К тому же в отдельных случаях расстрелы гражданского населения германскими оккупантами в покоренной Польше являлись актами мести. Дело в том, что после начала германского вторжения в Польшу 1 сентября 1939 года в местах компактного проживания этнических немцев (которых в довоенной Польше насчитывалось до миллиона человек) имели место случаи насилия поляков в отношении немецкого меньшинства и даже убийства «польских» немцев — например, расстрел поляками в городе Торуни (Торне) четырнадцати немцев, обвиненных в «шпионаже», массовые убийства немцев в Быгдоще (Бромберге) и т. д. В результате этих этнических конфликтов «польские» немцы начали устраивать диверсии на дорогах, служить проводниками для наступающих германских частей, а в Верхней Силезии (с 1918 года служившей «яблоком раздора» между Германией и Польшей) — даже формировать (подобно судетским немцам в ЧСР в 1938 году) добровольческие корпуса, стрелявшие в спину польским солдатам, взрывавшие склады с горючим и боеприпасами и даже нападавшие, в ряде случаев, на позиции оборонявшихся от немцев польских войск. А на захваченных частями вермахта территориях имели место массовые «клиринговые» убийства поляков, замешанных (или подозреваемых) в убийствах польских «фольксДойчей» в первые дни вторжения.

Не удивительно, что Рейх сфюрер СС Генрих Гиммлер всячески оправдывал подобные жестокости, подчеркивая их необходимость для поддержания порядка в сельской местности и устранения малейшей угрозы для германского господства в будущем. Для «черного иезуита», как и для других «упертых» национал-социалистических идеологов, подобное поведение по отношению не только к еврейскому, но и к польскому населению, как относящемуся к «низшей расе», по сравнению с германской «расой господ» или «сверхлюдей», представлялось не только во всех отношениях оправданным, но и единственно правильным. К несчастью для солдат частей СС особого назначения(преобразованных в скором времени в войска СС) их очень скоро, еще в ранний период Второй мировой войны, начали обвинять в совершении тех жестокостей и военных преступлений, которые в действительности совершались членами совершенно иных частей организации СС.

Но, невзирая на это позорное (хотя и незаслуженное) пятно на их репутации, командиры формирований СС — ФТ, в конечном итоге, получили от своего фюрера то главное, чего они от него всегда хотели. В середине октября 1939 года, после того как победоносный фюрер принял 5 октября парад германских войск, и, в том числе, участвовавших в кампании мотопехотных частей СС — ФТ, в Варшаве, Гитлер отдал распоряжение, согласно которому эти, отныне дислоцировавшиеся в Польше, формирования были слиты воедино в одно войсковое соединение — Дивизию СС — ФТ (Дивизию частей СС особого назначения, или просто Дивизию СС особого назначения). В состав этой новой дивизии, являвшейся совершенно самостоятельным формированием, были включены моторизованные пехотные полки Дойчланд, Германияи Дер Фюрер, а также все другие части СС — ФТ: артиллерийский полк, саперно-инженерный, разведывательный, и противотанковый батальоны, батальон связи и зенитно-артиллерийский батальоны. Одновременно Гитлер также отдал приказ о формировании двух новых соединений СС — ФТ: дивизий Тотенкопф (Мёртвая голова)и Полиция (Полицейской дивизии СС). Чтобы успокоить вермахт, фюрер заверил его высшее командование в том, что все эти три дивизии СС будут в военное время действовать под полным контролем ОКХ.

Хотя Германия, с момента нападения на Польшу, формально находилась в состоянии войны с Великобританией и Францией, несколько последующих месяцев прошли без каких бы то ни было реальных военных действий между армиями «Третьего Рейх а» и его западных противников. В результате, у свежеиспеченных дивизий СС в течение этой так называемой «странной войны», имелось достаточно времени для пополнения своей численности и военных запасов в области вооружений, автотранспортных средств и снаряжения, а также маневров в новом составе. До вторжения в Польшу численность частей СС особого назначения составляла около восемнадцати тысяч штыков. А всего за несколько месяцев, прошедших со дня завершения польской кампании в составе новой Дивизии СС — ФТ насчитывалось уже сто тысяч штыков (столько же, сколько было во всем германском Рейх свере в 1918–1934 годах)! Именно в этот период военизированное крыло СС получило название «Ваффен СС», буквально: «Оружие СС»— чтобы лишний раз не раздражать ревниво-завистливое командование вермахта, не желавшее иметь в составе германских вооружённых сил никаких иных «войск», кроме собственных, и неустанно напоминавшее Гитлеру о его торжественном сделанном заявлении, что «армия (вермахт) является единственным оруженосцем германского народа». Товарищ Сталин в подобной ситуации, вероятно, просто приказал бы расстрелять или «превратить в лагерную пыль» назойливых армейских генералов, начавших раздражать его своими бесконечными напоминаниями, но Гитлер, оказавшийся, несмотря на всю свою «национал-революционность», неспособным до последних дней жизни окончательно вытравить из себя «буржуазную добропорядочность», предпочёл изобрести для войск СС новый термин. Тем не менее, «Ваффен СС» обычно переводится на русский как «войска СС»(хотя это не совсем корректно).

В мае 1940 года СС — ФТ впервые приняли участие в боевых действиях в качестве самостоятельной дивизии. По-прежнему непопулярная среди генералитета вермахта, эсэсовская дивизия, тем не менее, была полностью задействована при реализации оперативного плана «Гельб» — вторжения в страны Бенилюкс и Францию.

Основные силы «панской Польши» были разгромлены войсками «Третьего Рейх а» всего за восемнадцать дней. На протяжении всей «молниеносной» польской кампании и последовавшей за ее окончанием зимы 1939–1940 годов на Западе царило полное затишье. Англо-французские войска, с одной стороны, и слабые немецкие части, занимавшие «Западный вал»— с другой, стояли друг против друга, разделенные линиями своих укреплений. Между прочим, эта «сидячая» война (прозванная также «странной» или «смешной») пошла на пользу СС СР (тогда еще «другу и союзнику» гитлеровской Германии). За время «странной войны» на Западе Сталин успел создать целый ряд опорных пунктов в отошедшей к СС СР по «пакту Молотова-Риббентропа» Прибалтике, а 26 ноября 1939 года развязал так называемую «зимнюю войну» против Финляндии, не принявшую советских требований об «изменении границы» в районе Ленинграда. Когда англо-французы узнали о создании в городе Териоки «финского народного правительства» под эгидой СС СР, объявившего о начале в Финляндии «народного восстания» и призвавшего «на помощь финской революции» советскую Красную Армию, они забеспокоились. Хотя действия Красной Армии, разумеется, незамедлительно откликнувшейся на просьбу «угнетенного финского пролетариата» о помощи, и поспешившей поскорей «исполнить свой интернациональный долг», на Карельском перешейке носили — несмотря на колоссальное превосходство советской армии вторжения в силах и средствах! — мягко говоря, крайне вялый характер, Западные державы решили воспользоваться «зимней войной» и захватить Скандинавский полуостров, под предлогом «оказания помощи маленькой демократической Финляндии против громадного тоталитарного советского монстра». В английских и французских штабах «под шумок» началась разработка планов захвата Скандинавии.

Вскоре после завоевания Польши свежеиспеченный группенфюрер СС (генерал-лейтенант)Пауль Гауссер возглавил Дивизию СС особого назначения, в качестве ее первого командира. Месяц спустя он и его люди покинули город Пильзен (Пльзень), расположенный на западе бывшей Чехословакии, чтобы провести примерно шесть месяцев в западной Германии. Там они прошли интенсивный курс обучения и подготовки к предстоящей войне с Великобританией и Францией. В начальный период обучения «зеленые эсэсовцы» под командованием Гауссера учились сражаться и взаимодействовать в составе единой дивизии.