Пора перестать думать о Гарри и о том, как ему удается быть таким несносным и таким очаровательным одновременно.

Она должна подружиться с другими любовницами.

Хильда пришла в восторг, когда Молли за завтраком сообщила ей о томике Байрона, найденном в библиотеке.

— Алфавит почти одинаковый, — сказала Молли, приступив к яичнице с ветчиной. — Хотя произношение, конечно, отличается. Но думаю, если мы потренируемся, ты сможешь прочитать одно из стихотворении Байрона по-английски. Какое-нибудь коротенькое. Говорят, ты восхищаешься им.

— Я его обожаю, — хмыкнула Хильда, шлепнув ее по спине. — И я выиграю. Мужчины услышат мой голос и захотят переспать со мной. Кого волнует, что я не актриса?

Молли чуть не подавилась тостом.

Афина одарила Хильду свирепым взглядом, затем посмотрела на Молли:

— Тебе некуда девать время, Далила?

Молли улыбнулась:

— А в чем дело?

Лоб Джоан прорезала морщинка.

— В том, что ты помогаешь другим победить в конкурсе.

Щеки Молли зарделись.

— Мне очень жаль, что вам не нравится моя договоренность с Хильдой. Но я обещала ей помочь.

Она откусила тост и принялась жевать, переводя взгляд с Афины на Джоан.

Вот и подружилась.

Джоан резко поставила свою чашку на блюдце.

— С меня достаточно этой чепухи!

Она встала и вышла.

Не успела она скрыться в гостиной, как оттуда донеслось громкое восклицание.

Хильда вскочила из-за стола и поспешила в гостиную. Афина следовала за ней по пятам.

Молли обменялась веселыми взглядами с Банни, и они вместе направились в гостиную, чтобы посмотреть, по какому поводу переполох.

— Чтоб я лопнула, — сказала Хильда.

На пяти стульях, расставленных полукругом, лежали кучки сверкающей бижутерии, а на их спинках висели пять весьма впечатляющих — и по-настоящему скандальных — платьев. Даже без примерки было ясно, что декольте слишком глубокие и соски будут виднеться в вырезе платья.

Джоан помахала запиской, которую держала в руке:

— Мы должны быть в этих платьях во время художественного чтения, таково распоряжение Принни.

Банни подняла одно из платьев:

— Какое изысканное. Наверняка сшито портными его королевского высочества.

Все платья были разных фасонов и цветов, из тончайшего шелка, с роскошной отделкой.

— Какое платье кому принадлежит? — спросила Молли, мгновенно пожалев о своих словах.

Все мигом перестали охать и ахать. Афина подскочила к одному из стульев и схватила платье.

— Это мое! — крикнула она.

— А это мое!

Джоан схватила другое платье, оттолкнув Банни.

Хильда плюхнулась на один из стульев, скрестив руки на груди.

— Мое.

Без платьев остались только Молли и Банни.

— Я не против, чтобы ты выбрала платье, — сказала Молли.

Банни выглядела озадаченной.

— Ты и вправду не возражаешь?

— Конечно.

Молли заставила себя улыбнуться. Печально видёть, что эти женщины не привыкли к проявлению доброты по отношению к ним.

Хильда устремила на нее подозрительный взгляд:

— Никаких друзей. Мы враги.

— Почему? — Голос Молли дрогнул. — Почему мы не можем быть друзьями? Разве дружба не облегчает жизнь?

Джоан покачала головой.

— Не представляю, как ты выжила в качестве любовницы, — заметила она с презрительной гримасой.

Афина вздохнула:

— Вот и ответ. Это вопрос выживания, Далила. Любовницы не могут дружить друг с другом. Мы соперницы. Никогда нельзя полагаться на верность покровителя. Всегда найдутся… другие женщины. — Она смерила Молли взглядом. — Хотя, конечно, у одних больше достоинств, чем у других.

— Но разве мы не можем — хотя бы на одну неделю — забыть о раздорах? — спросила Молли.

— Когда мы соперничаем друг с другом не исподтишка, как обычные женщины, а открыто, участвуя в конкурсе? Джоан покачала головой.

— Вряд ли.

— Это война, — заявила Хильда. — И я пущу всех на дно.

Банни вздохнула:

— Успокойтесь, дамы. Глупо спорить из-за платьев. Они все разных размеров, и нам придется их поменять.

— Давайте примерим их, — предложила Афина, скинув свое платье кричащего алого цвета.

Молли старалась не смотреть. Обнаженное тело Афины было безупречным, как скульптура богини. Хильда и Джоан тоже разделись, у них были пышные формы, но естественная красота Банни затмила всех остальных. Как и остальные, она чувствовала себя непринужденно, расхаживая по гостиной голышом.

Молли прикусила губу. Неудивительно, что все конкурсантки нашли себе покровителей! Казалось, они рождены быть любовницами.

— Далила.

Банни указала на золотистое платье, которое досталось Молли.

— Ах да, — сказала Молли.

Ее пульс участился. Шторы не были задернуты, а двери… Даже не; закрыты, и пару минут назад мимо них прошел лакей!

Джоан рассмеялась:

— Далила? Почему ты не раздеваешься? Ты самая странная любовница: из всех, кого я встречала.

— В скромности нет ничего плохого, — сказала Банни, влезая в новое платье. — Некоторые мужчины предпочитают скромниц.

Молли благодарно улыбнулась.

— Мне ничего не стоит раздеться, — заявила она. — Однажды я даже пробежала через лужайку совершенно голая.

— Неужели? — Банни явно была под впечатлением.

— Да, — солгала Молли, — на глазах у целой компании охотников.

Она ушла в угол, защищенный от нескромных глаз пальмой в кадке, и, положив золотистое платье на столик, начала раздеваться.

Джоан закатила глаза:

— Почему-то мне не верится, что ты носилась по лугам голая.

— Она врет, — сказала Хильда.

Афина рассмеялась:

— Конечно, она выдумывает. По-моему, ты пытаешься произвести на нас впечатление, Далила.

— Ничего подобного, — заявила Молли, пряча свою наготу за старым платьем, которое держала перед собой как щит.

— Правда? — Шагнув к ней, Джоан вырвала платье у нее из рук. — Давай пробеги вокруг дома. Прямо сейчас.

— Подождите. — Молли лихорадочно пыталась придумать ответ. — Теперь вы пытаетесь поймать меня на слове.

— Испугалась? — хмыкнула Хильда.

Едва прикрытая пальмой, Молли содрогнулась, но не от холода.

В глазах Банни отразились сочувствие и невысказанный вопрос.

— Что-то в тебе не так, Далила, — сказала Афина, устремив на нее проницательный взгляд.

Молли судорожно сглотнула, внезапно осознав, что у нее нет выбора. Если она хочет победить в этом конкурсе, все должны поверить, что она настоящая любовница. А она отчаянно хотела победить.

Ставка — Лондон, с его театрами, новыми платьями и мужем, который будет любить ее и считать более интересной, чем осколки древней вазы.

Если она хочет иметь все это, она должна обежать вокруг дома голая.

Сейчас.

— Ладно, — сказала Молли и вышла из-за пальмы.

На ней не было ничего из одежды, и оставалось только молиться, чтобы холостяки не оказались поблизости, а лакеи были чем-нибудь заняты в доме, а ее мать, пребывавшая на небесах, не наблюдала в этот момент за своей дочерью.

— Если я это сделаю, — сказала она, — мы не будем препираться из-за платьев, хорошо? Пусть Банни сделает выбор за всех. Она сама шьет платья и знает, кому что подойдет. Если понадобится переделка, она ее сделает. Да, Банни?

Банни кивнула, и, как ни удивительно, все согласились с ее условиями.

Гордо подняв голову, Молли прошествовала мимо них и вышла из гостиной. Было слышно, как женщины бросились к окнам. Миновав главный холл, она потихоньку открыла дверь, чтобы не привлечь внимание Финкла, и спустилась по ступенькам на гравиевую дорожку.

Ветер взъерошил ее волосы.

И тут Молли побежала. Она чувствовала себя как лань, несясь вокруг дома. Она мчалась со всей скоростью, на которую была способна. И даже перепрыгнула через белку. Выбежав из-за последнего угла дома, она услышала мужские голоса и смех, доносившиеся из-за деревьев. Но она не осмелилась оглянуться. Проскочив в открытую дверь, она пробежала по коридору и влетела в гостиную.