6 За грех отцов ответчиком, римлянин, Безвинным будешь, храмов пока богам, Повергнутых, не восстановишь, Статуй, запятнанных черным дымом. Пред властью вышних, помни, бессилен ты: От них начало, к ним и конец веди: Как много бед за небреженье Боги судили отчизне скорбной. Мон_е_з и Пакро натиск отбили наш, Веденный дважды с волей богов вразрез, — Гордятся, пышную добычу К пронизям скудным своим прибавив. Объятый смутой, чуть не погиб наш град: Уж близко были дак, эфиоп: один Летучими стрелами сильный, Флотом другой быстроходным грозный. Злодейства полный, век осквернил сперва Святыню брака, род и семью; затем, Отсюда исходя, потоком Хлынули беды в отчизну римлян. Едва созревши, рада скорей плясать Ионян танец дева, и с нежных лет Искусно мажется, заране Мысль устремляя к любви нечистой. А там любовник, лишь бы моложе, ей За пиром мужним сыщется: нет нужды Искать тайком, кому преступно Ласки дарить, удалив светильник; При всех открыто – тайны от мужа нет — Идет, велит ли следовать ей купец, Зовет ли мореход испанский, Срама ее покупатель щедрый. Иных отцов был юношей род, что встарь Окрасил море кровью пунийской, смерть Принес лихому Антиоху, Пирру-царю, Ганнибалу-зверю. Сыны то были воинов пахарей, Они умели глыбы земли копать Сабинскою мотыгой, строгой Матери волю творя, из леса Таскать вязанки в час, когда тени гор Растянет солнце, с выи ярмо волам Усталым снимет и, скрываясь, Ночи желанную пору близит. Чего не портит пагубный бег времен? Отцы, что были хуже, чем деды, – нас Негодней вырастили; наше Будет потомство еще порочней. 7 Астерида, зачем плачешь о Гигесе? Ведь с весною его светлый Зефир примчит Вновь с товаром вифинским, Верность свято хранящего. Лишь на небо взошла злобной Козы звезда, К Орику отнесен Нотом, он там в слезах Не одну, сна не зная, Ночь провел одинокую, Искушала хотя всячески хитрая Няня Хлои его, гостеприимицы, Говоря, что пылает Так к нему, к твоей радости. Сказ вела, как жена, вины облыжные Вероломно взведя, Прета подвигнула Против Беллерофонта, Чтоб сгубить его, чистого; Как чуть не был Пелей передан Тартару, Ипполиту когда презрел, магнезянку, И другие рассказы О любовных грехах вела, — Втуне, ибо пока глух он к ее речам, Как Икара скала… Лишь бы тебя саму К Энипею соседу Не влекло больше должного. Хоть и нет никого, кто б с той же ловкостью Гарцовал на коне по полю Марсову И чрез Тусскую реку Переплыл с той же скоростью. Ночь придет – дверь запри и не выглядывай Из окна, услыхав флейты звук жалобный, И хотя бы жестокой Звали, будь непреклонною. 8 Ты смущен, знаток языков обоих! — Мне, холостяку до Календ ли марта? Для чего цветы? С фимиамом ящик? Или из дерна Сложенный алтарь и горящий уголь? Белого козла и обед веселый Вакху обещал я, когда чуть не был Древом придавлен. В этот светлый день, с возвращеньем года, Снимут из коры просмоленной пробку С амфоры, что дым впитывать училась В консульство Тулла. Выпей, Меценат, за здоровье друга Кружек сотню ты, и пускай до света Светочи горят, и да будут чужды Крик нам и ссора. Брось заботы все ты о граде нашем, — Котизона-дака полки погибли, Мидянин, наш враг, сам себя же губит Слезным оружьем. Стал рабом кантабр, старый друг испанский, Укрощенный, пусть хоть и поздно, цепью, И, оставя лук, уж готовы скифы Край свой покинуть. Брось заботы все: человек ты частный; Не волнуйся ты за народ; текущим Насладися днем и его дарами, — Брось свои думы! 9 Прежде дорог я был тебе, И руками никто больше из юношей Шеи не обвивал твоей, И счастливей царя был я персидского! – Прежде страстью горел ко мне, И для Хлои забыть Лидию мог ли ты, Имя Лидии славилось, И знатней я была римлянки Илии. – Мной для Хлои забыто все, Нежны песни ее, сладок кифары звон; За нее умереть готов, Лишь бы только судьба милой продлила век. – Мне взаимным огнем зажег Кровь туриец Калай, Орнита юный сын; За него дважды смерть приму, Лишь бы только судьба друга продлила век. – Если ж прежняя страсть придет И нас свяжет опять крепким, как медь, ярмом; К русой Хлое остынет пыл, И откроется дверь снова для Лидии. – Хоть звезды он красивее, Ты ж коры на волнах легче и вспыльчивей Злого, мрачного Адрия, Я с тобой хочу жить и умереть с тобой. |