Двадцатисемидневный звездный месяц немного точнее двадцативосьмидневного. Однако тринадцать полных двадцативосьмидневных месяцев с годом в триста шестьдесят четыре дня больше соответствуют естественной продолжительности года в триста шестьдесят пять дней, чем счисление, основанное на двадцатисемидневных месяцах. Во втором случае тринадцать месяцев дают только триста пятьдесят один день, а четырнадцать месяцев — триста семьдесят восемь дней, то есть на тринадцать или четырнадцать дней больше или меньше. Поэтому год приходится делить не на полные месяцы, а на недели. Но и в этом случае подсчет неточен, ибо тринадцать месяцев (по двадцать семь дней) и одна дополнительная девятидневная неделя дают лишь триста шестьдесят дней, а если прибавить еще одну неделю, то получится уже триста шестьдесят девять дней. Снова выходит больше чем нужно!

И все же счисление времени на основе тринадцати с половиной месяцев, состоящих из двадцати семи дней, имеет то преимущество, что совпадает с синодическим счислением, исходящим из двенадцати месяцев по тридцать дней. В сумме они также дают триста шестьдесят дней. При девятидневной неделе получится сорок таких недель, при десятидневной — тридцать шесть. Вся древняя символика пестрит подобными числами, и здесь нет необходимости подробнее на них останавливаться. Во всяком случае подобные принципы счисления времени делают ясным, почему одни народы вели счет времени по трехчастному, другие — по четырехчастному месяцу, но и те и другие пытались найти компромисс со счислением времени на основе синодического тридцатидневного месяца.

Судя по Библии, на протяжении длительного времени даже внутри замкнутых культурных областей употреблялись различные меры времени. Если же вводились новые формы, то это неизменно вызывало трения. Даже в наше время трудно изменить системы измерения времени, сложившиеся в древности, хотя они давно уже не связаны с культами и религиозными учениями. В некоторых вавилонских и ассирийских клинописных текстах подвергаются поношению необычные системы измерения времени, в которых число «семь» считалось одновременно и проклятым, и священным. Это можно объяснить лишь тесной связью представлений о времени и числах с религиозными культами. Ведь и до наших дней сохранились такие расхождения, причем не только в оценке дурной семерки, но и в правилах астрологии, которые треугольник — «тригон» — считают гармоничным, приносящим счастье, а крест — «квадрат» — дурным и несчастливым.

Для того, кто верит, что на небосводе находится древо, которое, подобно кресту, делит небо на четыре части, вполне естественно предположить, что небесное древо — ствол этого креста. Но небесное древо одновременно выступает в виде жезла, значит, чтобы разделить небо, нужно вооружиться этим жезлом.

Поэтому не лишены логики раннехристианские аллегории, которые изображали райское дерево то лестницей, уходящей в небо, то крестом.

К кресту имеет отношение лунный серп, но с крестом связан и ягненок. Поскольку лунный серп воплощается также в быке, змее и рыбе, то у креста появляется змея, а также рыба или бычья голова.

Подобно тому как один из древнейших фараонов с берегов Нила именовался змеей, на обломке эламского сосуда из древних Суз змея с крестом олицетворяет царя. Излишне говорить о том, как часто появляются вместе змея и крест, то есть лунный серп и крест, в древнейших культах и в христианской символике.

Итак, если небесное древо одновременно столб, жезл и крест (на одной кипрской монете храма богини Астарты изображена крестовидная колонна, украшенная звездой, на которой сидят голуби), то Луна умирает как на кресте, так и на столбе и на жезле. Первоначально крест своей формой напоминал вилы. Заместителя лунного бога на земле — а впоследствии приговоренного к казни на кресте — вешали или прибивали с распростертыми руками на развилке ствола. Поэтому римляне называли крест несчастливым деревом.

Вполне правомерным для культово-религиозной символики можно считать изображение Луны и дерева в виде овечьей головы, бычьего рога, змеи или рыбы на кресте, палке, дереве, столбе. Это лишь различные символы одного и того же понятия. Наиболее ясно оно выражено, по нашим, современным, представлениям, там, где изображен лунный серп (а не его различные звериные символы) на дереве или на кресте. Так, например, на маленьком железном цилиндре, относящемся к началу христианства, над головой висящего на кресте Иисуса находится лунный серп, а над ним еще семь звезд. Это объясняет, почему на перекладине креста, на котором был распят Иисус, часто изображают рог.

В этом смысле крест — знак смерти. Возле креста находится потусторонний мир. В суевериях многих народов перекресток выступает как символ смерти и призраков.

В далеком прошлом возникло и учение о небесной царице — планете Венере. Примерно в этот же период возникло и летосчисление, связанное с самой яркой звездой, находящейся близко к небесному древу, — с Сириусом.

Хотя счисление времени по Венере не согласуется с учением о годе (и даже как будто противоречит ему), тесная связь науки о времени и небесных явлениях с религией и культом показывает, что к моменту признания года мерой счисления времени небесная царица еще пользовалась поклонением.

Средний синодический период Венеры 583,9214 дня, то есть около 584 дней. Восемь месяцев из этого времени Венера имеет вечернюю видимость. После краткого перерыва, дней в четырнадцать, когда Венера находится в стороне Солнца в нижнем соединении, она на восемь месяцев превращается в утреннюю звезду. Затем она снова становится невидимой (верхнее соединение с Солнцем), после чего опять начинает появляться вечером.

Под влиянием учения о годе и небесном древе закон о времени обращения небесной царицы должен был достаточно рано выйти из области мифологии и религиозных представлений, если бы не открытие, что каждые восемь лет Венера появляется в одной и той же фазе, в одном и том же месте небосвода. Если, например, Венера как утренняя звезда впервые выходит из солнечных лучей в определенном месте небесного древа, то через восемь лет это происходит почти там же. В восьмилетием цикле год и период обращения Венеры гармонически совпадают. По истечении восьми лет повторяются световые фазы Луны, правда, с незначительным различием в два-три дня. Если же учесть, что периоды видимости Венеры продолжаются около восьми месяцев, становится понятным, почему новые данные о восьмилетием цикле, по истечении которого начинается новый временной период с почти теми же небесными явлениями, приобрели величайшее значение в религиозной и временной символике. Вот почему Венеру иногда стали изображать с восемью лучами.