В печати появилась книга Мартина «Изобретения, исследования и статьи Николы Тесла». Тесла хотел, чтобы ее раздавали бесплатно, Мартин возражал. «Ваша просьба о дополнительных бесплатных экземплярах слишком обременительна», — писал он ему. Но Теслу денежные вопросы пока не беспокоили.

Была и еще одна проблема. Тесла считал, что имеет полное право распоряжаться своей книгой. Тем более что гонорар Мартину уже выплатили. Мартин придерживался другого мнения: ведь он не только принимал участие в ее написании, но и «пробивал», и «пиарил» ее. К тому же он иногда одалживал Тесле деньги в счет своего гонорара, но Тесла их никогда не возвращал. Неаккуратность и необязательность в отношении собственных долгов со временем очень сильно осложнят его жизнь. Но пока Мартин терпеливо переносил эту черту своего выдающегося знакомого, как и другие его странности.

Он, например, уговаривал его принять степень почетного доктора Университета Небраски. Тесла, вероятно, считал, что этот университет мал и никому не известен в научном мире. Мартин попросил Джонсонов повлиять на него. Джонсон, однако, ответил, что было бы лучше, если бы такое же предложение Тесле поступило от Колумбийского университета — уж в авторитете этого одного из самых престижных в Америке учебных и исследовательских центров не сомневался никто.

Джонсон написал письмо руководству университета: «Будет очень разумно, если именно Колумбийский университет предложит ему степень, так как его первая лекция, если я не ошибаюсь, была прочитана именно там и поскольку Нью-Йорк является сценой его исследований. Думаю, что можно справедливо сказать, что не много существует людей, занимающих такое же положение в теоретической и практической областях науки… Я не знаю людей с таким разнообразием вкусов и обладающих такими колоссальными знаниями».

Через несколько недель ученый получил почетную докторскую степень от Колумбийского университета, а вскоре после этого удостоился подобной чести от Йельского университета.

Тем временем между Теслой и Кэтрин Джонсон установилась регулярная переписка. Правда, довольно странная: она писала лично ему, он же, как и подобает истинному джентльмену, отвечал ей, направляя письма ее мужу. До нашего времени дошло много этих писем, почти в каждом Кэтрин уговаривает его прийти к ним поскорее. Впрочем, Тесла и сам охотно ходил к ним. Это было, наверное, единственное место, где он мог почувствовать себя как в своем доме, которого у него не было со времени отъезда из Хорватии.

Только здесь его могли долго уговаривать заняться своим здоровьем и указывать на его болезненный вид. Тесла выслушивал эти увещевания снисходительно, но ему было приятно. Впрочем, он далеко не всегда принимал приглашения Джонсонов, и Кэтрин даже упрекала его, что он шлет «сухие телеграммы добрым друзьям, которые его так ждут». В другой раз, все-таки приняв ее приглашение на обед, Тесла объяснял: «Даже обед у “Дельмонико” — слишком светский для меня, и я опасаюсь, что если буду слишком часто изменять своим простым привычкам, то попаду в беду. Я принял твердое решение не принимать никаких предложений, пусть и очень соблазнительных; но в этот раз я вспомнил, что скоро буду лишен радости вашего общества (поскольку не смогу последовать за вами в Ист-Хэмптон, где вы намереваетесь провести это лето), — мной овладело непреодолимое желание принять участие в этом обеде, желание, которое никакой здравый смысл и осознание нависающей опасности не могут преодолеть. В предвкушении радости и возможного последующего страдания я остаюсь…»

Мартин и Джонсоны иногда устраивали «заговоры», чтобы вытащить своего знакомого куда-нибудь отдохнуть или просто за город на выходные. Надо сказать, это у них тоже не часто получалось. «Я не верю, что он скоро прекратит работу, — жаловался Мартин Джонсонам. — Когда я будто случайно заговорил с ним о Калифорнии, выяснилось, что он уже получил оттуда приглашение прочесть лекцию, поэтому не хочу засовывать его голову в пасть ко льву. Надеюсь, что он будет бережнее относиться к своему здоровью, и вы можете оказать всем нам большую услугу своими своевременными словами».

Они пытались устроить и его личную жизнь. Ведь Тесле уже «стукнуло» 38 лет, а он не только не был женат, но и вообще, похоже, не имел никаких отношений с женщинами, кроме светских. И это несмотря на то, что теперь у него было немало поклонниц, настоящих «фанаток», по-нашему. Тот же Мартин однажды попросил Кэтрин прочитать Тесле «недельную лекцию на этот счет» и намекал на какой-то план, «чтобы свести его с этим доктором».

Что это был за план и о каком докторе шла речь — осталось неизвестным, но, вероятно, имелись в виду какие-то проблемы Теслы в интимной сфере. «Несмотря на это, — писал Мартин Джонсонам, — боюсь, что он будет продолжать жить с убеждением, что женщина — это всегда Далила, которая лишит его волос».

Но Теслу, похоже, беспокоило уже совсем другое. В одном из своих интервью он намекнул, что «занят несколькими чрезвычайно многообещающими секретными экспериментами, но не может ни намеком упомянуть об их сути». «Однако мистер Тесла разрешил мне написать, что когда-нибудь сумеет передать колебания по земле и можно будет послать сообщение в город с океанского лайнера, как бы далеко он ни находился, без всяких проводов», — отмечал репортер.

Но тут разразилась катастрофа.

Это случилось в ночь на 13 марта 1895 года. Вероятно, во всем было виновато короткое замыкание. Возникло возгорание, и в здании на Пятой авеню начался пожар. Огонь быстро распространялся по деревянным перекрытиям, и когда пожарным все-таки удалось с ним справиться, выяснилось, что несколько этажей выгорели полностью. Именно те, где находились офис и лаборатория Теслы.

Пол сгорел, и вся аппаратура в лаборатории рухнула с четвертого этажа на второй и превратилась в груду расплавленного железа. «Две готовые развалиться кирпичные стены и разверстая пасть мрачной пропасти, полная черной воды и масла, — вот все, что можно было увидеть в то роковое утро, — писали газеты. — Больше ничего не осталось от лаборатории, которая для всех, кто посещал ее, была одним из самых интересных мест на земле».

Жертв не было, а сам Тесла к моменту начала пожара уже вернулся в отель и лег спать. Оборудование лаборатории и помещение не были застрахованы. Убытки составили огромную сумму — по некоторым данным, 250 тысяч долларов. Но материальные потери казались Тесле слишком мелкой неприятностью по сравнению с тем, что за несколько часов он фактически потерял труд всей своей жизни. Пропало все — экспериментальные установки, приборы, чертежи, расчеты, документы, дневники.

Тесла держался достойно. Он прибыл к тому месту, где находилась его лаборатория, когда все уже было кончено. Репортеры закидали его вопросами. Он ответил, что помнит все свои изобретения, и даже без чертежей и записей все они в скором времени будут восстановлены. Сказал, что безвозвратно погибли лишь две вещи — скульптурный портрет его матери и письма родных и близких.

По городу пошли слухи, что лабораторию подожгли сотрудники Теслы, которых якобы подкупил его конкурент Эдисон.

Когда Теслу попросили прокомментировать подобные предположения, он искренне возмутился и заявил, что такого бесчестного поступка Эдисон, которого он всегда считал порядочным человеком и великим изобретателем, совершить никак не мог.

Когда Тесла говорил, что все сгоревшие чертежи и рукописи хранятся в его памяти как в надежном сейфе, он, конечно, преувеличивал. Несмотря на феноменальную память ученого, восстановить их полностью было невозможно даже ему. Позже Тесла скажет, что даже компенсация в миллион долларов не смогла бы смягчить для него последствия катастрофы.

После пожара Тесла отправился бродить по улицам. Он старался сохранять присутствие духа, хотя был почти сломлен, прекрасно понимая, что для воссоздания своих работ нужна новая лаборатория. Но откуда взять деньги? Сгоревшая лаборатория принадлежала компании, которой владели он сам и Альфред Браун. Когда Тесла получил деньги за патенты от Вестингауза, то поделился со своими партнерами, а оставшуюся часть вложил в оснащение лаборатории. Теперь денег не было. Тесла получал кое-какие доходы от использования его патентов, но невозможно было открыть на эти деньги новую лабораторию.