Пинчботтл отстегнул меч и отшвырнул его в сторону. Ретиф, моментально нагнувшись, поймал его на лету, прежде чем он упал в грязь. Посланник Пинчботтл, скрестив руки на груди, свирепо сверкнул глазами на рокаморранца.

— Позвольте мне заявить здесь, немедленно и без оговорок, что ни с каким динозавром я сражаться не намерен!

Лицо Хаккопа сморщилось, словно ком сырой глины.

— Это окончательное решение?

— Именно так, сэр!

Переводчик повернулся к копьеносцам и произнес несколько слов на горловом рокаморранском языке. Те сомкнулись и направили копья на четырех дипломатов, которые принимали участие в церемонии принятия клятвы.

— Послушайте, что здесь происходит? — воскликнул Посланник.

— Похоже, сэр, что они забирают вас в местную каталажку, — сказал Ретиф.

— Они не имеют права! А вас почему не трогают?

— Я ведь не давал клятвы…

— Ты, парнишка, двигай вперед, — произнес Хаккоп, глядя на Посланника. — Рокаморре некогда возиться с нарушителями присяги!

— Простите, сэр! — заблеял первый секретарь. — Как долго мы будем находиться в заключении?..

— Один день! — ответил Хаккоп нехорошо улыбаясь.

— Ну, это еще не так плохо, Ваше превосходительство, — заметил Маньян. — Мы можем провести время, обдумывая свое алиби, — я, конечно, имею в виду составление донесения в главный штаб с изложением всех обстоятельств этой, с позволения сказать, дипломатической победы наоборот.

— Завтра, — рявкнул Пинчботтл. — завтра, милейший, могу вас в этом заверить, я предприму решительные шаги…

— Я имею удовольствие сомневаться в этом, вероломный обманщик! — резко оборвал Посланника Хаккоп. — Ведь чертовски трудно делать шаги с отрубленной головой?..

Посланник Пинчботтл сердито смотрел на Ретифа через зарешеченное окно тюремной камеры.

— Я считаю вас, сэр, полностью ответственным за то, что вы своевременно не сообщили мне об этом варварском обычае! Надеюсь, вы установили связь с кораблем и потребовали его немедленного возвращения!?

— Боюсь, что нет, сэр. У местного передатчика нет нужных диапазонов.

— Вы в своем уме!? Это значит… — тут Пинчботтл обессиленно повис на перекладинах решетки. — Ретиф, они же снимут с нас головы… — простонал он.

Отряд рокаморранцев с копьями вывернул из—за угла и промаршировал к двери камеры землян. Хаккоп достал массивный ключ.

— Ну, что, парнишка? Ты готов принять участие в экзекуции?

— Минуточку, — вмешался Ретиф. — они же обещали убить Грундертуша к завтрашнему заходу солнца. У нас есть в запасе еще целый день.

— Верно. Только отрубление головы у нас всегда делают после обеда. Так выгоднее: больше зрителей по кредиту за вход.

Ретиф покачал головой.

— В высшей степени незаконное действие. Казнь нескольких дипломатов вещь вполне естественная, но она должна проводиться в соответствии с протоколом, иначе вам на голову свалится эскадра Объединенных сил по поддержанию мира еще до того, как вы успеете произнести «вмешательство во внутренние дела».

— Мм… Пожалуй, ты прав, землянин. О'кей, отложим это на завтрашний вечер. Будет казнь при факелах: очень красиво!

— Ретиф! — Маньян задыхаясь протиснулся к решетке и с мольбой посмотрел на него. — Неужели нет способа предотвратить эту ужасную судебную ошибку?

— Способ один: ты, парнишка, передумай и убей Грундертуша, — весело сказал Хаккоп.

Ретиф задумался.

— А что, эти джентльмены обязаны лично выполнить работу?

— Обязательно! Я не могу допустить, чтобы этот героический акт сделал любой Том, Жорж или Мейер. К тому же уничтожители Грундертуша не просто национальные герои. Они получают много—много прохладительного, а также зелененькие бумажки!

— Что вы на это скажете, сэр? — обратился к шефу Уоффл. — Придется пойти, а? Терять нам, пожалуй, нечего…

— Но как? Не могу же я убить чудовище, швырнув в него папку с отчетами?

— Может быть, выкопать яму, и пусть он в нее провалится?

— А вы имеете представление, каких именно размеров понадобится яма, чтобы причинить хоть маленькую неприятность девяностофутовой рептилии, вы, идиот?

— Предположим, Посланнику будет оказана некоторая помощь, — решил вмешаться Ретиф. — Это не будет расходиться с правилами?

Хаккоп насторожился, склонив набок свою лягушачью голову.

— Это хороший вопрос. Должен проверить в Министерстве традиций.

— Я бы с радостью помог, конечно, — тот час же заявил Маньян. — да только вот этот мой проклятый кашель… — он судорожно сглотнул.

— Именно — кха, кха! — подхватил Уоффл. — Наверное, сырой воздух, сквозняки, все эти каналы…

— Но Вы освободите их из тюрьмы, чтобы они могли обследовать район действий и составить хоть какой—нибудь план операции? — спросил Ретиф.

— Нет, — покачал головой Хаккоп. — Нарушители клятвы попадают в карцер по приказу Большого Начальника. И освобождать можно только через него. Но буду рад навести справки по этому вопросу после тихого часа.

— Когда же это будет?

— Тихий час завтра после обеда. Карлик—с—блестящей—головой и его друзья как раз будут иметь время, чтобы выкинуть какой—нибудь номер до начала представления.

— Но как же мы можем убить динозавра, сидя здесь взаперти? — возмутился Пинчботтл.

— Надо было подумать об этом до того, как нарушить присягу, — живо ответил Хаккоп.

— Интересный вопрос, правда? Стоит поломать головы, пока они совсем не слетели.

На улице Ретиф отвел Хаккопа в сторонку.

— Не думаю, чтобы нашлись какие—нибудь возражения против того, чтобы я тут немного поосмотрелся? Хотелось бы увидеть, как выглядит это чудовище.

— Конечно, делай что хочешь. За осмотр Грундертуша денег не берут, смотри в любое время, бесплатно — только деньги надо на дорогу.

— Понятно. Вряд ли Вы дадите мне официального проводника…

— Верно. Рокаморранцы очень скупые, ничего не дают, особенно иностранцам.

— Но у меня только мелочь в кармане. Полагаю, Вы не оплатите мне чек?

— Смотри—ка, опять угадал! Ловко же это у тебя получается, землянин. Ты, наверное, всегда выигрываешь пари?

— Что же со мной будет, когда кончатся деньги?

— Ага, не догадался, испортил репутацию! Ладно, так и быть, подскажу: когда кончатся деньги, ты сразу попадаешь в рабство.

— Да—а—а… Я чуствую, вас не особенно тревожит, будет ли устранена угроза чудовища.

— Правильно отгадал! Большие туристы приезжают, заключают пари. Больше интереса, когда есть на кого поставить. Сейчас ставка десять к одному против землян.

— А тем временем динозавр пожирает людей?

— Конечно, нескольких крестьян он уже сожрал. Но пока Грундертуш не сможет съесть меня лично, это меня не колышет, выражаясь словами великого барда.

— Шекспира?

— Нет, Эгберта Гизензеккера, одного из первых торгашей—землян, того самого, кто доставил игральные карты на Рокаморру.

— Карты и кости, вот как?

— Конечно! Ты играешь в карты, землянин? Пойдем развлечемся, оставим заботы и печали, скоротаем время до великого представления завтра вечером.

— Отличная мысль, Хаккоп! Показывай дорогу.

На рассвете Ретиф вышел из рокаморранского игорного притона. Он вел Хаккопа на тонкой цепочке, прикрепленной к стальному кольцу на его тонкой лодыжке. Тот послушно тащил вместительную корзину рокаморранских денег.

— Эх, Ретиф—хозяин, паршивую шутку сыграл ты со мной, сдав мне трех дам дурной репутации…

— Я, кажется, предупреждал тебя насчет моральных принципов, Хаккоп. Лучше скажи, можно ли полагаться на все те разговоры о повадках Грундертуша, которые я слышал от ваших ребят там, в кабаке?

— Конечно, Ретиф—шеф, информация первый класс!

— Ол райт! Следующая остановка — Министерство традиций. Показывай дорогу, Хаккоп.

Спустя час Ретиф вышел из Министерства. Он был хмур и озабочен.