Трис… Почему она назвала твоё имя?

— А почему ты спрашиваешь? — тихо спросила Геби. Мария расценила тихий голос Геби, как нежелание будить ребенка, тоже перешла на шепот.

— Ну, вы когда… ну, били их палкой, всё время кричали: "Трис, Трис, смотри, я вспомнила!.. "

— А-а… Ну, Трис, это… это парень, который меня этому учил. Он погиб. Просто их тогда было больше и… — Геби умолкла, чтоб не проболтаться окончательно.

— Так вы что, воевали? — Мария округлила глаза.

— Господи, нет, конечно! Воевать не воевала, мы с покойным мужем…

"Ха-ха-ха! Ой, я не могу! С покойным мужем, ха-ха! Вру, и не краснею! ".

— …в обозе ходили. Но защищаться пришлось научиться. Просто там, где я была, иначе нельзя было. Там либо ты, либо тебя!

— Страсти-то какие! И что, убивали? — продолжала расспрашивать Мария.

— Да нет, Господь не допустил. А тут… вспомнила.

— Ну, вы и храбрая, я вам скажу! Вот я бы так не смогла! А вы только р-раз! Р-раз!.. — Мария взмахнула руками, пытаясь повторить движения Геби с шестом. — А Уилл сидел и только трясся…

— Только ты правды не говори никому, иначе нам всем места мало будет!

Нянька хмыкнула и Геби подумала, что если она сейчас, раз и навсегда, не закроет прислуге рот, то уже к вечеру все в округе будут знать мельчайшие подробности произошедшего возле старого ясеня.

"Интересно, а чтобы миссис Смит в таком случае сказала? " — мысленно хихикнула Геби, а вслух сказала, как можно строже:

— И Уиллу ещё раз напомни, чтоб помалкивал! А не то выдам тебя замуж за старого золотаря, а Уилла…

Геби не договорила, что она сделает в случае, если тайна откроется, потому что Мария повалилась ей в ноги с причитаниями.

"Да, поучиться у миссис Смит держать слуг в страхе надо! ", мелькнуло в мыслях у Геби. Отмахнувшись от назойливой Марии, Геби склонилась над спящей Юджинией.

"Трис. Как глупо всё вышло… Надо же, вспомнила всё, чему ты меня учил… Спасибо тебе, любимый. А теперь всё, что у меня осталось от тебя — это Юджи. Только хорошо, что она на тебя не похожа. Иначе, кто знает…

Геби наклонилась и нежно поцеловала щёчку малышки. Дверь скрипнула и знакомый мужской голос радостно сказал:

— А-а, вот ты где! Ну, наконец-то я тебя нашёл!..

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

— Ты с ума сошёл! Ну сам подумай, какая из меня жена?!

Джон Уотерфолл сидел на краю лавки и с саркастической улыбкой наблюдал за мечущей громы и молнии Габриэлой:

— А какая? Нормальная. Не хуже других. И вообще: если ты думаешь, что мне больше делать нечего, кроме как тебя по всему свету разыскивать, то ты ошибаешься. Итак, повторяю: согласна ли ты, Габриэла Смит, выйти за меня замуж?

— Джо-он! Ну пожалуйста… Я вдова, мой муж умер, когда я ещё на сносях была. Теперь я Габриэла Зильберштерн… и живу своей жизнью. Зашиваю раны, принимаю роды… На кусок хлеба хватает… Да и в конце-то концов: всё моё приданое между ног удавленное, да вон ещё, в колыбельке лежит… — Геби кивнула в сторону, где Юджиния возилась с тряпичной куклой. Джон захохотал:

— Как была язвой, так и осталась! Кстати, я выслушал только тебя. Теперь позвольте пообщаться с юной леди, — и Джон шагнул к Юджинии, подхватил на руки и подбросил чуть-ли не до потолка. Юджи восторженно взвизгнула.

— Н-да, потолки у вас низковаты, разогнаться негде. Ничего, скоро мы поедем к дяде Джону, у него потолки повыше будут. А маму с собой возьмём? Возьмём? Да? Да-а… Ну тогда идём, скажем маме: мама, поехали к дяде Джону! Мама уже давно согласна, просто хочет, чтобы мы вместе попросили.

— И ничего подобного… — запротестовала Геби, но Джон продолжал обращаться к Юджи, словно та что-то могла понять.

— … а когда приедем к дяде Джону, вместе попросим аиста, чтобы принес Юджинии братиков и сестричек!

— Ну это уж слишком! — возмутилась Геби. Джон не обращал внимания.

— …мама просто ещё не верит свалившемуся на неё счастью, но мы за это на неё не обижаемся, правда, Джини?

— Её имя Юджиния!

— А если ласково — Джини.

Джон всё ещё держал на руках девочку, а та доверчиво обхватила его за шею и прижалась к нему.

— Кроме того, мама не понимает, что Джини нужен папа.

Геби отлично понимала, что это святая правда. Но всё было так неожиданно…

— Джон, хватит, пожалуйста… Ну… мне нужно подумать…

Джон поставил Юджинию на пол.

— Вот видишь, Джини, мама почти согласна. Кажется, мы победили!

— Джон…

— Дьо-о-он… — вставила своё веское слово Юджи. Взрослые обернулись на малышку. Она стояла на полу и тянула крошечные ручонки к Джону. Он снова подхватил её на руки и Юджи крепко обняла его за шею. Геби обречённо плюхнулась на кровать.

— Я поняла… Это заговор!

Джон Уотерфолл и Габриэла обвенчались в начале сентября.

Как, в двух словах, объяснил Габриэле Джон, после службы у конунга, так трагически окончившейся, он вернулся в поместье отца. Как он добился восстановления своих прав на имущество, он предпочёл пока что не распространяться, но теперь у него были и дом и земля. Он всерьёз подумывал о том, чтобы жениться, но барышни в его округе не отвечали его понятиям об идеальной жене. Да, у них было приданое; да, у них были манеры и умения вести хозяйство, но не это привлекало Джона в женщинах. О том, что дочь старого лошадника Джекоба Смита, ныне покойного, вернулась (да ещё и на сносях!) домой, он случайно узнал от какого-то работника на какой-то ярмарке. Источник информации не заслуживал доверия, но на всякий случай Джон решил после ярмарки "заглянуть в гости ". Крюк был не сильно большим и в случае неудачи Джон потерял бы от силы дней пять, ну, может, семь. Ну, а в случае удачи… Джон уже точно знал, что будет делать, если это она!

К счастью, в проезжавшем купце никто не узнал бывшего толмача варваров. Теперь он выглядел, как и сотни его земляков. Сбрил бороду, приличествовавшую его прежней должности, меха и круглые доспехи сменил на простую рубаху, штаны и сапоги. Спокойная жизнь и деньги изменили его характер, а новообретенное на родине имя добавило ему важности и уважения остальных.

Джон сходил к священнику, рассказал ему о своих намерениях по отношению к Геби и получил благословение! Более того, Джон узнал, что Геби вовсе не бесприданница, и то, что она уединилась в домике покойной Катлины… Добрый и немного наивный священник полагал, что она это сделала исключительно от горя и в знак траура по мужу.

Но, как оказалось, ещё задолго до нападения на их посёлок варваров, Джейкоб Смит сходил к священнику и оставил завещание: после его смерти, Геби (неважно, замужем она будет или нет!), станет полноправной хозяйкой всего имущества. Возможно, именно это послужило для предыдущего старосты причиной сватовства его племянника к богатой наследнице, не подозревающей о своём богатстве.

После смерти Джейкоба мачеха сделала всё, чтобы никто не узнал о завещании, да шила в мешке не утаишь. Геби только догадывалась о наследстве, полагая, что мачеха уже давненько прибрала всё к рукам, поэтому довольствовалась малым, живя в домике Катлины и считая то, что давала ей мачеха, подаянием бедной родственнице. Но документ, подтверждающий последнюю волю её усопшего родителя был, хозяйство было, даже жених появился и теперь священник не видел никаких помех тому, чтобы выдать Габриэле её собственность. Тем более священник был доволен, что Геби поедет жить к мужу.

Чтобы не компрометировать доброе имя вдовы, то-бишь Геби, священник оставил Джона ночевать у себя, за что тот выделил некую сумму на нужды церкви. Теперь Геби пришлось решать вопрос своего приданого и они, в сопровождении священника, отправились к миссис Смит. Та, было, заартачилась: