— Согласно расхожей шутке, все решает «вашингтонский обком». Есть ли суверенитет у этой государственной четверки?

— Есть, конечно.

— То есть Россия — не колониальная страна?

— При Ельцине я мог в этом сомневаться — тогда вообще было непонятно, как принимаются решения. Он то бастовал против «вашингтонского обкома», то подчинялся ему. Существовало множество средств, позволявших влиять на решения Ельцина, и этим пользовались самые разные люди на Западе и внутри страны. Он был капризный, часто менял фаворитов — то Г.Э. Бурбулис, то Е.Т. Гайдар, то какой-нибудь В.Б. Юмашев — и создавал таким образом трудности для всех. Суверенитета у него не было, потому что он не знал, да и не хотел знать, как решить тот или иной вопрос, не был готов к этому лично. При нем существовала какая-то анархическая система управления, которую трудно анализировать, потому что у нее не было структуры. А сегодня такая структура возникает, хотя еще и не сложилась окончательно. Другое дело, что те или иные решения недостаточно ясны. Может быть, за скрытностью этих людей — отсутствие четкой стратегии. Говорят, что у Путина не было программы ни в ходе первых, ни в ходе вторых выборов. Частично о своих намерениях он заявил в посланиях Федеральному собранию, но это нельзя назвать четкой программой действий. Не вполне ясно, какие цели он ставит, как предполагает решать проблему объединения с Белоруссией и проблему объединения четверки государств: Украина, Белоруссия, Казахстан и Россия. Какой он видит Россию через 20 лет? Путин говорит о трагедии распада Советского Союза, но хочет ли он хотя бы частичного восстановления СССР? Как на длительную перспективу будет строиться политика в отношении Прибалтики? Вероятно, в рабочем варианте стратегия существует, но она не может быть обнародована.

— Как Вы думаете, сохранит ли эта четверка контроль над управлением страной в 2008 г.?

— Думаю, что обязательно сохранит, тем более что пока у нее нет конкурентов. Ну, создал Г.Ю. Семигин свое теневое правительство — это же несерьезно. Система власти в России с приходом Путина только начала складываться.

Сегодня у нас эффективно работают спецслужбы, усиливается армия, но, к сожалению, отсутствует система экономического руководства. В России нет своего Людвига Эрхарда, своего Дэн Сяопина, собственной стратегии экономического роста. Есть политическая элита, но экономического лидера нет.

— То есть Вы исключаете вероятность бархатной революции?

— Бархатная революция возможна тогда, когда есть претенденты. Виктор Ющенко, Юлия Тимошенко все-таки составляли какую-то альтернативу Леониду Кучме, Михаил Саакашвили со своей партией был реальной альтернативой Эдуарду Шеварднадзе. В России альтернативной группировки нет ни справа, ни слева. Поэтому та четверка, о которой мы говорим, не может уйти от власти, но может перераспределить ее бремя. Путин, возможно, перейдет на время — на четыре года — на какую-то параллельную должность, но власть этой группы сохранится.

— Никто из олигархов не хочет отомстить Путину?

— Может быть, и хотят, но каким образом? У них нет для этого рычагов, они недостаточно консолидированы. У нас нет класса крупной или средней буржуазии.

— Руководитель Администрации Президента Д.А. Медведев считает, что Россия может исчезнуть как единое государство, если не удастся консолидировать элиты. Что Вы думаете по этому поводу?

— Я читал его интервью, оно показалось мне неубедительным. Опасность распада Российской Федерации существовала в 1992–1993 гг. Тогда возникли проекты создания Дальневосточной, Уральской, Приморской республики, отделилась Чечня. Многие региональные лидеры проводили самостоятельную политику, принимали законы, которые противоречили законам Российской Федерации. Сегодня угроза распада государства не столь велика, хотя все еще сохраняется, потому что развитие в регионах шло очень неравномерно и эта неравномерность пока не преодолена. Она существует, поскольку у нас нет правящего класса, а консолидация элит — это длительный процесс, трудно сказать, сколько он будет продолжаться. Сейчас происходит частая смена элит, крупные перемещения в системе правящего класса.

В моей библиотеке есть книга «Кто правит Россией», которая вышла в 1998 г. Там шесть олигархов на обложке, в том числе Березовский, Смоленский, Гусинский. Из этих шестерых остался один Потанин, но и он пока управляет не Россией, а «Норильским никелем».

— Не могли бы Вы назвать наилучший и наихудший сценарии развития России?

— Наихудший сценарий — это движение в том направлении, которое обозначил Медведев, движение в сторону распада. Наилучший — использовать имеющиеся сегодня возможности для развития реальной экономики, укрепления союза с Белоруссией, Казахстаном и Украиной. У Российской Федерации есть колоссальные возможности для развития.

— Как Вы, профессиональный историк, оцениваете современный этап российской истории?

— В 1991–1993 гг. я пережил большое разочарование, потому что страна разваливалась, в Москве становилось все опаснее жить — преступность была страшная, по нашему поселку толпами ходили наркоманы, все было завалено мусором, постоянно отключался свет. К счастью, сначала в Москве, а потом и по всей стране жизнь постепенно упорядочилась. Сегодня Россия начинает подниматься, появилось новое поколение руководителей, которые хотят что-то сделать для страны. У России большое будущее. Я много путешествовал и могу сказать, что положение в Европе хуже, чем у нас. Европа испытывает огромные трудности из-за отсутствия энергоресурсов, она зависима и от России, и от Востока, и от Америки. Кроме того, сегодня там остро стоит проблема эмигрантов из Азии, Африки и Латинской Америки. Иногда кажется, что в Лондоне на одного британца приходится несколько иностранцев. Вокруг Парижа огромные нищие пригороды, где в хижинах, построенных из ящиков, живет 3–4 млн мигрантов из Алжира, Марокко и других стран. Полиция не может с этим справиться. В Берлине тоже появились кварталы, куда лучше не ездить. В России такого пока нет, и она может избежать подобных трудностей. В то же время Китай и Япония, где идет бурное развитие, испытывают острый дефицит пространства. Там нет зелени, парков, лесов и просто широких улиц. В Пекине не хватает электроэнергии, питьевой воды.

— Есть ли у Вас любимый анекдот или притча, характеризующая Ваше отношение к жизни и к работе?

— У меня есть несколько любимых притч. Вот одна из них, китайская.

В интерпретации римского философа Сенеки это звучит так: для корабля, который не знает, в какую гавань он держит путь, никакой ветер не будет попутным. Главное — выбрать правильное направление движения, верную стратегию.

А еще у нас, диссидентов, было много хороших поговорок, например: «Не верь, не бойся, не проси».

Компания ИСТ ЛАЙН являет собой пример предприятия, на протяжении длительного времени осуществляющего планомерное движение к поставленной цели — превратить комплекс «Домодедово» в современный аэропорт, соответствующий высоким международным стандартам. В публикуемых нашим изданием таблицах значок изменения уровня стратегичности в строке, занимаемой компанией ИСТ ЛАЙН, практически всегда направлен вверх. В интервью главному редактору «ЭС» Александру Агееву председатель совета директоров компании ИСТ ЛАЙН Дмитрий Владимирович Каменщик объясняет, в чем состоит специфика конкуренции в области «высоких сфер», раскрывает свой взгляд на такие понятия, как «команда» и «дух компании», а кроме того, дает свою оценку экономическим процессам, происходящим сегодня в России.