САЛАМАНКА. КОМНАТА В ДОМЕ ОКТАВЬО ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Дон Хуан, Тристан. Дон Хуан Теперь ты понял, отчего Я так подавлен и несчастен? Тристан Мужчина над собой не властен, Когда так оскорбят его. Дон Хуан Нет, от Октавио такого Коварства я не ожидал! Тристан Октавио вам слово дал? Пускай теперь он держит слово. Дон Хуан Не успокоюсь я, пока Не догадаюсь, в чем тут дело. Что милую мою задело, И отчего ее тоска? Чем вызваны ее досада И раздраженье — не пойму! Она сердита. Почему? Я ждал ее — она не рада. Она влюбилась, может быть, В провинциального актера?.. Но — за два месяца?.. Так скоро Едва ли можно полюбить! Тристан Вполне достаточно сеньоре Двух месяцев. Сперва река Шумна, бурлива, глубока, Потом стихает, влившись в море! Дон Хуан Послушай: если это страсть,— Она ведь ждет письма? Тристан Дон Хуан А ждать придется бесконечно — Никто не сможет к ней попасть С письмом, с приветом… Тристан Дон Хуан Брат выбивается из сил, Он музыкантов пригласил. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же, Октавьо и Фермин. Октавьо (Фермину) Фермин Октавьо Боюсь, от музыки, увы, Она еще сильней заплачет. Дон Хуан Позвали музыкантов — значит, О чем-то догадались вы? Скажите: что бедняжку гложет? Тристан ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Те же, Селья и Фульхенсья. Фульхенсья Мой друг! Я тяжело больна, Лишь смерть мне, кажется, поможет. Селья Да, меланхолия — недуг, Который болью душу точит. Она одна остаться хочет, Не нужен ей ни брат, ни друг. Твой взор не должен быть сердитым. Вот видишь: брат мой ждет тебя! Дон Хуан (Фульхенсье) Вы снова плачете, скорбя О чем-то, от меня сокрытом! Наверно, я тому виной… Фульхенсья Не так я, сударь, неучтива, Чтоб вас винить несправедливо За происшедшее со мной. Недуг усилился жестоко, Когда спросили вы о нем. Дон Хуан Вы сами виноваты в том, Что я не знал его истока. Меня тревожит ваш недуг, И это вызвано любовью, Вниманьем к вашему здоровью… Фульхенсия! Ведь я ваш друг! Какие гложут вас печали? Я недостаточно богат, Но сотню жизней дать бы рад, Чтоб люди вас не огорчали. Фермин Октавьо Зови сюда. Я верю, что напевов звуки Развеют тень душевной муки. Селья Фульхенсья (про себя) Плотней и гуще мрак забвенья. Давно ль вернулась я домой? Прошел лишь месяц… Боже мой! Мелькнуло краткое мгновенье, А он уже меня забыл! В любви мне клялся мой любимый И в верности ненарушимой, Но миг прошел — и умер пыл!.. «Без вашего благословенья,— Твердил он, — я сойду с ума…». Проходит месяц — нет письма, И все чернее мрак забвенья!.. Входят и рассаживаются певцы и музыканты. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же, певцы и музыканты. Один из певцов Сеньор Октавио! Мы ждем. Какие вам нужны напевы? Октавьо Развеселите сердце девы, Окованное тяжким сном. Должны вы нынче петь чудесней, Чем Амфион, [132] — как он, должны Вы покорить гранит стены. Певцы и музыканты Мы развлечем вас новой песней. Певцы (поют) Воздух чист и неподвижен Над Валенсией весенней, Над ее лазурным морем, Над душистыми цветами Апельсиновых деревьев, Где качаются на ветках Птицы, вестницы любви. О легкие зефиры! Пускай летит мой вздох К благоуханной роще Валенсии моей. вернуться Должны вы нынче петь чудесней, Чем Амфион. — Амфион — сын Зевса, замечательный музыкант. Одно из преданий рассказывает, что стены Фив складывались из камней сами собой под звуки лиры Амфиона. (Ант. миф.) |
