Рядом пискнул скрученный сразу тремя щупальцами абордажник, скованный по рукам и ногам скручивающимися кольцами, начал покрываться ледяной коркой. Освободив человека, Череп быстро прокручивал всю ситуацию. Нужно бороться с родником реки, а не с ее потоками.

Взлетев птицей спикировал за борт. Уклоняясь от потревоженных отростков, очутился напротив горевшего холодным безразличием глаза. Не убавляя скорости, превратился в смертоносный огненный волчок. Раскручиваясь до смазанных контуров, огненный смерч с шипением впился в белесую муть зрачка.

Изрыгая вой, распахнувшейся пропастью клыков, огромная масса задергалась. Приросшее к линкору чудище лишившись возможности удрать, беспомощно ревела под рассекающим все голову огненным волчком. Теряя под стремительными полетами огненной точки, куски тающей плоти, чудовище постепенно затихало, свесив порубленную мешок головы в немой агонии стало терять контуры, медленно рассасываясь оставило после себя только мутное облако.

Взлетев, на палубу изуродованного линкора, Череп с интересом наблюдал за начавшими зарастать пробоинами.

– Вас "диких", хрен поймешь…, – устало заговорил капитан пиратов. Вырастив подзорную трубу, отвлеченно уставился в низ. Задрожав всем корпусом линкор сделал серию залпов, – С виду "сопля" "соплей", хоть табличку прибивай.

– Браслет.

– А этот, – кинув браслет капитан, оторвался от затухающей битвы. Взглянув на Черепа, довольно хохотнув, – бери, я даже не буду спрашивать откуда он в руках нашей головной боли.

В ответ усмехнувшись, Череп лязгом с хлопнувшейся чешуи убрал пламя. Опустившись рядом, заинтересовано посмотрел вниз. Развиваясь подранными парусами, зияя пробоинами подобно Летучим Голондцам, немногочисленные линкоры зависали над поле битвы. Торчащие по всему корпусу орудия, украшаясь облаками выстрелов, поливали остатки прорвавшихся чудищ потоком черных горошин. Попадая в гущу тел, ядра разрывались всполохами яркого сияния, порождая волны света оставляющими после себя только белую сеть экрана.

– А чего все так дико? Парусники, сабли… чудовища, осьминоги и всякая дрянь?

– Ой чья бы собака гавкала, – хохотнул пират, – и это говорит программатор, взломав код полиморфа, едрить того каким алгоритмом?!

Задорно расмеявшись, как услышав шутку века, взглянул на Черепа с интересом. Видя что дело плохо, неопределенно хмыкнул.

– Нет вы "дикие", странные до…, – не найдя слово, способное не обидеть странного парня, в минуту разобравшегося с главной ударной силой соперников, махнул рукой. Отвлекшись на абордажника, не так усердно как нужно, колдующего над дырами в палубе, вернувшись продолжил, – Самоучки доморощенные. Беретесь не пойми откуда, сваливаетесь кучей проблем, и сними же исчезаете… Да, да ты первый из "диких", с кем я просто разговариваю…

– А почему дикий то?

– Не знаю. Кто-то ляпнул, что шарахается как дикий…вот и прилипло. И ловить бесполезно – только себе дороже. Медики и те если откачают – считай повезло…

Поморщившись от воспоминаний, пират прервался. Задумчиво раскуривая трубку, собирался мыслями.

– Сами виноваты…, – решил оправдаться Череп, – это вы такие умные и гордые. Туда нельзя сюда нельзя. На придумывали идиотских ограничений, болевые программы, ловушки…

– А что ты предлагаешь? Все открыть ходи где хочешь делай что хочешь?! Как то раз мы оставили один канал доступный как не знаю что… И что в итоге? Каждый возомнивший себя программатором, пробовал свои силы, пока один умелец, не заморозил весь канал. И все три тысячи туристов, висели шесть часов, пока этого пингвина не нашли, и доходчиво не надавали по шее, и то… еще гад отстреливался.

Обдумывая услышанное Черепа только сейчас задумался над проблемой порядка в сети. Переваривая услышанное любовался "выздоровевшими" кораблями. Мягко блестя золоченными палубами, надутыми парусами линкоры покачивались в строгом клине. Подчиняясь единой команде, величественно набирали высоту.

– Так все таки почему парусники? – все таки решил дознаться Череп.

– Сегодня корабли, завтра бронепоезда,…можем и в боевых слонов. Скучно просто так заниматься латанием сетевого экрана блокады, – пожав плечами проговорил пират, спокойно рассматривая корабли, – а так всяко веселее.

– Ну про чудищ я бы не сказал, – поежился Череп, вспоминая парализующее чувство, – как то совсем не весело…

Усмехнувшись пират посмотрел на Черепа с любопытством:

– Ты меня удивляешь. На это и весь расчет. Простая психология, чем омерзительней выглядит тем лучшее. Хочешь ты или не хочешь, а человеческое восприятие остается неизменным. Инстинкты, фобии остаются теми же. Ну например если человек до паники боится пауков или например собак, то увидев гипертрофированный ужас своего кошмара, будет реагировать также. Ты же сам стоял столбом когда, вирус полез на тебя.

Задумавшись над услышанным, Череп попрощался. Выныривая с багрового зерцала, поежился. Мало того что шарахнут шоком так еще и напугают до конфуза. Усмехнувшись представив как Косяк будет реагировать на бешенное стадо гигантских ежиков, придумал как избавиться от – "дай по порнушке прошвырнуться, не жмоться".

В глаза как насыпали тертого стекла, все жгло и разъедало острой болью. Вскрикнув от нестерпимого зуда, Череп сорвал маску. Рванувшись пулей в ванную, подставил лицо под ледяные струи.

– Череп ты чего? – ворвался следом Косяк, взволновано склонившись над командиром, старался заглянуть в лицо, – Чего орешь то?

– Глаза жжет, – загребая струи ладонями, не переставая Череп полоскал глаза.

Взволновавшись Косяк, все таки подлез с низу:

– А ну-ка дай посмотрю, – Едва разжав ладони командиру, только посмотрел и от неожиданности вскрикнул, упал на пол.

Отскочив словно ужаленный, вылетел из душа. Возвращаясь с упирающимся Дыбой, приговаривал:

– Да ты сам перепил! Не веришь посмотри!

– Череп а ну-ка покажи лицо.

Широко распахнув глаза Череп, развернулся:

– Ну и!?

Повисшее молчание, и начавшее вытягиваться лицо Дыбы, ничего хорошего не пообещало. Думая что его разыгрывают, Череп посмотрелся в зеркало. Все нормально, рогов нет, волосы на месте, один нос два глаза, но…

– Ни хрена себе, – смогло выдавить мигом сжавшееся горло.

С зеркала смотрел тот же Череп, но только глаза у этого типа не карие, а тлеющие угли. Всматриваясь в роговицу, заметил что узора присущей каждой нормальной роговице, тоже нет. Две дыры в топку бушующего пламени.

– Да что же это такое. Что теперь делать?! – зашевелившийся инстинкт самохранения породил панические мысли, наполняющие голос нотками паники, – может к медикам?!

– Да. Точно. Вот и станешь мышкой для опытов, – ляпнул Косяк, оправившись от потрясения стал расхаживать по кубрику, – тебя же сразу в карантин и все такое. И нас еще тоже загребут. Ты вообще себя как чувствуешь?

– Нормально. Все только погоди…, – метнувшись в комнату, достал коробочку контактных линз. Снятые перед виртуальным погружением два хрусталик а плавали в физрастворе.

Заморгав расправляя полуживую линзу, грязно выругался. Без церемонно ковырнув, стряхнул в унитаз.

– Череп ты обалдел они же кучу денег стоят, – опешил Косяк, помня сколько с них содрали за органику, едва не нырнул за ними.

– А на хрена они мне!? Я в ней ничего не вижу. Совсем! Понимаешь?! – начав паниковать, Череп сорвался на крик. Усевшись на унитаз, обхватил голову руками, -…да что же за напасть такая!

Гадая что же может быть такое друзья стали перебирать все что могло случиться, вплоть до того что кушали и когда последний раз ходил по нужде. Как просидевший в ступоре Череп, внезапно вскочил. Бросившись к терминалу затарабанил по клавишам.

– Вот нашел…, – раздался усталый голос Черепа. За прошедший час пришлось перелопатить содержимое терминала, и всех носителей стеллажа во всю стену, – это я сам.