На востоке римляне использовали заградительные системы, состоящие из трех элементов: Армения и ее римский гарнизон, круг государств-вассалов, включая Иберию, и, наконец, пять легионов вспомогательных армий. Корбулон удостоверился, что война окончена, и отправился в провинцию Сирия, которая перешла к нему после смерти легата, занимавшего этот пост.

Но в 60 году — не прошло и года после заключения мира — война возобновилась. Вологез, казалось, согласился с римским решением в Армении, но поскольку брат Тиридат теперь в изгнании и без короны, то он оказывает давление на Великого царя с просьбой вмешаться. Парфяне тут же используют инцидент, имевший место летом 60 года: нападение Тиграна V на Адиабену, «царь» которой был вассалом Вологеза. Без [350] разрешения императора было невозможно провести эту операцию. Римляне давно подозревали, что власть у Тиграна V очень слаба, и уже подумывали аннексировать Армению и забрать трон у Тиридата. Окружение Нерона склоняется к первому решению, Корбулон — ко второму. Тигран хотел захватить Адиабену, чтобы расширить владения к югу и укрепить тем самым свою защиту. Но парфяне его легко отбили, и в 61 году Вологез заключил мирный договор с иранцами. Он провозглашает своего брата Тиридата царем Армении и захватывает страну, изгоняет оттуда Тиграна V, который с этого момента больше ничего не значит. Корбулон, атакованный на Евфрате, считает, что демонстрация сил достаточна для отражения парфянской угрозы. Но ошибается. Армения попадает в руки Аршасидов. В Риме и при дворе партия войны и аннексии идет в гору. Всадники и вольноотпущенники, торгующие с Востоком, надеются получить дополнительную прибыль после захвата территории. Уступая усиливающемуся давлению при дворце, сторонники экспансии, в частности Корбулон, опасаются объявить императору суть военного командования на Востоке; он предлагает, чтобы одного из легатов отправили во главе сил в Армению, в то время как сам начнет действовать в Сирии и представит в распоряжение нового командования самые слабые легионы — IV и XII. Сам же, получив новое подкрепление, легион XV, продолжит дорогу на [351] Восток, так же как отряды из Египта. Легионы, отправляемые на север, имеют распоряжение действовать очень осторожно. В 62 году Нерон отправляет в Армению во главе легионов одного из старых консулов 61 года Цезония Пэта, верного сторонника новой стратегии абсолютизма и территориальной экспансии. Противник осторожной политики Корбулона, он объявляет свой план захвата Армении. В то время как Корбулон воюет на Евфрате, Пэт в Армении выставляет против Тигранокерта плохо подготовленные силы. Он сражается против парфян, которые окружили его и осадили. За эти три дня до прибытия подкрепления под руководством самого Корбулона Пэт позорно капитулирует. Это было зимой в конце 62 года. Тацит передает картину поражения римлян: солдаты Аршасида, пишет он, «вошли в лагерь еще до того, как римская армия отступила, и расположились вдоль дорог, весьма благодарные за скот и рабов, которые отошли им в качестве трофеев. Они раздели и разоружили нас, а перепуганные солдаты не могли ничего сделать, чтобы им противостоять». Корбулон вовсе не спешил прийти на помощь Пэту: он не любил этого человека и не поддерживал его политических и военных планов. Корбулон, впрочем, ограничился последствиями поражения на Востоке. Гордясь своими успехами перед Пэтом, парфяне весной 63 года отправляют в Рим посольство. Они с гордостью напоминают о победах своего народа и требуют, чтобы [352] Тиридат был признан царем Армении: он будет возведен на престол под римским суверенитетом, но не явится в Рим за тиарой. Римляне отказались от этого предложения и решили продолжать войну. Нерон доверил Корбулону высшее командование на Востоке, равное тому, какое получил Помпей, воюя с морскими разбойниками. В это время римская армия на Востоке насчитывала более 60 тысяч человек. Корбулон действовал очень активно. Он сметал врагов, которых встречал на своем пути, нападая на владения Тиридата, жестоко расправляясь со знатью-изменниками, и завладел Пальмирой, городом-оазисом в сирийской пустыне, которая со времен Тиберия была под римским владением. Корбулон угрожал задушить Парфу, лишив ее доходов от торговых караванов. Он стянул свои войска и был уже готов перейти Евфрат. И тогда, именно в том месте, где потерпел поражение Пэт, он решает объявить о встрече с Тиридатом. Аршасид был объявлен царем Армении и положил свою тиару перед статуей Нерона, подразумевая, что сам император вручает ее ему. Это было в 63 году. Так Рим положил конец войне с Парфой.

Нерон только сделал вид, что отказался расширить свою Империю за счет парфян. Ему не удалось поколебать Аршасидов, свести на нет их власть. В конце концов он присоединился к мнению сенаторской аристократии, признав правоту Корбулона. Это было после 61 года, один из тех редких случаев, когда Нерон присоединился [353] к мнению поборников традиций. Впрочем, он пошел на это намеренно, ради большей победы. Мирный договор с Парфой был, не будем забывать, заключен во время первого закрытия храма Януса и объявления всеобщего мира: монеты 64-66 годов изображают на лицевой стороне Нерона, а на обратной стороне — богиню Победы, со щитом у триумфальной арки. Другие монеты изображают храм Януса, или алтарь мира. Этот компромисс был совсем не плох, римляне пошли на уступки, соглашаясь с тем, что царь Аршасид сел на трон Армении. Они признали — за императором Рима право высшего властелина «обитаемого мира». Так были пересмотрены отношения, установившиеся между Империей и Парфой. Мир был очень продолжительным и длился около пятидесяти лет. Римляне от этого выиграли: во-первых, спокойствие на восточной границе, и, во-вторых, Нерон смог по-другому построить свою восточную политику, опираясь на новый союз. Что касается парфян, ставших верными союзниками Риму, то они были очень благодарны Нерону и сохранили о нем прекрасные воспоминания. Парфяне не воспользуются ни еврейским восстанием, ни кризисом 68-69 годов, чтобы порвать договор. Они даже будут стараться поддерживать хорошие отношения с теми, кто придет после Нерона.

Нерон по этому случаю выглядит воодушевленным и остроумным. Отказываясь от монополии под римским влиянием, он подменяет старое [354] и безжалостное соперничество прочной связью, частично ограничивающей экспансию Империи и позволяющей рассматривать победу другой страны удивительного Востока.

Приезд Тиридата в 66 году имел серьезные последствия для внутренней политики и идеологии Нерона. Он знал, что его правление достигло апогея, популярность в народных массах столицы и восточных провинциях возрастает. Он смог уничтожить группу Тразеи. Ему не дает покоя идея поездки в Грецию. Храм Януса вновь закрыт и провозглашен всеобщий мир. Нероновский образ жизни получил признание, и эллинизация Империи продолжалась и расширялась.

Приезд Тиридата готовился долго и тщательно. Подготовка заняла три года. Пожар в Риме, строительство нового города; заговор Пизона основательно мешал обеим сторонам, и поездку неоднократно переносили. Путешествие само по себе было очень долгим. Аршасид решил не ехать морем: царь Тиридат и его сопровождающие не имели права находиться в море больше двадцати четырех часов, так как вода считалась у парфян священной и ее нельзя было осквернять экскрементами или плевками. Чтобы достичь Рима, Тиридат, выехав из Армении, должен пересечь [355] Переднюю Азию, Босфор, регионы Адриатики, север Италии и Кампанию. Жители Империи потрясены пышностью каравана Тиридата. Сохранились свидетельства об из ряда вон выходящих путешествии и пребывании в столице.

Караван Тиридата был самым длинным, который когда бы то ни было видели древние. Римлян ослепили красота Тиридата, а также блеск сопровождающих, его жена, у которой головной убор был из чистого золота, родственники из парфянской династии Адиабены и великого царя Вологеза. Каждый титулованный был окружен парфянской, армянской и романской знатью своей страны, духовными лицами и женщинами. Три тысячи всадников, которых вел Анней Винициан, зять Корбулона, сопровождали Тиридата. По ходу каравана города были пышно и тщательно убраны в честь царя и его свиты, проводились бои гладиаторов и различные представления. Римское городское правление финансировало поездку, но и провинции тоже несли большие расходы: ежедневно на эти цели тратилось до 800 тысяч сестерциев. Даже если, как предполагают, римляне оплачивали только итальянскую часть размещения, все равно это была огромная сумма. Однако Нерон с восточной щедростью захотел полностью финансировать путешествие Тиридата. Император встретил его в Неаполе, где они почтили своим присутствием бои эфиопских гладиаторов, организованные вольноотпущенником Патробием. Затем отправились [356] в Рим. Императорским указом была назначена дата представления народу царя Армении. На следующий день по прибытии Тиридата в Рим прошла церемония коронования. Город был в пышном убранстве, Нерон в тоге триумфатора восседал на своем троне, установленном на сцене, предназначенной для выступающих с речами. На Форуме Тиридата встретили с помпой. Отрядам преторианцев, размещенным на соседних улицах и позади императора, было поручено поддерживать порядок. Нерон был окружен знаменами, сенат присутствовал в полном составе. Чтобы все всем было понятно, речь, с которой Тиридат обращался к Нерону, переводилась на латинский язык. Царь почитал императора, как будто тот был Митрой, иранским богом Света. Он подошел к краю сцены и преклонил колени перед цезарем. Тот приподнял его правой рукой и обнял, затем снял с его головы тиару и короновал его диадемой, которую Тиридат передал Корбулону. Затем Нерон произнес небольшую речь, учтивую, но твердую, полную достоинства, которая предвосхищала речь, которую он произнес позднее, по случаю освобождения Греции. Нерон воскликнул, что он объявляет Тиридата царем — то, чего не смогли добиться ни отец, ни брат Аршасиды.