые будут готовы не раньше чем через месяц. А пока актерам приходилось использовать обветшалую мебель, подобранную в магазинах утиля и в Армии спасения и в беспорядке расставленную по сцене.

– Сначала, Эван. – Она взглянула на Коди. – Перед сценой признания покажи, как тебя раздирают противоречия. Помни, ты любишь эту девушку, но мысль о ее матери мешает тебе в этом признаться. По крайней мере сейчас.

– Понял.

– Занавес, – приказала Джун и резко махнула рукой.

Коди глубоко вздохнул и положил руку на плечо Лилиан.

– Кэсси, ты ошибаешься на мой счет. На самом деле все не так, как кажется. Разве ты об этом не догадываешься?

Кэсси – Лилиан резко повернулась, стряхивая его руки.

– Брось, Эван. Я видела, как ты обманул мою мать. Не надейся, что я легко дамся тебе в руки.

Коди обошел диван и остановился напротив Лилиан.

– Поверь мне, это не так. В том нет моей вины – это твоя мать меня околдовала. – Затем он в отчаянии отвернулся от нее. – Да, я ухаживал за ней, это правда. Но у меня не было выхода!

– Не делай из меня дурочку! – воскликнула Кэсси. – Это ты отнял у меня отца, ты заставил его заниматься всеми этими дурацкими махинациями! Я не вижу большой разницы между тобой и тем подлецом, что нажал курок пистолета, убившего его. Вы оба украли его у меня.

– Нет! – с жаром возразил Эван. – Теперь ты передергиваешь факты. Да, Дэниэл Фрэнкс был моим деловым партнером, но тебе известно так же, как и мне, что он любил свою компанию, как женщину.

– А ты тем временем занимался любовью с моей матерью? – гневно бросила она.

Коди выдержал паузу и замер вполоборота. Следуя инструкциям Джун Рорк, он должен был показать, как в нем бушуют страсти. И уже тише продолжал:

– Только до того, как я по-настоящему узнал тебя. Я не люблю ее. И не знаю, любил ли вообще. Иногда мне кажется, что, возможно, единственной причиной, по которой она встречалась со мной, было желание вернуть любовь твоего отца, дать ему понять, что он пренебрегал ею. И тобой.

Кэсси вызывающе посмотрела ему в лицо.

– Неправда!

– Не надо так меня ненавидеть, – умолял Эван. – Не о ней все мои мысли. – Он приблизился к Кэсси на шаг. – Когда ночью я лежу в кровати, бессонно уставившись в потолок, не ее лицо является мне в темноте.

– Скажи лучше – во тьме твоего воображения, – возразила она.

– Возможно, – признал он, – но это не имеет значения. – Приблизившись еще на один шаг, он остановился. – Я вижу твое лицо.

– Что? – нахмурилась она. – Да ты сумасшедший!

– Пусть так, – Эван сжал ее руки выше локтя. – Я долго не решался признаться в этом ни тебе, ни себе, ни кому-либо еще. Но я не могу больше ни спать, ни есть. Все, о чем я могу думать, – это только о тебе. Я не надеюсь, что ты сейчас сможешь понять меня, Кэсси. Но перед тем, как уйти, я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Мне нужно вырвать из груди эту занозу или умереть. Только о тебе я думаю. Только ты мне нужна. Ты единственная из женщин, которая имела безрассудную смелость быть со мной честной, а не заигрывала с моим состоянием и положением в обществе. Ты – настоящая женщина. И я хочу тебя. – Он помолчал, в то время как на лице Кэсси отразилась вся степень потрясения от столь неожиданного признания, а затем добавил: – Я люблю тебя, Кэсси.

Она замерла, не в силах произнести ни слова.

Эван наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

Она смущенно отвернулась, прикрывая лицо рукой.

– Уходи, Эван. Оставь меня в покое. Я… хочу остаться одна.

– Не могу, – признался он, положив голову ей на плечо. – Я не могу оставить тебя одну. И незачем притворяться. Ты чувствуешь то же самое. Разве ты не позволила мне тебя поцеловать? Скажи.

– Пожалуйста, оставь меня, – мягко попросила она.

Он нежно поцеловал ее в затылок, вежливо кивнул и двинулся прочь. Коди остановился у края занавеса и, быстро обернувшись, отыскал глазами Джун. Та в оцепенении не отрывала глаз от Лилиан. Коди улыбнулся: неужели ей все-таки понравилось?

– Ну как? – громко спросил он.

Сердце Джун Рорк бешено колотилось. Она не знала, что было тому причиной – валиум, принятый ею накануне, или же только что услышанные ею слова. Они прозвучали совершенно по-новому, будто в первый раз. Коди говорил о любви, и именно этих слов Джун ждала всю свою жизнь. Никто и никогда не оказался из-за нее перед выбором между любовью и смертью. Никто и никогда не терял из-за нее сон и аппетит. Случится с ней что-либо подобное? Наступит ли день, когда какой-нибудь мужчина посмотрит ей в глаза и произнесет эти самые слова? Нервная дрожь сотрясала ее тело.

– Джун? – еще громче окликнул ее Коди.

Она рассеянно взглянула на него и, быстро спохватившись, сказала:

– О, прошу прощения… я просто задумалась. В-вы оба сыграли отлично.

Лилиан с любопытством на нее посмотрела.

– Нам повторить?

Джун нервно затянулась сигаретой и поспешно отвернулась.

– Нет, все было отлично. Передайте Джулии и Мэтью, чтобы были на месте через пять минут. Лилиан, на сегодня ты свободна. Коди, ты остаешься.

Лилиан с улыбкой посмотрела на Коди:

– Ну, слава Богу, кажется, получилось.

Звук стукнувшей двери позади сцены привлек внимание Челси, внимательно наблюдавшей за Коди. На пороге со спортивной сумкой на плече появилась Ронни де Марко. На ней была тонкая кожаная куртка, плотно облегавшая ее великолепную фигуру. Ронни поздно вернулась с ленча, но выглядела скорее недовольной, нежели смущенной из-за опоздания. Ронни очень повезло, что ее еще не вызвали, решила Челси, а то ей бы досталось от Джун.

Коди обернулся и увидел Челси.

– Эй, ты и этот светловолосый парень – вы следующие. После пятиминутного перерыва.

– Отлично, – откликнулась Челси, все еще разглядывая Ронни.

Лилиан Палмер кивнула Челси и направилась в артистическую привести себя в порядок. От Челси не укрылось, каким холодным, ненавидящим взглядом проводила ее Ронни де Марко. Едва Лилиан скрылась в узком коридоре, как та поспешно подбежала к телефону-автомату, висевшему на стене, опустила монету и набрала номер. Челси с любопытством наблюдала, как Ронни что-то быстро и возбужденно тараторила в телефонную трубку. Когда Ронни повесила трубку, Челси недоуменно пожала плечами и направилась на сцену, где ее уже ожидал Брайан.

В маленькой тесной артистической Лилиан в последний раз взглянула на себя в огромное настенное зеркало, освещенное мягким светом, затем быстро накинула куртку и взяла сумочку. Она повторила выражение лица, которое ей так удалось во время репетиции сцены объяснения.

Репетиции проходили как нельзя лучше. После многолетней работы в мюзиклах Лилиан была рада настоящей драматической роли. Это давало шанс блеснуть именно ей, а не композитору. А она всегда любила блистать. «Точный удар» была лучшей пьесой из тех, что она читала за многие годы, и Лилиан не сомневалась – эта роль принесет ей третьего «Тони». Ее актерский талант расцветал день ото дня. Сегодня ей хотелось поскорее попасть домой, принять горячую расслабляющую ванну и затем не спеша подготовиться к приходу Коди. Он обещал повести ее на танцы. Боже, сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз танцевала! Какое это, должно быть, прекрасное ощущение!