Поэтому я решил написать обо всем Вам, чтобы обратить внимание на эту важную для страны возможность, даже если она меня непосредственно и не касается. Конечно, об этом письме ему ничего не известно
Ваш П.Капица
67) С. А. ЛОЗОВСКОМУ 31 декабря 1940, Москва
Заместителю народного комиссара но иностранным делам С. А. Лозовскому
Многоуважаемый Соломон Абрамович!
В подтверждение нашего телефонного разговора сообщаю, что мы будем исключительно рады реализовать имеющуюся у нас возможность предоставить профессору Ланжевену соответствующее его положению место для научной работы в нашем институте, а также обеспечить его надлежащими жилищными условиями (у нас есть хорошо обставленная маленькая квартирка для работников, приезжающих с периферии и работающих при нашем институте). Все эти вопросы согласованы мною с Вице-Президентом Академии наук СССР акад. О. Ю. Шмидтом. И я беру на себя, конечно, всю заботу о Ланжевене не только как о нашем госте, но и как о моем личном друге.
Я надеюсь, что Вы обсудите возможность приезда сюда Ланжевена с женой и, может быть, даже с дочерью или сыном. Дети его уже совсем взрослые люди — все они привлекают к себе симпатии тех, кто их знает. <,,,>,
P. S. Опыт руководства нашим институтом цеха на заводе протекает неплохо, есть полные основания надеяться, что наконец наши установки войдут в жизнь[108].
У меня есть уверенность, что не только я, но и целый ряд ученых, знающих Ланжевена, будет очень рад его приезду в Советский Союз, и нет никакого сомнения, что пребывание такого крупного ученого среди наших физиков благотворно отразится на развитии нашей науки.
С искренним уважением П. Капица
68) О. Ю. ШМИДТУ 6 мая 1941, Москва
Вице-президенту Академии наук СССР академику О. Ю. Шмидту
Многоуважаемый Отто Юльевич!
Посылаю копии собственноручных писем Ланжевена, которые были мне пересланы, три — через Нарком-индел и одно — наиболее позднее, от 13 февраля, привез ассистент проф. Ланжевена Гуревич. Последний мне много рассказал о Лапжевене, и мое впечатление, что нет никакого сомнения в том, что Ланжевен рад был бы приехать в Советский Союз, если бы его пустили.
Очень хотелось бы, чтобы мы сделали все от нас зависящее, чтобы помочь этому замечательному человеку.[109]
С приветом!
Уважающий Вас П. Л. Капица
69) О. А. СТЕЦКОЙ 4 сентября 1941, Москва
Прошу передать привет всем сотрудникам и объяснить им общую ситуацию[110] Укажите, что я упорно работаю над тем, чтобы использовать все силы на специальные нужды страны, и как только для этого возможность представится, это будет сделано.
Все предложения, касающиеся оборонной тематики, и новые предложения описывать и посылать спецпочтой секретарю физической комиссии Уполномоченного комитета по обороне тов. Кафтанова — Н. И. Москвину по адресу: Москва, Рождественка, 11. После рассмотрения комиссией вопрос будет разрабатываться либо в Казани, либо в Москве, и во всех случаях приемка и испытания будут производиться в Москве с вызовом для этой цели сотрудников.
Начать постройку машин жидкого воздуха с тем, чтобы в случае надобности рядом можно было расположить машину для жидкого кислорода. <...>
В случае развития работы в Москве посылать сотрудников по спискам, указанным в телеграммах, с необходимым оборудованием. Семьи всех сотрудников безусловно остаются в Казани. <...>
П. Л. Капица
70) М. К. СУКОВУ 30 апреля 1942, Казань
г. Свердловск Глававтоген
Начальнику Сукову М. К.
Дорогой Михаил Кузьмич,
Я очень жалею, что наша с Вами совместная работа по новым установкам началась с неприятностей для Вас.
Смею Вас уверить, что я совершенно к этому не причастен. Дело обстояло таким образом, что, не имея конструкторов, протелеграфировав Вам, Кафтанову, Первухину, Казакову и теряя возможность выполнить к сроку постановление ГКО, я был принужден обратиться к Председателю ГКО. Результатом этого обращения и явились такие решительные мероприятия.
На данной стадии, как Вы понимаете, я не могу опять обращаться в ту же инстанцию с просьбой снять с Вас выговор. Но я обещаю Вам, что, если мы действительно пустим установку к сентябрю и все будет выполнено к сроку, я сам возбужу ходатайство не только о снятии наложенного на Вас взыскания.
Обращаю Ваше внимание на то, что мы до сих пор не получили данных о компрессоре. Вы ничего не отвечаете насчет всех мероприятий, которые Вы думаете предпринять по изготовлению установки. Нужен Ваш приезд или разговор с Вами по телефону (мои телефоны — Казань, Университет, доб. 42 — институт или 44 — квартира). Я думаю, что Вы должны принять самые решительные меры для возвращения в Автогенный трест всех работников турбодетандерного цеха, что, несомненно, будет легко сделать через Уполномоченного Комитета Обороны или тов. Первухина. До сих пор я не вижу, чтобы Вы предпринимали энергичные меры в этом направлении.
Пожалуйста, ответьте на следующий вопрос: где Вы думаете строить установки? Если на Автогенном заводе,— думаете ли Вы, что тов. Филатов достаточно дружелюбно относится к нашему ТДУЦ[111] для развития этих работ там?
Нам приходится сейчас очень трудно — не хватает 3 конструкторов. Но я думаю, что мы успеем сделать наш рабочий проект к сроку.
Уважающий Вас Ваш П. Л. Капица
71) О. А. СТЕЦКОЙ 27 июня 1942, Казань
Дорогая Ольга Алексеевна!
Получил Ваше письмо от 24, а также получил то, которое Вы послали с Мигдалом. Очень рад, что мигдаловские дела, по-видимому, обстоят хорошо. Так же неплохо обстоят дела Стрелкова с фильтрами. Он сидит почти все время на Марбумкомбинате[112]
Новый теплообменник рассчитан и уже пущен в ход. Мы получили олово и ленту и на первое время с ними выйдем [из положения]. Но вообще надо давить на остальную ленту. Теплообменник будет весить 130 кг и ленты 130 кг, то есть даже не тютелька в тютельку, так как довольно много пойдет на обрезки и будет не хватать.
Что касается московских дел, то меня пугает 40 000-ный компрессор[113]. Конечно, установка с таким компрессором должна работать лучше, ее сделать можно, но кто нам выполнит таких больших размеров турбину и отливки, кто обработает их? Это для меня не совсем ясно. Но, конечно, если серьезно к этому относиться, то. это все можно сделать и установка будет, наверное, замечательная.
Я много обдумывал создавшееся положение с этой установкой. Ведь осталось только два месяца, а сделано еще очень мало. Самый лучший план мне кажется такой: Вы приезжаете сюда, если даже не успеете доделать все дела. Мы с Вами все обсудим, и надо будет действовать очень решительно. Пускай Вам Харитон расскажет, какое большое значение придают этой установке и какие потрясающие результаты получает применение кислорода на фронте[114]. Далее, либо Вы опять поедете в Москву, либо приеду я. Если Кафтанову я нужен, пускай он пришлет мне вызов и одновременно указание НКВД и железной дороге о быстром оформлении пропуска и о предоставлении спального места. Конечно, выехать мне сразу будет трудно, так как надо будет поставить на рельсы изготовление нового типа теплообменников. Это очень интересная вещь, и чтобы все запустить, придется потратить еще дней 10 или две недели.
