Итак, кровь лунного быка, пронзенного пикой, капала через бревна в крестильную яму. У некоторых примитивных народов до нашего времени существуют жертвенные ямы, в которые с кольев стекает кровь.

Священное копье, известное и германскому племени семнонов и фригийцам Малой Азии, заслуживает особого внимания, если вспомнить о распятом на Голгофе, которому нельзя было переломать кости. Но только в Евангелии от Иоанна, появившемся позднее остальных, содержится упоминание о копье: «Но, придя к Иисусу, как увидели его уже умершим, не перебили у него голеней; но один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода… Ибо сие произошло, да сбудется Писание: „кость его да не сокрушится“»^[221]. В другом месте священного писания говорится: «…воззрят на того, которого пронзили»^[222].

В иудейских легендах, кроме того, сказано, что этот пронзенный копьем (как и северный бог-спаситель Óдин) мессия должен умереть у райского дерева. Из этих же легенд явствует, что спустя тысячу лет после грехопадения Авраам подобрал злосчастное дерево познания, вырванное и брошенное богом на ограду рая, и посадил его в своем саду. Как только Авраам это сделал, голос ему возвестил, что это и есть то дерево, на котором будет распят спаситель.

В Эритрее (Африка) рассказывают весьма любопытную древнюю легенду. Дожди перестали увлажнять землю, и все начало погибать — растения, животные, люди… На земле воцарились голод и жажда. И тогда царскую дочь привели к священному дереву и задушили под его сенью (по другому варианту, живой закопали в землю). И дерево стало расти и тянулось вверх, пока его крона не коснулась небосвода. В тот же миг крона превратилась в змею, которая сразу же ниспослала на истомленную зноем землю обильный дождь. С тех пор у древних племен, населявших Эритрею, вошло в обычай при продолжительной засухе приносить в жертву под деревом маленькую девочку.

Если отбросить широко известный мотив превращения дерева в змею, то остается представление о том, что с появлением лунного серпа на дереве или над ним начинается новая жизнь. Человек и животные могут снова пить воду, повсюду начинает расти новая пища. Однако этому повороту к лучшему должна предшествовать гибель царской дочери, которую заживо погребали либо удушали под деревом. Пусть читателя не удивляет, что здесь в жертву приносят ребенка женского пола. Мужские и женские воплощения луны сменяли друг друга в лунных культах и религиях многих народов или сосуществовали рядом.

Человеческие жертвоприношения, часто сопровождавшие погребение царей, совершались по различным мотивам. Когда умирал царь, главной причиной жертвоприношений, несомненно, было желание отправить вместе с ним в загробный мир придворных наложниц, слуг и стражу. У древних шумеров для этого, очевидно, пользовались ядом. Но нередко — например, на Новой Гвинее, на Гебридских, Соломоновых островах и островах Фиджи — при погребении мужа удушали супругу умершего и хоронили в одной с ним могиле.

Египетские фараоны, в глубокой древности приносившие в жертву на могиле Осириса людей с рыжими волосами или с красной кожей (красный во многих древних культах мертвых считался цветом крови, цветом жизни), руководствовались прежде всего представлением о том, что убийство таких людей ведет к воскрешению Осириса. Эту же цель преследовали и мнимые человеческие жертвоприношения, которые еще в последних веках до нашей эры инсценировались при погребении царей или знатных вельмож. При этом имитировался древнейший обряд удушения жертвы.

Удушение жертвы — один из последних, а может, и последний способ ритуального убийства. Остальные способы стали применяться при казни преступников. Известно из древних заклинаний вавилонян, что барана, приносимого в жертву богам, следовало удушить. А у племени майя на Юкатане повесившегося человека считали «погрузившимся в великолепие». Согласно верованиям майя, богиня виселицы сопровождала удавленника в царство радости.

«К Зевсу, повелителю недр земных, к гостеприимному господину усопших, приходим мы, держа в руках ветви мольбы! Мы — нашедшие в петле свою смерть», — писал греческий поэт Эсхил в V веке до н. э. В это время в греческом мифотворчестве расцветает тема трагических героинь (связанных с культом луны), которые заканчивают жизнь в петле, вися на дереве. Имена героинь, принявших подобную смерть, свидетельствуют о том, что речь шла об умирающей луне в образе женщины. Древние греки почитали богиню виселицы, которая сама повесилась. В древности она звалась Кондилеатис, что означало «Душительница света» или «Та, у которой удушили свет». Несколько позже, когда забылся истинный смысл толкования этого имени, богиню стали называть просто Повешенная. Ее всегда связывали с образом луны. Из женщин-самоубийц греческой мифологии, покончивших с жизнью при помощи петли, можно назвать Ариадну, Елену, Эригону. Подобная судьба была предопределена и для богинь утренних звезд, провожавших умирающую луну в потусторонний мир. Ариадна повесилась, будучи не в силах пережить обман Тесея, который покинул ее на произвол судьбы. Елена добровольно простилась с жизнью, повесившись на дереве. Не случайно у жителей острова Родос было святилище «Елены древесной». Узнав о смерти Икара, убитая горем Елена повесилась у его могилы. Согласно мифу, после смерти она была перенесена на звездное небо. С культом Диониса связан страшный рассказ о массовом безумии, когда впавшие в религиозное неистовство афинские девы повесились все вместе.

Дальнейшее развитие религиозного культа привело к тому, что у многих народов жены следовали за своими умершими мужьями, кончая на их могилах самоубийством в петле. Затем появилась греческая легенда, рассказывавшая о том, что тело повесившейся героини исчезло из петли. Ведь и луна, висящая на небе, исчезает. Согласно мифам, тело повешенного часто не оказывается в петле, когда его собираются вынуть. Так, у алтаря Артемиды вместо тела умершей появляется резное изображение повесившейся жертвы, скорее всего деревянный столб.

В таком виде в греческой мифологии происходит знакомое уже нам превращение луны в дерево, змеи — в жезл, Осириса — в столб. Тело повешенной исчезает, вместо него в святилище Артемиды появляется резное изображение умершей. Это уже не прежняя прямолинейная, доступная пониманию символика. Все сильнее стремление внести элемент чуда в объяснение небесных явлений. Примером может служить и евангельский эпизод с исчезновением тела распятого после его погребения: когда отодвинули камень, закрывавший вход в могилу, она оказалась пустой.

Так вокруг одного события возникает великое множество различных версий и толкований. Каждый, кто, затаив дыхание, выслушивал рассказ, передавал его дальше уже значительно приукрашенным.

На острове Готланд в Балтийском море археологи обнаружили каменную плиту с рисунками. Сюжетом их было жертвоприношение через повешение. Мужчина, приготовившийся к смерти, стоит слева у двух деревьев. На шею его наброшена петля, в руках он держит щит. Совершенно очевидно, что это не преступник, а весьма достойный человек, который добровольно согласился принять смерть. Оба дерева согнуты так, что образуют некое подобие креста. Справа изображены четыре вооруженных воина, а между ними и жертвой у алтаря — две фигуры, либо слуги, либо жрецы. Как только веревки, удерживающие деревья, будут отпущены, они разогнутся и примут первоначальное положение. В тот же миг петля на шее жертвы затянется и его тело будет вздернуто вверх. Смерть наступит мгновенно.