– Вижу, – промолвила Атосса и села на ложе. – Ты не Бардия, хоть и похож на него.

– Посмотри внимательнее, сестра. Я твой брат. Просто ты не видела меня без одежды…

– Не морочь мне голову! – перебила Атосса. – У Бардии другой голос и волосы у него светлее. И шрама на шее у него нет.

– Волосы можно покрасить, голос изменить, а этот шрам – память об египетском походе. – Чужак придвинулся к Атоссе. – Ты запомнила меня таким, сестра, каким я был до похода в Египет. И не желаешь узнавать меня, своего брата, сейчас, хотя еще недавно сама просилась ко мне на ложе. Что случилось?

Глаза Атоссы внимательно изучали лицо, которое могло принадлежать только Бардии. И все же это был не он! Атосса чувствовала это, хотя не знала, как доказать обратное даже себе самой.

Незнакомец смотрел на Атоссу с небрежной улыбкой, видя внутреннюю борьбу, отражавшуюся на ее лице.

Атосса провела кончиками пальцев по лицу сидящего рядом мужчины, откинув волосы у него со лба. Действительно, волосы можно подкрасить хной. Шрама у Бардии не было до похода в Египет, после возвращения брата Атосса редко виделась с ним, поэтому могла и не заметить этого шрама. Но у Бардии была еще одна особенность – родимое пятно на мочке левого уха. Атосса захотела взглянуть на него и оторопела, когда уха под волосами не оказалось вовсе.

– Где твое ухо, брат? – спросила Атосса, окончательно убежденная, что перед ней не Бардия.

– Оставил в Египте, – прозвучал ответ. – В сражении под Мемфисом какой-то воин оказался ловчее меня и отсек мне ухо мечом, хотя хотел, верно, рассечь мне голову.

Атосса сузила глаза в предвкушении своего торжества.

– Я, может, и не углядела бы шрам, – сказала она, – но то, что Бардия не терял в сражении ухо, я знаю точно. Кто ты? Отвечай!

Атосса отодвинулась на середину ложа.

Незнакомец, тряхнув рыжими волосами, засмеялся.

– Задумка твоего брата не удалась, – сказал он. – Придется мне, как видно, сознаваться, дабы ты, прелестное создание, не натравила на меня в своих молитвах Ангро-Манью.[32] Меня зовут Смердис. Я брат Гауматы.

– Родной брат?

– Нет, сводный. Мы ведь совсем непохожи друг на друга.

– Я бы не сказала, – заметила Атосса, – брови у тебя точь-в-точь как у Гауматы.

– Ну разве что только брови, – усмехнулся Смердис.

– Это Бардия повелел тебе встретить меня в царской опочивальне? – резко спросила Атосса.

Смердис виновато кивнул.

– Значит, он рассчитывал ввести меня в заблуждение твоим поразительным сходством с ним?

Смердис опять кивнул.

Атосса уронила голову на руки.

– Как это низко и жестоко. Как это по-мужски! – вырвалось у нее.

– Прости, что я причинил тебе боль, – пробормотал Смердис, думая, что Атосса плачет.

Но Атосса не плакала. Она подняла голову, ее большие глаза гневно заблестели.

– Положим, я попалась бы на обман, что было бы дальше?

– Ты принародно стала бы моей женой, а спустя какое-то время твой брат открыл бы обман. Вот и все.

– Значит, до открытия обмана по замыслу Бардии ты должен был замещать его на царском троне, так? – голос и взгляд Атоссы говорили о том, что она что-то обдумывает.

Смердис вновь кивнул, поскольку был немногословен.

Теперь Атоссе стал ясен коварный замысел Бардии. Она слышала, что у Гауматы есть брат, но ни разу не видела его раньше. Видимо, Бардия, убедившись, что принудить Атоссу силой к браку с неугодным ей человеком не удастся, вознамерился перехитрить сестру с помощью своего двойника.

«Ну что ж, брат, я воспользуюсь твоим коварством, но для своей цели, – мстительно подумала Атосса. – Ты сам выбрал свою судьбу, отвергнув меня!»

Размышления Атоссы прервал Смердис.

– Давай спать, – сказал он. – Обещаю, что не притронусь к тебе больше. Утром я сам скажу твоему брату, что хитрость его не удалась.

– Не нужно этого говорить, – возразила Атосса, вновь придвинувшись к Смердису и положив руки ему на плечи. – Ты силен и красив. К тому же знатен и очень похож на моего брата. Не стану скрывать, я хотела стать женой Бардии. Но поскольку это невозможно, я предпочитаю иметь своим мужем тебя, Смердис. Обещаю быть тебе хорошей женой. Пускай Бардия думает, что я ничего не заподозрила и приняла тебя за него. В конце концов чего ни сделаешь для любимого брата. Если, конечно, ты хочешь видеть меня своей женой, – добавила Атосса с обворожительной улыбкой.

– Я согласен, – без раздумий сказал Смердис.

– В таком случае, мой дорогой, ты отныне не Смердис, а Бардия, не забывай об этом, – продолжила Атосса. – И поправляй меня, если вдруг я случайно назову тебя Смердисом. Это так забавно! Чем-то напоминает игру «угадай близнеца», ты не находишь?

Смердис пожал плечами: он о такой игре не слышал…

На рассвете в опочивальню пожаловали евнухи, которые принесли царские одежды. По древнему обычаю царь перед утренней молитвой после ночного соития с женщиной должен был совершить очистительное омовение в присутствии жрецов, поэтому мнимый брат Атоссы удалился в купальню.

Евнухи, пришедшие с женской половины дворца, проводили Атоссу обратно в гарем, где для нее тоже была приготовлена ванна с горячей водой.

Чистота тела для персов была сродни чистоте помыслов человека, поклоняющегося Ахурамазде.

Атосса после любовных утех со Смердисом чувствовала себя как побитая собака. Вдобавок она не выспалась, так как жизнь в царском дворце начиналась с первым лучом солнца. Поэтому изнывающая от любопытства Артистона, сразу после утренней молитвы прибежавшая к сестре, была разочарована: Атосса выглядела вялой и сонной. Артистоне толком ничего не удалось из нее вытянуть, а ей так хотелось узнать, каков же их царственный брат в любви.

«Я в нем не разочаровалась», – единственное, что сообщила Атосса младшей сестре.

От Смердиса Атосса узнала, что о хитрой задумке с двойником знает еще и Гаумата. В то же время Прексасп, особо доверенный человек Бардии, не был поставлен в известность о замышляемой подмене на царском троне.

Именно из-за своего поразительного сходства с Бардией Смердис не состоял в близкой свите царя, а был начальником гарнизона в мидийской крепости Сикайавати, находившейся неподалеку от Экбатан. Гаумата вызвал брата в Экбатаны по воле царя, а Бардия тем временем заменил Смердиса в крепости.

– И никто из воинов гарнизона не заподозрил подмены? – поразилась Атосса, узнав все это от Смердиса.

– Бардия не только схож со мной внешне, он на коне сидит как влитой, отменно стреляет из лука, не хуже меня кидает в цель копье, – уверенно сказал Смердис. – Когда Бардия в моей одежде сел на моего коня, Гаумата заявил, что это просто вылитый я.

– Значит, Бардия находится теперь в крепости Сикайавати, – задумчиво проговорила Атосса. – И будет там до нашей с тобой свадьбы?

Смердис молча кивнул.

То, что в ближайшие дни состоится свадьба Бардии и Атоссы, знали все во дворце. Распространился этот слух и в тесных кварталах Экбатан, расположенных по берегам пересохшей речки и на склонах обширного холма, на плоской вершине которого за семью рядами крепостных стен возвышались царские чертоги.

Во дворце все заискивали перед Атоссой, поскольку искренне полагали, что она скоро станет царицей.

Однажды она вызвала к себе двоих немолодых уже евнухов – Артасира и Багапата. Оба были когда-то преданными слугами царя Камбиза. Ныне Артасир и Багапат состояли при гареме и редко видели нового царя.

Атосса напомнила евнухам давний эпизод из своей жизни, в котором они принимали невольное участие.

– Помните, как царь Камбиз изнасиловал меня, ночью ворвавшись в мою спальню?

Евнухи потупили глаза.

– Камбиз был пьян и не совладал бы со мной, если бы не ваша помощь, – продолжила Атосса ледяным голосом. – Вы были свидетелями моего позора и соучастниками одного из самых гнусных поступков моего безумного брата. Вы держали меня за руки, покуда Камбиз утолял свою похоть. Помните, я как-то сказала вам еще при жизни Камбиза, что никогда не забуду этого. Не забуду и не прощу. Теперь Камбиз мертв и не сможет защитить вас от моего гнева. А я сумею насладиться вашими муками! – Атосса скривила губы в злорадной ухмылке. – Как долго я ждала этого часа!