Проведенное в 1991–1996 годах следствие по своим результатам мало чем отличалось от следствия Соколова. Оно и началось так же, как белогвардейское следствие — с уверенности в том, что найденные Рябовым человеческие останки — это останки членов Царской семьи. А дальше надо решить как их нужно захоронить, и главное — какой город должен удостоиться этой чести — Петербург или Екатеринбург. Всего-то делов. Не получилось. Созданная специально для расследования этого дела комиссия не поддержала утверждение следователя Соловьева, что найденные человеческие останки принадлежат членам Царской семьи. Документ, на основании которого эти останки должны быть захоронены, как останки членов Царской семьи, комиссия в полном составе, кроме ее председателя Бориса Немцова, отказалась подписывать. Всю ответственность за идентификацию трупов и за возможную фальсификацию похорон взял на себя Борис Ефимович Немцов, правда, в порядке выполнения указания президента. Демократический суд был заменен указанием не менее демократического президента.

Больше двадцати лет назад на суде в Германии по «делу Анастасии» ее адвокат Вольман в ответ на утверждение о смерти всех членов Царской семьи задавал вопрос: «А откуда вы знаете»? Ответ — в этом уверен следователь Соколов — не удовлетворил никого. Следствие Соловьева начало с того же — та же замена фактов уверенностью в гибели членов Царской семьи, то же игнорирование документов, противоречащих этой версии, тот же разнобой в мнениях экспертов, та же замена отсутствия фактов чьим то мнением. Единственно новым было — полное неуважение к мнению Православной церкви, отказавшейся воспринимать эти останки как останки членов Царской семьи. В результате похороны человеческих останков под видом членов Царской семьи создали новую легенду, легенду о фальсификации похорон.

Юровский ошибся, решив, что для создания мощей необходимы подлинные трупы. Если очень нужно, можно использовать и фальшивые.

Современное следствие должно было закончиться судом, который должен был принять окончательное решение по «Царскому делу». Однако суда не было. Решение суда было заменено решением Правительственной Комиссии, которое никто из ее членов (22 человека) не подписал. Решение Комиссии вышло только с подписью ее председателя Бориса Ефимовича Немцова, подписавшего его в порядке выполнения указания Президента РФ Ельцина Бориса Николаевича.

Результаты недоработок следствия не замедлили сказаться. 16–12 апреля 2005 года в газете «Литературная газета» появилась статья известного российского исследователя, доктора исторических наук, председателя Международного экспертного совета по материальным и культурным ценностям России за рубежом В. Сироткина под названием «Не царское тело», в которой приводится информация о генетической экспертизе, проведенной японским ученым Татцуо Нагаи, ставящей под сомнения выводы экспертизы, проведенной в ходе современного российского следствия.

Выше уже было рассказано о появлении в Москве в июне 2002 года младшей дочери бывшего императора России Николая II, написавшей книгу «Я Анастасия», в которой поблагодарила Президента России Владимира Путина за внимание к ней и ее семье.

Прошло еще несколько лет. Появилась книга П.В. Муль-татули «Свидетельство о Христе до смерти… Екатеринбургское злодеяние 1918 г., новое расследование». Книга открывается благодарностью Патриарха автору за его книгу. И посвящена книга, ни больше ни меньше, рассмотрению версии ритуального убийства Царской семьи. Т. е. вопросу, на который Правительственная комиссия должна была дать, и не сумела дать, однозначный ответ.

Вопрос о том, что же случилось в доме Ипатьева в июле 1918 года, повис в воздухе.

ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ ИСЧЕЗЛА ВО ВТОРОЙ РАЗ.

Но все это были только цветочки. Ягодки появились тогда, когда Глава Российского Императорского Дома Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Мария Владимировна обратилась в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с заявлением о реабилитации Императора Николая II и Членов его Семьи. К заявлению о реабилитации были приложены свидетельства о смерти всех членов Семьи, выданное органами ЗАГС, в которых указано, что причиной смерти Романовых Николая Александровича, Александры Федоровны, Ольги Николаевны, Татьяны Николаевны и Анастасии Николаевны был их расстрел в «Доме особого назначения» в Екатеринбурге. Кто и на каком основании выдал эти документы за два года до решения Правительственной комиссии, которая должна была рассмотреть эти вопросы, а также, в связи с этим, какова их законность, не ясно.

Как было показано выше, суда, который бы рассмотрел и подтвердил выводы белогвардейского следователя Соколова, не было. Следовательно, факт расстрела официально не был установлен. Вопрос о подлинности захоронения в Петропавловской крепости не прояснен даже для адвокатов Е.И.В.

А вышеприведенные материалы белогвардейского следователя Кирсты, вообще, ставят под сомнение факт расстрела Царской семьи. Легенда, поддержанная президентами и патриархом, продолжается. В бюрократическом государстве она, по-видимому, обречена на вечную жизнь.

Находившийся по соседству с Уральским областным Исполнит. Комитетом (Облсовет) бывший царь, сосланный Врем. Правит, в Тобольск, привлекал к себе внимание с самого начала гражданской войны. Перед нами стояла не только угроза попытки использования Николая II как олицетворение контрреволюционного движения, но и опасение, что он может бежать за границу. Всем было тогда понятно заявление французского министра Рибо (кажется, Рибо) о том, что «Николай II остается другом Франции». Это заявление было сделано, если не ошибаюсь, через 2–3 недели после свержения Николая.

Я приехал в Екатеринбург из Петрограда, после разгона Учредилки, в конце января 1918 года. Уже тогда в разговорах со многими товарищами приходилось признавать всю важность своевременного пресечения и предупреждения способов, какими могли воспользоваться друзья Николая II, чтобы использовать его в контрреволюционных целях.

Насколько я помню, мы, уральцы, представляли дело таким образом: Николай и его семья должны быть перемещены на Урал. Этим совершенно устраняется (при организации соответствующих условий надзора и охраны) возможность к побегу. Кроме того, если бы друзья Николая с германской стороны захотели его у нас вырвать, у нас остаются тысячи возможностей его ликвидировать в процессе отправки.

Тут необходимо указать на один прецедент, с которым нам пришлось столкнуться ранее в феврале месяце. В Екатеринбург была направлена группа заложников из Прибалтийского края: бароны, буржуа, офицеры, во главе с светлейшим князем Ливеном. Пробыли они в Ек-ге недели две, доставляя нам кучу хлопот с помещением, продовольствием и т. д. Неожиданно получается из Петрограда от Совнаркома телеграмма с предложением усадить их в вагоны и вернуть в Петроград. Нам совершенно ясно было, что возвращение их является актом нашей уступки немцам, с которыми мы вели тогда переговоры о мире.

Мы, т. е. Облсовет (так назывался тогда Ур. Обл. Исп. Комитет) «замитинговали». На одном из заседаний Облсовета мы встали на такую точку зрения, предложенную Ф.Ф. Сы-ромолотовым (наш комиссар финансов): возвращение св. кн. Ливена — это вынужденная со стороны Совнаркома уступка; под давлением событий наши питерские товарищи должны были эту уступку сделать. Не исключена возможность что предложение о возвращении Ливена является… на улучшение общего политического положения.

Эту историю с заложниками я привел для того чтобы пояснить нить наших умозаключений в вопросе о судьбе Николая.

Мне не пришлось участвовать в принятии мер на первых шагах деятельности областного совета по вывозу Николая II из Тобольска. Эти меры по решению Облсовета были приняты в мое отсутствие Борисом Владимировичем Дидковским (моим заместителем, товарищем председателя Облосовета), когда я находился в г. Вятке по поручению Обл. Совета. По приезде из Вятки во второй половине марта месяца т. Дидковский сообщил мне, что сделаны шаги к тому, чтобы согласовать вопрос о перевозке Николая с Западно-Сиб. Советом (в Омске), что в Тобольск был послан с поручением тов. Заславский. Здесь необходимо остановиться на личности Дидковского и Заславского, игравших значительную роль в деле перевоза Николая II из Тобольска.