Даже не считавшиеся с потерями корпорации, не решались терять "расходный материал" в штурме одного шлюза, сквозным туннелем проходящего под всей заставой и открывающего свободный доступ к территории АРАВИКИ. Как бы не было заманчиво, но кроме как бросать технику в лоб на стену с хищными разрезами бойниц стационарных орудий и тьмой противопехотных турелей, другого способа не было. Да и самая большая плазменная пушка на всей планете, кичливо прозванная "Гневом Аллаха" подпитываемая тремя реакторами сводила на нет даже мысль загонять технику под залп этого монстра. За все время существования царь пушка совершила один выстрел, как испытание так и как акцию устрашения, дабы у всех кто все-таки осмелится сунуться с недобрыми намерениями, перед глазами было предупреждение о не завидной участи несчастных.

Заснятая со всех ракурсов вспышка озарила сиянием скальные породы, и базальт не выдержал напора бушующей энергии. Словно воск оплыл под вспыхнувшем солнцем, так скалы потеряли форму от разряда, своей мощью опалившего врата ущелья в черный базальт. Вездесущий ветер и песок засыпали стеклянный котлован и не оставил следа надругательства, но потерявшие естественную красноту скалы, свисали застывшими наплывами, напоминая всем входящим что в этом месте камни превратились в воду и текли реками пока буря не остудила пылающую рану кратера в жерло потухшего вулкана.

Но это было в прошлом. А сейчас крепость напоминала муравейник. К приметному издалека ущелью, со всех сторон стягивались пыльные шлейфы. Все что могло передвигаться на колесах, все что можно было увезти, старатели и другая публика имеющая легальные и не совсем делишки в пустыне, стремились убраться из долины в один день ставшей опасной. Образовавшаяся пробка перед шлюзом, который не был рассчитан на сотни машин в два ряда непрерывным потоков вливающийся в туннель, напоминала пестрое тело змеи, голова которой уже давно нырнула в нору а бесконечный хвост все еще тянулся и тянулся.

Вдоль колоны шныряли одноместные машины патрулей, зеленые жуки с ощерившимися легкими пушками больше напоминали загонщиков, что злыми рыками двигателей наскакивали на особо наглые траулеры, и строили колону в строгой последовательности. Иногда разражались злобным кашлем, выстреливая над кабинами очередь из пушек, что бы привести в чувство запаниковавшего водителя наслушавшегося панических воплей в эфире, и вдруг решившего вырваться и оказаться в голове очереди. Но патрули не дремали. В стороне чадил тяжелый тягач, с задранными турелями и рваными пробоинами на двигательном отсеке. Обездвиженная туша служила немым упреком, если не будешь подчиняться строгим правилам, будешь идти к шлюзу пешком, как эти две фигурки что тащили на волокушах самый ценный скарб.

И панику пока удавалось сдерживать, хотя вести с пустыни поступали самые тревожные. Зеркальные бестии, прозванные русскими как "термиты", выдавили "детей пустыни" со всех блокпостов, буквально превратив в щебень все укрепления, растерзав несколько дальноходов, вдруг прекратили вылазки малыми группами. И начали сбиваться в стаи, сотнями зеркальных бестий рыскающих по окрестностям оголодавшими хищниками, уничтожавших на своем пути все что имело след руки человека.

Несколько боев свершилось на долине ущелья, но неуязвимость тварей и чудовищные потери, поселили в сердцах "детей пустыни" страх. И даже поставки союзниками новых боеприпасов, новых видов орудий не могли заставить людей идти на бой с "порождениями бездны".

Так среди наемников "АРАВИКИ" все больше и больше возникало настроений дать бой на стенах заставы, и все чаще пересказывались старые впечатления от испытаний пушки "Гнева", способной поразить всех и вся, и мол незачем пытаться мешать тварям в пустыне. Пусть хозяйничают среди безлюдных песков, а если уж с мозгами совсем плохо, и все-таки они решатся влезть в горло ущелья то здесь и найдут свою погибель. И вот настал день, в который никто уже не верил, вернее не хотел верить – не получившие ни разу серьезного отпора "термиты" двинулась, и почему то именно к ущелью.

Спутники зафиксировали движение огромного количества тварей. Втянувшись в долину несколькими ручьями ртути, не виданная по размеру стая, заполнила долину озером чужеродного блеска, и разворачиваясь в бесконечные ряды "термиты" набрали скорость и подымая пыльные шлейфы во все небо хлынули к ущелью Двух Сестер стальной лавиной…

Последняя патрульная машина нырнула в шлюз, и многотонные створки из тяжелой стали с уханьем вошли в пазы. Стена покрылась черными провалами и скрежетом многочисленных заслонок. С лязгом выдвигались платформы башен тяжелых орудий, спаренными стволами грозно смотрящих вперед. Под вой сирен, на верхнем ярусе стены начал расти стальной горб. В расширившуюся щель выдвигалось гротескное утолщение в бесчисленных переплетениях силовых кабелей, с бесконечными рядами корпусов охладителей. Спустя несколько минут тяжелого скрежета и масштабных трансформаций на свет показалось самое грозное орудие на планете. Возвышаясь над стеной чудовищно не пропорциональным наростом "Гнев аллаха" готов был одарить непрошеных гостей своей милостью.

Вой сирен усилился. Над местами, где стена врастала в скалы образовались проломы, и на свет, одна за одной стали показываться стальные птицы. Натужено гудя турбинами, штурмовики с коротким разбегом наполнили ущелье многоголосым ревом. Собираясь в боевые десятки крестообразные машины, взлетали вдоль стен ущелья и опаляя стены зелеными струями летающее танки старались поскорее подняться из ущелья в небо, туда где был простор и свобода для маневра.

С противоположной стороны равнины где еще пылили шлейфы гражданских траулеров во всю стремящихся оказаться подальше от месте куда стремятся безжалостные "термиты" красное небо потемнело от черных точек. Наполняя равнину оглушающим ревом, тысячи летающих машин стремились успеть на помощь к летающим собратьям. Вырастая в огромный рой, ровными косяками стягивающийся со всех направлений, крестообразные машины летели несколькими этажами, заслоняя небо, порождали на песках причудливые тени.

Обрадовано качая корпусом в зеленых полосках и каллиграфической вязью на корпусе, штурмовики заставы сдвигались в единый строй, столбом уходивший в небо а рядом уже перестраивались машины с эмблемами всех батальонов, образуя над заставой полог из невиданного воздушного флота, выступавшего единым фронтом против ненавистных тварей, решивших стереть с планеты любое упоминание о людях.

В эфире царила полная какофония из криков радости. Восторгаясь не виданной мощью единого воздушного флота, всех людей на земле и воздухе буквально распирало от эмоций. Боевой дух объеденных сил взвился выше неба, и больше всех радовались наемники "АРАВИКИ", почувствовав, что они не одни в противостоянии, наглядно убедились что объеденное командование это не пустые слова.

По эфиру разнеслись строгие команды, и с трудом, но командирам удалось разнести частоты для каждого соединения, и навести порядок среди вольницы, которой так славились "летуны". Для установления тишины больше помогли не гневные отповеди с командирской машины, а невиданное зрелище над головами.

Под удивленные возгласы небо раскололось от инверсионных струй, полосуя стратосферу сходящимися росчерками, к заставе стягивались светящиеся точки. Вырастая в стальные жала, над "летунами" стремительно промчались стальные сигары, с ревом уходя вдаль ракеты класса "земля-космос" устремились навстречу песчаной пелене подымавшейся до небес темным пологом.

Влетая на штабной уровень, Череп едва не расплющился на массивной броне пехотинца. С шипением потирая ушибленный локоть, с нетерпением дождался, когда старший усиленного наряда проверит код доступа права находится в штабе.

Морща лоб при чтении ответа на внутреннем экране тактического анализатора, пехотинец с недоверием смотрел на полный код доступа, бросал недоверчивые взгляды на худосочного молоденького лейтенанта. Но заметив эмблему бешеных, широко улыбнулся, сложив в уме дважды два, с гулом сервоприводов освободил проход, уважительно отдал салют.