В общем, кочевники ещё пару раз попытались прорваться, обстреливая верхушку скалы из луков. Но это оказалось гиблым делом, когда сверху на тебя летят стрелы и камни. Ни прицелиться толком, ни по лестнице взобраться. Без "тяжёлой артиллерии", что осталась внизу, взобраться на скалы оказалось невозможно. А втащить в Лес камнемёты было нереально.

Как наверно помнят уважаемые читатели, замок пал, а нирт погиб. Орда отхлынула, как морской прилив, оставляя за собой лишь руины и пепел. Уцелевшим жителям пришлось всё восстанавливать заново.

Вот такой вкратце была история наших соседей-драдмарцев. Нельзя сказать, что после нашествия они зажили хорошо и счастливо. Только деваться им было некуда. Кар с Ламом, их сержанты и сотники точно не могли вернуться домой. Вернее могли, но там бы их ждали скорый суд и расправа. Нескольким новым разведчикам удалось достичь родных предгорий, но вести пришли оттуда… вернее прилетели с голубиной почтой… самые неутешительные.

Сам Грарг Драдмартрис был объявлен отступником, а все воины его легиона – такими же предателями, как и он сам. Несмотря на то, что Драдмаре верховодил клан Кэлр, Карраэлгару путь туда был заказан. Это раньше драдмарцы своих не выдавали, пусть хоть небо падает на землю, а теперь какую музыку император заиграет, под такую новые вожди кланов и готовы были плясать. И плевать им на свободолюбивых родичей.

К слову сказать, имперцы хорошо знали, как вести политику на вновь завоёванных землях. Тем более, что здесь был не захват, а борьба с мятежом в одной из провинций империи.

Наведение конституционного порядка.

О-о! Во-во, что-то вроде того! Недовольные были, и немало. Но тех, кого власть императора вполне устраивала, было куда больше.

К чему такой далёкий и нудный экскурс в историю? Да чтобы понятней было то, что случилось дальше.

В тот день, между прочим, Карраэлгар ограничился лишь парой фраз о своей учёбе в имперской военной академии.

Может правильнее назвать это заведение училищем?

Там тоже было, так сказать, несколько ступеней. Так что самая верхняя…

Согласен.

– Ладно, пойду переговорю с Ламом, может он что подскажет, – дауартин встал и направился к двери.

– Один вопрос! – выкрикнула я вслед.

– Что? – он обернулся.

– Этот, как его Дармьерр, нэд какой-то-там башни, он тоже в строительстве крепостей ничего не смыслит?

– Я не спрашивал, – воин на мгновение задумался, – Что я могу пообещать, если он согласится сотрудничать?

– Жизнь.

– И вы не отомстите за убийство мужа?

Теперь уже задумалась я. Да, месть это дело святое, но что важнее? Сиюминутное удовлетворение от исполнения бесконечно малой частицы кровавого долга? Станет ли после этого в чаше моего гнева одной каплей меньше? Закроет ли мозаичное стёклышко чужой отнятой жизни ту пустоту, что осталась от потери ставших близкими мне людей? Вряд ли.

Тут дело не в том, что я хочу насладиться местью, воплотить в реальности душевный порыв, замазать чужой кровью рану в своей душе. Ещё что? А-а, отплатить врагам той же монетой, удовлетворить своё болезненное самолюбие – нас нагнули, мы нагнём.

Для чего мне это?!

А тем более почувствовать себя богом, вершителем чужих судеб, несущим возмездие злодеям.

Да не в жись!

У меня всё легко и просто. Неважно, одного Клэра хотели убить, а меня лишь "за компанию", или в равной степени нас обоих. Прощать я никого не буду! Не надейтесь! Это не бытовая ссора из-за пустяка. Чувствую, что всё здесь очень серьёзно! Попытались отнять жизнь один раз, попробуют снова. Жребий брошен! Или я, или они, включая в "чёрный список" и главных организаторов заговора!

Не потому, что мне так хочется, а потому, что так НАДО! Разделаюсь с этими злодеями, и другим неповадно будет!

Победа или смерть! Всё или ничего!

У меня, ведь, даже выбора нет!

Всё это пронеслось у меня в голове за какие-то секунды.

– Дармьерр не пытался убить меня или моего мужа. Если он не один из главарей, значит имеет шанс стать полезным. И если отличится в бою… То почему бы нет?

– И как он будет сражаться с двумя ранеными руками?

– Ну-у, голова то у него пока на месте.

– Ола, я не пущу Эйвииллиэль с тобой, – без обиняков рубанул Эрвендилтоллион, когда дверь за драдмарцем закрылась.

– А как же клятва? – невинно захлопала я глазками.

– Клятва?! – взревел эльф, – Да пошла она… Да-а я… Но разве нельзя по другому? – обречённо произнёс он, наконец взяв себя в руки.

– Лаэр Эрвенд, – проникновенно начала я, – я не требую, я прошу, отправьте Эйву со мной…

И тут же принялась перечислять причины, по которым следует сделать именно так. Во-первых, у нас в замке никто не знает эллиенский.

– Сейчас то он вам зачем? – удивился владыка.

– Во-вторых, мы ничего не понимаем в ваших условных сигналах, – проигнорировав реплику, продолжала я.

– Эйвииллиэль в них тоже не разбирается.

– Что, совсем? Давайте её позовём и спросим.

Эрвендилтоллион сразу пошёл на попятную. Да, Эйва кое-что знает, но не так много, как хороший сигнальщик. Так что лучше он пошлёт в замок кого-нибудь другого. Хорошо, а этот другой знает леворский? Эльф задумался.

– И потом, для Эйвы донжон будет самым безопасным местом, – как бы между прочим заметила я.

– Это почему? – поразился владыка.

И я опять принялась излагать причины. Всё-таки башня прочное каменное укрытие, других таких убежищ в Лесу нет.

– А пещеры?

– По-вашему вы сможете всё сражение продержать там свою внучку? Вы уверены, что она не сбежит?

– Я приставлю к ней двух воинов, – возразил Эрвендилтоллион.

– Лаэр Эрвенд, всё это ваше семейное дело, но если Эйва возненавидит после битвы вас лютой ненавистью, вините в этом только себя.

– А вы что предлагаете?

– Я уже сказала. В замке ваша внучка будет в безопасности и не почувствует себя обузой.

Мы ещё немного попререкались и владыка согласился. Честно скажу, я сильно лукавила, когда говорила о безопасности. Хрен его знает, сколько припрётся табиров – пятьдесят тысяч или сто, нам в замке и десяти за глаза хватит. Да что десяти, пяти будет с лихвой, если не меньше. Эйвииллиэль же была гарантией того, что в горячке боя лаэрииллиэн не позабудет о нас грешных. Вы считаете, что это гаденько и подло делать девушку, которая считает тебя чуть ли не сестрой, кем-то вроде заложницы? Может, вы и правы. Но я ни о чём не жалею!

Только мы обговорили детали, как вернулся Карраэлгар.

– Нирта, я совсем забыл, – начал он прямо с порога, не снимая присыпанного снегом плаща, – Крепость мы попробуем отбить, а что делать потом?

– В смысле? – не поняла я.

– Нет, с врагами всё ясно, их надо перебить…

– Не обязательно всех, – возразила я.

– Но они же изменили присяге? – удивился Кар.

– Могу привести пример, когда тоже самое сделал целый легион.

– Вы нас с ними не равняйте! – возмутился драдмарец.

– Я не говорю об офицерах, но солдаты то просто выполняли приказы. Надеюсь, с этим вы согласитесь?

Кар кивнул.

– Поэтому я хочу, чтобы вы не устраивали бессмысленной бойни.

– У нас не будет возможности их уговаривать.

– И не надо, просто тех, кто бросит оружие…

– Это понятно, – отрезал воин, – Что делать с теми, кто остался верен королю?

– А тут-то в чём проблема?!

– Они леворцы, а мы, вроде как, имперцы, – пояснил Кар.

– Мне надо переговорить с Ворхемом и Фергюсом, – вскочила я со стула, подхватив плащ, – Вы знаете, где они?

– Только что были на улице.

Я быстро нашла мэтра и священника. Нужно было срочно прояснить один вопрос. Всё-таки они люди более сведущие в юриспруденции, чем я – недоучка. К счастью, всё оказалось именно так, как я надеялась.

– Тош-дауартин Карраэлгар, где тош-дауартин Ламмарылхаб?

– Сию минуту пошлю за ним, но зачем вам Ламмар?