Анархист Жил на свете анархист, Красил бороду и щеки, Ездил к немке в Териоки И при этом был садист. Вдоль затылка жались складки На багровой полосе. Ел за двух, носил перчатки — Словом, делал то, что все. Раз на вечере попович, Молодой идеалист, Обратился: «Петр Петрович, Отчего вы анархист?» Петр Петрович поднял брови И, багровый, как бурак, Оборвал на полуслове: «Вы невежа и дурак!» <1910> До реакции Пародия Дух свободы… К перестройке Вся страна стремится, Полицейский в грязной Мойке Хочет утопиться. Не топись, охранный воин, — Воля улыбнется! Полицейский! Будь покоен — Старый гнет вернется… <16 февраля 1906> «Пьяный» вопрос Мужичок, оставьте водку, Пейте чай и шоколад. Дума сделала находку: Водка – гибель, водка – яд. Мужичок, оставьте водку, Водка портит Божий лик, И уродует походку, И коверкает язык. Мужичок, оставьте водку, Хлеба Боженька подаст После дождичка в субботку… Или «ближний» вам продаст. Мужичок, оставьте водку, Может быть (хотя навряд), Дума сделает находку, Что и голод тоже яд. А пройдут еще два года — Дума вспомнит: так и быть, Для спасения народа Надо тьму искоренить… Засияет мир унылый — Будет хлеб и свет для всех! Мужичок, не смейся, милый, Скептицизм – великий грех. Сам префект винокурений В Думе высказал: «Друзья, Без культурных насаждений С пьянством справиться нельзя…» Значит… Что ж, однако, значит? Что-то сбились мы слегка, — Кто культуру в погреб прячет? Не народ же… А пока — Мужичок, глушите водку, Как и все ее глушат, В Думе просто драло глотку Стадо правых жеребят. Ах, я сделал сам находку: Вы культурней их во всем — Пусть вы пьете только водку, А они коньяк и ром. Начало 1908 Слишком много Слишком много резонерства И дешевого фразерства, Что фонтаном бьет в гостиных В монологах скучно-длинных, — Слишком много… Слишком много безразличных, Опустившихся, безличных, С отупевшими сердцами, С деревянными мозгами, — Слишком много… Слишком много паразитов, Изуверов, иезуитов, Патриотов-волкодавов, Исполнителей-удавов, — Слишком много… Слишком много терпеливых, Растерявшихся, трусливых, Полувзглядов, полумнений, Бесконечных точек зрений, — Слишком много… Слишком много слуг лукавых, Крайних правых, жертв кровавых, И растет в душе тревога, Что терпения у Бога Слишком много! <1908> Читатели газет Дороден. Блестящее темя. В чинах. К подчиненным суров. Читает он «Новое время», Не любит армян и жидов. Асессор, сгибающий выю, Фантом канцелярских бумаг, Смиренно читает «Россию» — Инако не мыслит. И благ. Пенсне на носу деловые. На чреве цепочка-массив. Он держит в руках «Биржевые», А в мыслях – «актив» и «пассив». Кто между Харибдой и Сциллой Умеет свой челн уберечь И болен крамольной бациллой — Читает коварную «Речь». Но кто он – простак, обыватель (Его очернить не берусь!), Кто конкурсных премий искатель, Читающий «Новую Русь»?! Лишенный особой приметы Купец, дворянин иль плебей — В листах «Петербургской газеты» Находит богатство идей. Приказчик, швейцар, полицейский, Трактир, живорыбный садок, Ремесленник, писарь армейский, — Для них – «Петербургский листок». Смазные ботфорты, рубаха И волос, подстриженный в круг. В смятенье понятного страха Вы зрите «союзника» вдруг. Он дико вращает глазами, Вздуваются жилы на лбу… И, комкая «Русское знамя», Рычит он: «Жиды!.. Расшибу!..» <1909> На Елагином Не справляясь с желаньем начальства, Лезут почки из сморщенных палок, Под кустами – какое нахальство! — Незаконное скопище галок. Ручейков нелегальные шайки Возмутительно действуют скопом И, бурля, заливают лужайки Лиловатым, веселым потопом. Бесцензурно чирикают птицы, Мчатся стаи беспаспортных рыбок, И Нева контрабандно струится В лоно моря для бешеных сшибок… А вверху, за откосом, моторы Завели трескотню-перестрелку И, воняя бензином в просторы, Бюрократов уносят на Стрелку. Отлетают испуганно птицы, Рог визжит, как зарезанный боров, И брезгливо-обрюзгшие лица Хмуро смотрят в затылки шоферов. <1912> |
