— Да, устроил. Думаешь, я нарочно? Меня сводили сума твои друзья, твои любовники, твоя работа. Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне. Я не хотел, чтобы ты пострадала. И не хотел ломать тебе жизнь. Я любил тебя, жена. Любил как умел. Знаешь, когда я тебя похоронил… я столько раз хотел все переиграть. Пережить все заново. Увезти тебя на необитаемую планету, ни с кем тебя не делить. Я ведь тогда не смог тебе ничего сказать. Да и не хотел, если честно. Помнишь, когда ты уходила? Я и подумать не мог, что это… навсегда. Я даже придумать не мог, что ты можешь разбиться. Мне всегда казалось, что ты родилась в небе. Этот твой чертов флай, подарок того барда… Как ты могла?!

— Ты до сих пор не простил меня, да? За Лал, за эту клетку? Это ведь все я сделала, ты разве не понял?

— Единственное, что я тебе никогда не прощу, это то, что ты умерла. Раньше, чем я. Знаешь, мне уже немного осталось. Я и так пережил всех своих друзей и коллег. Наверное, воздух в клетке целебный, хе-хе. Знаешь как страшно быть стариком? Я ведь даже хожу с трудом, не могу ничего делать подолгу. А ведь я так хотел, чтобы мы даже старость встретили вместе. Я слишком много требовал, да? Быть одному это так страшно. Я утешаю себя только одним: может, хоть за Гранью да встретимся.

— Думаешь, это и есть счастье? Надежда? Как там А-ршэ?

— Странно, что ты о нем спрашиваешь. При жизни ты его недолюбливала. Он ушел к предкам лет двадцать назад. Точнее не помню. Последние лет пятьдесят память барахлит. Иногда не помню, что было вчера, зато до последней детали помню нашу с тобой жизнь. Это так странно. Доктора даже мудреное название придумали…

— Ты так и не снял кольцо, — с горькой улыбкой заметила я. Мне до одурения хотелось сменить тему. Потому что видеть Лит-ара таким… страшно, да.

— Не снял. Ты останешься женой моего сердца до конца моих дней.

Я не стала ничего ему говорить. И убеждать в том, что я живее всех живых. И что старости мне не видать как своих ушей. Лучше пусть я останусь для него призраком, явившимся для того, чтобы он мог уйти за Грань с чистой совестью. Подумать только, Лит-ар — старик. Я никогда не могла даже представить его таким. И он свято уверен, что я давно мертва. Наверное, так даже лучше. Я еще раз посмотрела на кольцо. Я зачаровала его так, что оно рассыпется в пыль, как только Лит-ар умрет.

— Прощай, муж.

— Люблю тебя, жена.

С тяжелым вздохом я вернулась в свое тело. Открыла глаза, осмотрелась вокруг. Ничего не изменилось. Почему же тогда мне так тошно? Два века, боги, целых два века! А если мой сын так же блуждал по Мирам? Он ведь не родился Вечным. Он мог умереть просто от старости. Я пережила двоих своих детей. Это… страшно. И жестоко.

Портрет Дан-ина стоял рядом с моим креслом. Последний подарок Атина. Не ожидала. Или он сам счастлив сплавить мне столь странную сущность? На перевоспитание, не иначе. Правда, перевоспитание кого — это еще вопрос!

Обручальное кольцо на безымянном пальце медленно рассыпалось в пыль. Лит-ар мертв. А я окончательно свободна от всего, что связывало меня с Испытанием. А кому-то было крайне необходимо подстроить мою встречу с мужем. Управлять Владыкой Вечных так… самонадеянно. И вообще, такое тонкое манипулирование мне что-то напоминает. Ну ничего, я еще доберусь до этого кукловода, тогда и поиграем…

Я медленно брела в сторону своей комнаты. Заклинание уже явно исчерпало себя. Внезапно навалилась дикая слабость и усталость, я еле передвигала ноги по коридору, держась за стену. По всему телу слышались отголоски боли. Да, приятного мало, но зато я получила целый час времени! И почему я раньше считала, что час — это слишком мало? Я столько успела сделать! Наверное, я раньше не умела распоряжаться собственным временем. И вообще, толку жаловаться? Как говорят люди, игра стоила свеч.

На кровать я просто свалилась, сил хватило только на то, чтобы снять тапочки и уткнуться носом в подушку. Такое странное чувство, будто комната в очередной раз начинает расплываться и менять очертания. Я закрыла глаза, чтобы не видеть больше ничего подобного, а то меня начинало тошнить от подобных вывертов пространства.

Дверь в комнату бесшумно открылась, я почувствовала присутствие Индиго. Мой любимый принес что-то на обед, с восхитительным ароматом. Только у меня не было сил даже подняться, не говоря уже о том, чтобы нормально поесть. В таком состоянии даже ложка будет казаться свинцовой. Я хочу отдохнуть. Хоть немного.

— Таль, вставай! Тебе нужно хоть немного поесть. — Индиго поставил поднос с едой на столик, сам прилег рядом со мной.

— Отстань, мужчина, мне не до еды.

— Вы в раздумьях, о Светлая леди? О чем, если не секрет?

— Секрет, — отмахнулась я. В голове никак не укладывалось, зачем кому-то моя встреча с Лит-аром? Что после этого изменилось? Кому это выгодно? — Кстати, ты не в курсе, каким образом Атин оказался в другом временном потоке? Раньше он и Аэллионэ были в одном.

— Случайно в курсе. Мы с Рэйном посоветовались и решили, что будет гораздо лучше для всех нас, если время на Атине будет бежать чуточку быстрее, чем у нас дома. — Я задумалась. Он советовался с Рэйном. И сказал «у нас дома». Это хорошо или наоборот?

— Двести лет, Индиго. За этот месяц там прошло двести лет.

— Ну и что? — Не понял мой мужчина.

— Теперь я свободна. Совершенно свободна. — Я показала ему руки. На безымянном пальце больше не было обручального кольца, только светлая полоска-напоминание. — Вот и все.

— Так просто?

— Кто сказал, что просто? Просто только сыр в мышеловке лежит.

— Тебе нужно поесть. Давай помогу. — Индиго усадил меня к себе на руки и принялся медленно поить теплым бульоном. Действительно, стало немного лучше. По крайней мере, стены вернулись на свое место. Я порадовалась, честно.

Теплый бульон согревал почему-то замерзшее тело. И когда только я успела замерзнуть? На Аэллионэ всегда начало лета, здесь никогда не бывает зим. За экстремальными ощущениями желающим приходится ходить в другие Миры. Ненавижу зимы и все, что с этим связанно.

Чашка с бульоном опустела, я почувствовала себя намного лучше. Индиго не отпускал меня, да я и не хотела оказаться сейчас одна, он все держал меня в своих объятьях. В тишину комнаты врывались звуки из открытого окна. Шелест ветра в кронах высоких деревьев, шумная возня белок, громкое пение райских птиц. Мой Мир такой чудесный. Такой волшебный. Я не знала, что делать. Поэтому решила говорить…

— Знаешь, Индиго, все так странно получилось. Жизнь — сама по себе не сахар, а вообще непонятно что. Меня подтолкнули к встрече с Лит-аром, а кого благодарить, я даже не представляю. Когда мы встретились, ему было что-то около двухсотпятидесяти. Плюс еще двести лет. Он постарел. Мо-тон-Ра стареют как обычные люди, представляешь? Никогда не думала, что увижу его таким. Мы поговорили. Совсем немного, но мне и этого хватило. Он не мог организовать покушение. Он похоронил меня два века назад. И до конца своих дней носил обручальное кольцо. Потому что любил меня, да. Моему первому мужу никогда не дадут звание мастера игр. Он не научился расставлять приоритеты. Он единственный раз ошибся, когда решил поиграть с Лаллеей, поставил ее на первое место. Кто знает, как бы все сложилось, если бы не Лал. Наверное, я была бы счастлива. И Аст-ар был бы с нами.

— Прошлое не изменить, Таллинэль. Ты знаешь это гораздо лучше меня.

— Ну почему же. Я точно знаю, что невозможного нет, особенно когда дело касается эльфов. Ну, оборотней в крайнем случае. А демоны эти слова вообще используют как девиз, — я принялась задумчиво грызть коготь. — Знаешь, я все думаю… что бы со всеми нами было, если бы я не захотела возвращаться?

— А как ты думаешь? — Мой мужчина говорил уставшим голосом, словно сам неоднократно думал об этом.

— Думаю, всем было бы только лучше. Рэйн прекрасно справлялся со своими обязанностями. Вернее, с моими. К тому же…